- И симпатичная, да?
- Да...Симпатичная. Должна хорошо смотреться.
- Тогда всё. Отменяй кастинг. Скажи, что я нашел ассистентку.
- Подождите, я пришла сюда, чтобы написать…- начала Лиза
- И голос приятный. Ты здесь работаешь? - перебил Гарри
- Да, но…
- Отлично. Меньше времени на бюрократию. Как зовут?
- Лиза…
- Гарри, девушка, похоже, не понимает, что происходит, - вмешался Чак, - Вайзман сейчас делает шоу в новом формате. И ему нужна ассистентка. В основном будешь с реквизитом работать в кадре, ну и немножко текста.
- Станешь звездой, - подмигнул Гарри Лизе
- Подождите, я не уверена…
- Иди в отдел кадров. Там все объяснят. - снова перебил Гарри, открывая Лизе дверь. - Да! Чуть не забыл! В пятницу ничего не планируй! Пойдем на вип-вечеринку. Познакомлю с директором канала, продюсером и другими нужными людьми.
Лиза встрепенулась:
- Какую вечеринку?
- В Lake Union. Там будут политики, звезды...Тебе понравится. - закончил Гарри, закрывая дверь за Лизой и затем продолжил, обращаясь к Чаку, - Только там директора канала и можно поймать...
Лиза медленно шла по коридору, пытаясь переварить произошедшее. Мысль о том, что она станет соведущей самого Гарри Вайзмана, занимала ее не так, как радость от того, что ей удастся попасть в Lake Union.
22
Руки, прикоснувшиеся к баснословному богатству и власти, неизбежно тянулись к Джоконде, словно к единственному, известному им антисептику. И купцы-миллионщики новой эпохи и влиятельные чиновники неожиданно обнаруживали в себе духовное рвение к красоте, о существовании которой даже не задумывались прежде. С напряжением они вспоминали великие имена из школьной программы, чтобы поместить их труды на рабочий стол или в личные коллекции. Подобно тому, как Золушка в одно мгновение превратилась в принцессу, известный сановник становился копией собственных представлений об аристократизме. Разумеется, не без помощи специально приглашенной крёстной феи. Иногда в роли феи выступали опытные сомелье, посвящающие высокопоставленных клиентов в тонкости виноделия и вкусовых оттенков элитных спиртных напитков. Но особенно часто крестными волшебниками становились искусствоведы и филологи. С их помощью клиент ( как и члены его семьи) обзаводился собственным суждением о литературе, живописи, музыке, которым было не стыдно поделиться с окружающими. А заученный список эффектных цитат позволял создать впечатление духовно развитой личности. Так, искусствоведческое образование и диплом с отличием открыли перед Надей двери в самые охраняемые дома государства. Среди ее клиентов, а нередко и любовников, были многие влиятельные особы, в том числе и премьер-министр Генри Хаггинс.
Поначалу никто не думал, что политическая карьера Генри Хаггинса зайдет так далеко. Доктор биологических наук, он всю свою научную жизнь посвятил трудам в области оленеведения. Генри даже не предполагал, что его школьный товарищ однажды займет кресло Мудрого Правителя единого государства Земли и изменит траекторию его судьбы. Получив пост премьер-министра и доверенного лица Правителя, Хаггинс окружил себя верными людьми. Опытные специалисты в области экономики, здравоохранения, промышленности его пугали, так как могли без труда уличить его в невежестве. Поэтому на министерские посты Хаггинс пригласил друзей-экспертов из гораздо более близкой и понятной ему сферы. В основном это были бывшие коллеги с биологического факультета. Так, должность министра образования занял Том Битнер, крупный специалист по макакам, утверждавший, что обезьяны — самые легко обучаемые животные. Ник Портон, автор диссертации «Бобры — инженеры леса», стал министром строительства и жилищно-коммунального хозяйства. Крупнейший свиновед Рик Тайман, прославившийся книгой "У нас все, как у них", возглавил министерство здравоохранения. Широко известный кинолог Лия Баркл, ведущая популярного шоу "Собаки умеют считать", была назначена на должность министра экономики.
