Я перетащил волокуши с парнем. Теперь мы оказались с другой стороны тарелки, где она образовывала острый угол с поверхностью земли. Расчистив площадку, начал рыть углубление. Хотелось как можно быстрее закопаться и спрятаться от чужих глаз, но все равно это занятие очень быстро мне надоело.

А чего я один впахиваю? Не набегался, что ли, еще сегодня? Я подошел к незнакомцу. Он был среднего роста и очень крепкого телосложения. Одет в обычную синюю куртку с капюшоном. Лицо широкое. Шапка сползла, из-под нее торчали короткие волосы сантиметра в три.

Похлопал его по щекам – ноль реакции. Тогда попробовал умыть лицо снегом – тоже не помогло. Когда начал тереть уши, он застонал, но в себя так и не пришел. В итоге я влил ему в глотку живчика.

Парень сразу очнулся, закашлялся и ошарашенно завертел башкой.

– Как самочувствие?

– Ты… Ты… Ты кто такой? Где я? – залепетал он, стаскивая с головы шапку.

Я раздраженно поморщился. Накатила какая-то апатия, сил объяснять или что-то доказывать ему совершенно не осталось. Поэтому я выразительно щелкнул курками обреза и сказал:

– Заткнись.

Незнакомец тут же замолчал.

– Все вопросы потом. Сейчас берешь флягу и делаешь три средних глотка. Минут пять сидишь и внимательно следишь за внутренними ощущениями, если стало лучше, пьешь еще раз. Потом берешь вон ту лопату и начинаешь рыть яму.

– Могилу, что ли? – побледнел и без того почти белый парень.

– Не буду я тебя убивать, – как можно убедительней сказал я. – Если, конечно, дурить не начнешь. Пока роешь, попутно кратко рассказываешь, где был, чем жил. Понял?

Парень кивнул и послушно отпил. Посидел, еще раз отпил. Лицо из белого начало принимать красновато-румяный оттенок. Затем он взялся за лопату, примерил ее в руке, словно обдумывая, сможет ли проломить ей мою черепушку.

– Даже не думай, – покачал я головой. – Сдохнешь почем зря.

Я, чтоб не морозить задницу, уселся на борд и вытянул ноги. Достал из кармана очередной сникерс и начал есть.

– Будешь? – спросил я незнакомца.

– Нет, – отказался он.

Парень опасливо глянул на меня и начал копать, не забыв при этом, что нужно рассказать.

– Зовут меня Саня.

– Забудь, – тут же перебил я.

– Не понял.

– Потом поймешь. Ты говори, говори.

– Девятнадцать лет мне. Дембельнулся. Летел домой в Уссурийск.

– Где служил?

– Сначала в учебке в ВШП.

– В Чите?

– Угу. Потом перевели во Владикавказ. Оттуда уже в Каспийск, в Дагестан.

– Какие войска?

– ПВО.

– Сами не летаем и другим не даем, – рассмеялся я.

– Тоже пэвэошник?

– Ага, причем почти там же служил. В трех ста километрах западнее. У тебя там год какой?

– Две тысячи шестнадцатый, – растерялся парень.

– Даже так, – присвистнул я.

В общем, мы с ним разговорились, он уже не относился ко мне с такой опаской, но яму рыл исправно. Рассказал свою, в общем-то, обычную жизнь. А я вдаваться в детали не стал, все равно не поверит, сказал лишь, что попали мы в другой мир. Доказательств вокруг пока нет, не считая огромной летающей тарелки, но как только нас попробуют сожрать, я обязательно ткну пальцем и скажу: «Вот, смотри, на земле такого не водится».

Уже стемнело, когда мы расположились в уютной снежной норе. Я окрестил парня Дембелем. За разговорами поглядывать по сторонам не забывал, но все равно, как ни прислушивался, хруста снега не услышал, и когда кто-то ворвался в нору с криком:

– Ствол бросил! Быстро, сука! – меня чуть инфаркт не хватил.

Я сразу пальнул, но, видимо, из-за попавшего в дуло снега порох отсырел, и курки лишь впустую щелкнули.

Лукаво улыбаясь, в наше убежище вошел Старый.

– Что, бойцы, греемся, значит?

Я обматерил деда как только мог, но в глубине души очень даже обрадовался, что он вернулся.

– Чо вы тут расселись? Пошли внутрь – там теплее. И безопаснее, – многозначительно добавил он, воздев палец к небу.

