Так, я думаю, гуси-лебеди подымаются на заре навстречу восходящему солнцу, без сожаления прощаясь с водной гладью, потревоженной их большими белыми крылами. Набирая высоту, птицы постепенно выстраиваются в искони заведённом порядке и издают торжествующий клич, который кажется нам на земле прощальным. На самом же деле он пронизан хвалой Создателю, наделившему пернатых дивной способностью бороздить без устали воздушные просторы. Время от времени я оглядывал сам себя и удивлялся красоте стихаря, края которого касались пола и делали мою фигуру похожей на статую. Оставалось совсем немного времени до начала крестного хода.

Внезапно меня осенила удивительная мысль: почему же нас учили, что мы произошли от обезьяны, когда всё совершенно не так? Ведь в этих блистающих ризах мы разительно похожи на ангелов; и моя душа столь явственно чувствует присутствие невесомых крыльев, раскрывшихся за спиной! Читатели! Обращаю ваше внимание, что ложные, уродливые представления о происхождении человека были мною изжиты в единочасье! Они оказались отброшенными, упразднёнными не в результате долгого изучения добытых археологами костных останков или логического опровержения дежурных концепций официальной антропологии и уж вовсе не вследствие мучительных раздумий о судьбах дарвинизма. Нет! Благодать, озарившая моё сознание, во мгновение ока дала мне увидеть и восчувствовать тайну библейского сотворения человека! Эта открывшаяся истина как будто распахнула ставни и двери ума, прежде накрепко заколоченные. Он тотчас подвигнулся, откликнувшись на благовестие. Сердце, вторя уму, исполнилось неземным миром от сознания нашего родства с Отцом Небесным, собравшим в храме Своих детей в пасхальную ночь. В это время отворились

Царские врата, всё пришло в движение; мы, участники крестного хода, должны были упредить священников, которые, торжественно шествуя в белоснежных ризах, запели какую-то чудную песнь. Через две минуты, уловив и поняв её смысл, я вместе со всем народом пел с разумной и глубокой верой: «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити!..»

Помните старую песню из фильма «Земля Санникова»:

С детства люблю эту песню. Но всегда, слушая ее, чувствовал я какую-то печаль и тревогу, чувствовал: что-то не то в этой песне… А что – понять не мог.

Попытаться понять, что именно не то, мне помог один паренек, пришедший в храм, где я служу, в один из дней Светлой седмицы. Совсем молодой, не особо воцерковленный, хотя и читавший Евангелие и разные православные книги, но главное – искренний и открытый к диалогу, ищущий ответа на важнейший вопрос: «Что мне делать, чтобы обрести жизнь вечную?»

Жены-мироносицы у Гроба. Икона

– Вот скажите, ведь Воскресение – главное событие для христиан? Про это и святые отцы говорят, и на Пасху поется, и вообще все века так считается всеми?

– Ну да.

– Но ведь Воскресение – это чудо? Читая разные православные книги, я так понял, что – чудо. Яркий миг, вспышка, прорезавшая вековечную тьму. То была ночь, бренное существование падшего мира, торжество смерти и тлена, а тут – рраз! Камень отвален от гроба, и Христос, который был во гробе – воскрес! Воскресение и жизнь вечная обещаны Христом и всем христианам. Но своими усилиями мы чуда Воскресения добиться не можем, оно только по благодати Божьей, его Сам Христос устраивает.

– И к чему это ты клонишь?

– А к тому, что как же тогда – вся наша остальная жизнь? Раз – чудо Божье? Зачем трудиться, заводить семью, заниматься творчеством, мучиться, страдать, проживать все эти будни день за днем, если надо только ждать чудесного мига Воскресения? Какая разница вообще, как я живу, если Бог воскресит меня из мертвых чудесным, непонятным мне образом? Вот люди в Церкви – молятся, постятся, заповеди соблюдают – а зачем? Я так понимаю: это – условия, чтобы заслужить Воскресение. Будешь молиться-поститься и так далее, хорошо себя вести – получишь чудесный подарок. Правда, гарантий-то нет. Известно же, что Бог есть любовь, Он дарит подарки и спасает из милости, а не за достижения. У Него вон блудники и мытари идут впереди постников и законников в Царство Божье.