Премьер-министр обладал холерическим темпераментом, быстро двигался и успевал произнести до десяти слов в секунду. Поэтому в прессе он сразу был назван эффективным, деятельным и харизматичным. Пытаясь соответствовать новому образу, Генри Хаггинс мечтал стать премьером-реформатором. Начать он решил с наиболее понятной ему социально-общественной сферы. Первая задуманная им реформа касалась объединения учебных учреждений каждого района в образовательные комплексы. «В каждом районе есть свой детский сад-школа-колледж или университет, - диктовал он, - Ребенок рождается, прикрепляется к своему району и уже знает, куда будет ходить. Так, мы решим проблему дефицита свободных мест в одних заведениях и переизбытка в других. Конечно, университеты есть лишь в некоторых районах. Кому-то достанутся колледжи узкого профиля, а большинство сможет ограничиться лишь школьным образованием. Но ребенок после школы все равно не знает, чего хочет. Приглашение из университета получают единицы. Да и кому нужно это высшее образование сегодня? " Вторая реформа Хаггинса касалась сферы здравоохранения. Он предлагал объединить поликлиники-больницы-морги по районам: «В каждый район один аппарат для диагностики заболеваний...Нет, два! Один будет выезжать на дом. Далее...по одному-двум роботам-специалистам для каждого направления. Все люди не болеют одновременно, а если и болеют, то это естественный отбор, закон жизни...Зато какая экономия бюджета!" Надо отметить, что капсула Хаггинса располагалась в доме одного из самых престижных и мало населенных районов государства. Здесь находились лучший детский сад, элитная школа и университет.
В последнее время Надя принимала премьер-министра у себя довольно часто, иногда позволяя остаться на ночь. Ее забавляло совмещение роли учителя по искусствоведению и любовницы, а семейная жизнь недавно разведенного Хаггинса совершенно ее не интересовала. Однажды утром Надя проснулась в постели с Генри. Он лежал на кровати, положив руки под голову, и смотрел в потолок.
-Я знаю, что надо сделать, - произнес он, - В каждое прибыльное частное предприятие нужно поставить своего человека-эффективного менеджера. Пусть развивает и следит, чтобы все налоги шли в казну. Нет! Не только в прибыльное частное… В каждый театр, музей, школу...Везде должны быть свои люди!.
Эта идея настолько вдохновила Хаггинса, что он резко вскочил с кровати. Надя внимательно посмотрела на него и расхохоталась:
- Как тебе могла прийти в голову такая идиотская мысль, пёсик? Где ты найдешь столько своих людей, да еще и с головой на плечах, да еще и с нужным опытом? Это тебе не стада оленей! Тут надо...
Надя запнулась, поняв, что сказала лишнее. Генри мрачно посмотрел на нее. Больше они не говорили о политике. Лишь однажды Надя спросила его: «А какой он, Мудрый Правитель?»
- А почему ты спрашиваешь? - Генри настороженно посмотрел на нее.
- Да так. Вы же учились вместе? - Надя лежала голой на кровати, скользя ногой по спине любовника.
- Он всегда был одиночкой, почти монахом. Даже в школе. Молчал и наблюдал. Но когда начинал говорить, все начинали слушать. Какая-то в нем была внутренняя сила. Он притягивал. Не знаю, как он подружился со мной. До сих пор не понимаю, почему меня выбрал...Он и сейчас как монах. А может, монах и есть…
- Познакомишь, пёсик? - небрежно спросила Надя.
- Ни за что! - отрезал Хаггинс, но, увидев недоумение на лице Нади, добавил, - Он даже с моей женой не был знаком. Очень замкнутый.
Надя помолчала минуту и, перевернувшись на живот, сказала:
- Я бы не могла быть твоей женой.
- Почему? - полюбопытствовал Генри.
- Ты ж оленями только и умеешь управлять. Не хочу быть миссис Санта Клаус.
Разрушенный брак подобен обанкротившейся компании. Кто-то выпивает за здоровье бывших партнеров и спешит перейти к новому сюжету, а кто-то навсегда убеждается в том, что любое начатое им дело обречено на провал. Семейное прошлое Нади и Премьера не вызывало ностальгии: он уверился в том, что все женщины меркантильны, а она стала считать замужество бытовым рабством без гарантии верности. В общем, никто из них не мечтал о повторном браке, как и каком-либо развитии отношений, поэтому их взаимно удобная связь могла длиться годами.
