В двадцати световых годах от Макассара, шагая по извилистой тропе, поднимающейся по поросшим густым лесом холмам, Малкольм Дугал выругался. Еще со времен Сепаратистских войн, опустошивших мир Принца Самуила, здесь в течение многих веков был охотничий заповедник, но Дугалу было не до здешних красот, он не замечал пения и криков древожоров.

Он не знал, что деревья завезены сюда с Земли, иначе бы проклял их, как проклинал все земное.

Дугал одевался в простые килты. Сейчас его круглое лицо, всегда ужасно похожее на кроличье, уродовала гримаса, из-за которой он казался значительно менее безобидным, чем всегда, хотя и теперь обычный человек едва ли мог угадать истинный нрав полицейского. Свою внешность Дугал считал выигрышной; как он говорил в те редкие минуты, когда позволял себе расслабиться с друзьями, именно так и должен выглядеть сотрудник тайной полиции.

Мимо него пролетел древожор, и Дугал раздраженно отмахнулся от него, хотя обычно с интересом наблюдал за повадками этих маленьких летучих млекопитающих. Любопытные древожоры летали рядом, но Дугал едва замечал их. Подходя к охотничьему домику, он снова невнятно чертыхнулся.

«Двадцать лет, – повторил он про себя. – Нет. Нужно быть честным с самим собой. Скорее, пятьдесят. Будь проклята Империя Человечества! Где была ваша Империя, когда мы действительно нуждались в помощи? Где были эти умники, когда обитатели Самуила заново отстраивали цивилизацию на грудах радиоактивной золы и развалинах городов? И вот теперь, когда полвека спустя мы можем создать собственные космолеты, Империя явилась – с намерением отобрать у нас эти пятьдесят лет. Они вообще не хотят давать нам времени. Империя нагрянула к нам, и теперь я должен встречаться с королем в чаще леса…»

Происходящее больно уязвляло Дугалово чувство величия. Вместо того чтобы идти к его величеству по пурпурному ковру или встретиться с ним приватно, в кабинете позади Приемной Палаты, он крадется через лес как преступник. Теперь ни одному официальному помещению нельзя было доверять. У Империи везде и всюду были уши.

Но в эту тайну Империя не должна проникнуть!

«Возможность того, что тайна будет раскрыта, все же есть, – признался себе Дугал. – Вот почему я должен встретиться с его величеством здесь, и даже королевская охрана не знает, куда отправился их повелитель».

Инструкции короля были однозначны: никто не должен знать о месте его встречи с Дугалом. Никто – даже охрана. Его величество тоже будет один. Только два человека во вселенной, король Давид и Дугал знали о том, где они встретятся.

Кое-кто, конечно, знал. Дугал выделил несколько человек для охраны охотничьего домика. Но это были надежные люди, абсолютно надежные, те, кому он мог доверять…

– Стой!

В темном проеме на пороге домика стояли двое. Дугал узнал форму офицеров королевской гвардии. Офицеры были вооружены ружьями и пистолетами и держали оружие наготове. Один пристально рассмотрел Дугала, потом сказал:

– Проходите, сударь.

«Но почему?» – спросил себя Дугал. Войдя в охотничий домик, он испытал еще большее потрясение: в комнате с высоким потолком король был не один.

– Приветствуем вас, милорд, – официально поздоровался король. – Надеюсь, вы в добром здравии?

– Благодарю вас, сэр.

Дугал поклонился королю, потом второму человеку.

В отличие от моложавого привлекательного короля премьер-министр был стар. Его лицо покрывали морщины, живот нависал над ремнем. Малкольм Дугал трезво отдавал себе отчет в том, что лет через тридцать он и сам скорее всего будет похож на сэра Джайлза Ога – вот только он не надеялся прожить еще тридцать лет. Теперешний род его занятий делал это крайне маловероятным.

– Я полагал, ваше величество, что эта встреча была задумана как тайная, – сказал Дугал.

Король Давид кивнул.

– Она и есть тайная. Скажите мне, милорд, сколько ваших тайных агентов сюда стянуто?

Малкольм Дугал промолчал. Король снова кивнул.

– Поскольку я знал, что вы не придете в одиночку, я не усмотрел большого греха в том, что захвачу с собой пару гвардейцев. Весьма надежных гвардейцев.

– И сэра Джайлза? – спросил Малкольм.

– Сэр Джайлз как раз и явился причиной нашей сегодняшней встречи. Малкольм, бюджет трещит по швам. Сэр Джайлз пытается найти деньги на административные расходы, иначе бюджет обрушится.

– Поднимите налоги, – отозвался Дугал.

Несмотря на наружность, сэр Джайлз говорил тихо и сдержанно. Подняться по парламентской лестнице ему удалось исключительно благодаря ораторским способностям и умению держать паузу.

– К сожалению, я не могу назвать вескую причину, чтобы сделать это, милорд. В настоящий момент в стране и так самые высокие налоги за всю ее историю. И тем не менее, сейчас, в период затишья между войнами, во время таинственной экспедиции на… – премьер помялся, – …на Макассар, из-за постоянно возрастающих потребностей тайной полиции половина доходов короля куда-то испаряется. При подобных налогах у нас не должно быть финансовых проблем – но они есть. И я должен знать почему.

– Нет, – ответил Малкольм.

– Я думаю, следует объяснить сэру Джайлзу, – подал голос король.

– Сир! Вы обещали…

Король Давид пожал плечами.

– Я дал вам слово, Малкольм. И не нарушил его. Давайте-ка присядем и отбросим формальности. Нам есть о чем поговорить. Не принесете нам выпить, а, сэр Джайлз?

Король уселся на скрипучее деревянное кресло перед камином и жестом предложил остальным присоединиться. Он был невысок, и хотя лицо его было красиво по строению и чертам, оно было отмечено печатью наследственной болезни, столь явственной, что королевским постельничим приходилось заранее готовить его выходы в свет. Сегодня же король не озаботился гримом ради такой встречи. Небольшие шрамы добавляли ему суровости и решительности.

– Его величество ничего мне не рассказал, – произнес премьер. Он принес небольшую бутылку груа и стаканы и поставил все это на столик возле кресла короля. – Единственное, я узнал, что нельзя лишать ваше управление средств, ибо страна без него погибнет. – Сэр Джайлз сделал паузу. – Я верный слуга короля и признаю, что тайной полиции необходимы сбор и обработка информации, но я не готов платить за то, чтобы оказаться в полном финансовом рабстве у короны – или у кого-то еще.