То есть все зависит не от наших дел, а от Его прихоти: захочет – воскресит, не захочет – хоть лопни от трудов?… Я вообще-то не потому говорю, чтоб покритиковать церковную практику благочестия, мне лично она нравится. Только… бессмысленно как-то: вот молния сверкнет, чудо произойдет – и воссияет новая жизнь, а старая – куда денется, и зачем была? Да и жалко старой-то, если честно, в ней столько хорошего.

Я долго говорил парню про всякие вещи: про суд Божий и Его неведомый промысел, про необходимость исполнения заповедей (это место, да, в моих словах отдавало таки юридическим оттенком, а как без него), про старинный спор насчет «веры-без-дел» и «веры-через-дела», и все такое. Говорил про ценность всей нашей грешной жизни, но все равно как-то так получалось, что таки да – земная наша жизнь жизнью, а Воскресение, ожидаемое, чаемое, но непредсказуемое чудо, блистательное как молния, грянет – и по сравнению с его великолепием все прочее станет уже неважно, все прочее в нашей жизни можно будет оставить и забыть, как по достижении цели ненужным становится средство… Словом, «есть только миг, ослепительный миг», как в песне.

И подумалось мне: а ведь на самом-то деле Воскресение – не миг, яркий и волшебный. Воскресение – это процесс, долгий и трудный, как путь евангельского зерна в земле, которое умирает, чтобы принести плод. Если Воскресение – лишь яркий миг, то как же быть с предшествующей ему земной жизнью Самого Спасителя, Богочеловека Иисуса? Вся Его земная жизнь, всё, что Он делал, Его проповедь, Его служение, исцеление больных и бесноватых, кормление голодных пятью хлебами, Его страдания и мучительная смерть, есть часть жизни вечной, которую Он имел в себе и которую мы имеем через Него.

Так и все Божье, подлинное, что мы делаем в жизни, все наши творческие усилия по преодолению тления и энтропии мира сего, по исполнению заповедей, и главнейшей из них, к которой сводятся прочие – заповеди о любви, есть не «заслуживание» Воскресения, не подготовка к нему, которая сама по себе потом не будет больше иметь ценности – это есть УЖЕ Воскресение, то есть пребывание в жизни вечной, растущей в нашей земной грязи и преодолевающей смерть. Не миг жизни против мига смерти, но процесс против процесса, долгая и упорная борьба, в которой нам помогает Сам Бог (помогает, но ничего не делает помимо нас и вместо нас. Так врач, исцеляя больного, вводит в него лекарства, прописывает ему процедуры и режим, наблюдает за ходом выздоровления – но бороться с болезнью и наконец-то преодолеть ее организм должен все-таки сам).

Вот что смущало меня в вышеназванной песне – противопоставление мига, в котором вроде бы сконцентрирована вся жизнь, яркого, но недолговечного, промелькнувшего и погасшего во всеобъемлющей мировой тьме – вечному покою, который годен разве что «для седых пирамид»… Жизнь вечная – это именно жизнь, наполненная движением, любовью и творчеством, а не «вечный покой» в смысле вечной сонной неподвижности, как себе иногда представляют обыватели, сочинившие поговорку: «В раю, конечно, экология лучше, зато в аду компания интереснее». Воскресение Христово – это мощный прорыв в привычную человечеству зиму – вечной весны, которая полнит и теснит зиму изнутри, и рано или поздно взорвет и уничтожит эту зиму, как вешняя река взрывает сковывающий ее лёд. А вслед за Христом, «Первенцем, восставшим от мертвых», смерть побеждаема и воскресением каждого из нас, кто Христов, воскресением уже происходящим и творимым нашими руками, в нашей сегодняшней жизни.