– Это я зря, что ли, рыл? – расстроился парень.

Появление чудаковатого дедка его ничуть не смутило.

– Ничего не зря, – сказал Старый. – Размялся. А в Улье, если на печи лежать, адаптация долго проходить будет. Организму нагрузка нужна, чтоб он креп. И голову ненужными вещами забивать некогда было. А нужными мы ее еще забьем. Фарт тебе в общих чертах, наверное, уже объяснил, что к чему.

Я лишь покачал головой.

– Тогда тем более вопросов у тебя уйма.

Мы вылезли из укрытия вслед за стариком.

– Доски заберите, – сказал он и направился вокруг к другой стороне тарелки.

Сумерки сгустились, и приходилось смотреть под ноги. Дембелю без снегоступов было тяжко, он то и дело проваливался в снег.

С горем пополам мы добрались к нужному месту. Дедок вытащил свою лопату и начал отрывать снег у самого корпуса тарелки. Углубился примерно на метр, когда показалась небольшая выемка. Старик сунул в отверстие что-то вроде длинного толстого сверла с крюком на конце и провернул своеобразный ключ. Внутри что-то щелкнуло, Старый потянул сверло на себя, и появилась щель.

– Ледоруб, – требовательно протянул он руку.

Я передал ему инструмент. Старик сунул его в щель. Я скривился. В какой-то момент показалось, что сейчас мое орудие не выдержит нагрузки и лопнет. Но вопреки ожиданиям, люк открылся. Старик схватился за крышку толщиной сантиметров десять, закряхтел и с трудом приподнял. Щелкнул упор, попавший в паз и вставший на стопор.

– Прошу, – сказал старик и сделал пригласительный жест.

– На опыты нас к зеленым человечкам привел, – усмехнулся я.

– Залезай и узнаешь, – улыбнулся он.

– А чего нас не лучом внутрь затянуло?

– Энергию еще на тебя тратить.

Я достал фонарик, сунул голову в люк и щелкнул кнопкой. Тонкий луч света разрезал тьму и выхватил очертания железных прутьев лестницы, ведущей вверх.

– Залазь давай, – поторопил меня старик.

Он покопался в своем бауле и сунул мне моток веревки. Я скинул рюкзак, так как проход был слишком узкий, перебросил репшнур через плечо, зажал фонарик в зубах и начал подниматься. Метров через пять подъем кончился, и мне удалось вскарабкаться на горизонтальную поверхность.

Внутренность тарелки и правда чем-то напоминала космический корабль. Коридор, как и сама конструкция, уходил вверх под тридцать пять градусов. Черный решетчатый пол, трубы и кабеля вдоль стен. Только все какое-то маленькое, словно для хоббитов.

– Ну что там? – нетерпеливо донеслось снизу.

– Сейчас, – крикнул я в ответ.

Подвязал веревку за рукоять ледоруба и спустил инструмент вниз. Поднял по очереди оба рюкзака, сноуборды, лыжи и встал над проходом, чтоб подсветить попутчикам лестницу. Первым поднялся Дембель. Старый же залез внутрь, ногой сбил стопор и закрыл люк.

– Куда теперь? – спросил я.

– Налево, – сказал дед и щелкнул своим фонарем. – Только не упадите. Больно круто тут.

Пригибаясь, мы пошли за ним. Если б пол был гладким, то точно бы улетели. А так, ничего вроде. Идти можно, если осторожно. Мы свернули, прошли зал с прикрученными к полу столами и шкафами. Миновали коридор, повернули налево и оказались в маленькой комнатушке. Впереди у стены стояли ящики с железной посудой и еще каким-то барахлом. От скатывания их удерживали торчащие из пола шурупы.

В левом углу между полом и стеной параллельно земле на креплениях стояла буржуйка из старой алюминиевой фляги. Труба выходила в прорезанную в стене дыру. Под печкой лежали поломанные доски.

– И что это вообще за хрень? – озвучил я мучивший меня с Дембелем вопрос.

– Обычная полярная станция. Только откуда-то из будущего. По догадкам некоторых ученых голов ее как раз должны были устанавливать, когда случился перенос, и она просто рухнула.

– А чего все такое маленькое?

– Не знаю, не я ж ее проектировал. Может, люди мелковаты были, или еще дурость какая, – старик уселся у печи и начал ее растапливать.