Желание быть именно с этим человеком заставляло задохнуться, разучиться принимать кислород. Хотелось дышать только Вадимом и находить в его глазах-льдинках тот бешеный отклик, с которым одной уже никак нельзя справиться.

Воронов вжал меня в прозрачную преграду из стекла и принялся стаскивать с себя, с меня одежду. Он чувствовал ту обреченность и бесповоротность ситуации, она передавалась по воздуху от меня к нему. Пожалуй, именно эта наша странная связь, иногда вспыхивающая как молния на черном небосводе, самое необычное и удивительное, что когда-либо со мной происходило. Вадим увидел меня в своем сне еще до того, как мы впервые встретились. Разве это не чудо? Теперь я отчетливо поняла, что наша встреча - неслучайна. Кем продиктована? Богом? Дьяволом? Не знаю.  

Когда шмотки уже валялись на полу, а мозг буквально взрывался от болезненного ожидания, Воронов подхватил меня. Я обвила его талию своими ногами, чтобы не упасть. Он продолжал рвано, и хаотично целовать меня туда, куда придется: губы, щеки, шея, прикрытие глаза.

- Просто трахи мне, - прошептала я, чувствуя, что к горлу подкатывает комок слез. Не хочу реветь. Не сейчас. – Просто возьми, - едва слышно умоляю.

Когда член Вадима оказался во мне, я сдавленно застонала, судорожно ловя ртом воздух. Мы трахались долго, мучительно, сладко, по-всякому. Не помню, как мы вообще очутились в спальне. Голова отказывалась нормально работать. Единственный момент, который красным узором отпечатался у меня в памяти – блестящие глаза Вадима, когда он кончил, его приоткрытые губы, глухой стон удовольствия. Горячая сперма внутри меня растекалась, обволакивала, дарила ощущение наполненности, принадлежности Воронову.

Сон обрушился внезапно и совсем не вовремя. Я пыталась заговорить первой, пока Вадим нежно сжимал меня в своих крепких объятиях. Но язык заплетался как у пьяной. Я слишком была вымотана, слишком обессилена. Казалось, что я не отдыхала уже миллион лет.

Мне снились сны, красочные, яркие и такие счастливые. Мне было в них хорошо и спокойно. Пожалуй, это был последний раз, когда ощущение умиротворения посетило меня. После этой ночи всё кардинально изменится: изменюсь я, Вадим, вся наша жизнь.

Я проснулась от настойчивого телефонного звонка. Так не хотелось возвращаться в реальность, особенно, когда твоя личная реальность – полное дерьмо. Ладно, пусть и не полное, но всё равно определенно дерьмовая.

Рука сама потянулась ко второй половине кровати, но вместо того, чтобы обнаружить рядом с собой спящего Вадима, я нашла только холодную пустоту. Телефон продолжал разрываться, и желание раскурочить его заставило окончательно проснуться. Я привстала, всё тело тут же заныло от прошедшего секса. Скривившись, я всё-таки ответила на блядский звонок нервным:

- Да?

- Время идет, дорогуша, - раздался мерзкий голос Доронина. – Я так понял, ты решила что-то взболтнуть Воронову?

- Нет, - я резко села.

- Мне так не кажется. Иначе, почему его цепные собаки вчера были в «Каире»? Хотела подстраховать своих друзей? Не тот путь выбираешь, Алиса. Я постоянно слежу за тобой, не забывай. Так что давай, начинай работать, пока мое терпение еще не исчерпалось. Ты сейчас у Вадима дома, приступай к поискам немедленно.

Я встрепенулась, осмотрелась по сторонам. Липкое ощущение, что за мной кто-то наблюдает, заломило в висках.

- Не дергайся, - мэр злорадно засмеялся. – Просто начинай работать, - звонок сброшен.

Завернувшись в простыню, я побежала к двери, благополучно шлепнулась, поднялась, вышла. Я надеялась застать Вадима на кухне или хотя бы в масштабах квартиры, но его нигде не было. В голове пульсировала только одна мысль – немедленно всё ему рассказать. Надо было еще вчера! Трусиха!

следит за мной, причем усердней, чем я могла предположить. Резко остановившись посреди залы, я отдышалась. Нет, нельзя ничего говорить. Слишком опасно. Надуманное ощущение, что меня будто под микроскопом рассматривают, вызывало тошноту. Просто нужно найти эти блядские документы и отдать Доронину. Всё остальное: и гнев Вадима, и угрызения совести и еще миллион всего, я переживу. Как-нибудь улажу, как-нибудь разгребу. Потом, когда всё это закончится, Вадим должен будет понять меня, мой страх. Цена была слишком высока и дело здесь не только в безопасности Леси и Пети, но и в безопасности моего ребенка.

Умывшись ледяной водой, я быстро оделась, и нервно покусывая губы, принялась искать то, что от меня требовал Доронин. Сердце грохотало в груди, а боязнь, что меня вот-вот поймают с поличным, заставляло работать быстрей. Я искала проклятые бумаги везде, где только можно, но всё пусто. Нет ни сейфов, никаких потаенных шкафчиков, которые обычно должны быть у бандитов. Ну, во всяком случае, такое я видела в фильмах.  

Руки мелко подрагивали, пока я перебирала гору всяких папок, аккуратной стопкой лежащих на письменном столе в кабинете Вадима. Ничего. В глазах рябило от бесконечных мелких черных букв на белоснежном фоне бумаги. Всякая ерунда, но ни намека на официальное владение землей.

Покинув кабинет, я хотела еще раз всё перепроверить в личной спальне Воронова, но внезапно щелкнул дверной замок. Я от неожиданности подпрыгнула на месте, затем постаралась как можно быстрей сделать вид, что со мной всё хорошо. Дыша через раз, прохожу в зал, где уже появилась Ирина.

- Доброе утро, - она как всегда вежлива, элегантна и красива.

- Доброе, - киваю и пытаюсь начать дышать нормально.

- Меня к тебе Вадим Олегович направил.

- А где он сам?

- Рано утром вынужденно улетел в Испанию, - спокойно отвечает Ирина. – Дела. Пару дней будет вне зоны доступа. Такое бывает, - объяснила женщина, заметив мое негодование. – После возвращения тебя отправят к сестре Вадима Олеговича в Италию. Побудешь там, пока, - Ирина мельком глянула на мой живот.

- Пока не рожу, - закончила я.

- Да.

- А как же Леся и Петя? Как они вообще?

- Всё в полном порядке. Они будут здесь работать под присмотром. Причин для беспокойств нет.

Причин нет… Я на секунду зависла. Надо всё рассказать Ирине, но вспомнив, ощутив всей кожей, что возможно сейчас Доронин внимательно наблюдает за мной, я прикусила язык. Нельзя так рисковать, особенно, когда Вадим не в городе. Очевидно, что мэр об этом уже знает, поэтому-то и позвонил.

- С тобой всё хорошо? – Ирина обеспокоенно посмотрела на меня.

- Да, всё прекрасно, - я улыбнулась так натурально, будто бы мои слова вот вообще ни разу не были наглым враньем.

Вернулась домой. Друзья, как обычно были, на работе. Тем лучше, там им сейчас безопасней всего находиться. Подавляя в себе панику, я ходила туда-сюда по квартире, сжав голову руками. Мысли раскурочивали черепную коробку и мне казалось, что я просто схожу с ума.

Нет, я не смогу. Не смогу предать Вадима. Не смогу воткнуть нож ему в спину. Он этого не заслужил. Я ведь себя никогда простить не смогу. Меня швыряло от желания сейчас же отрыть эти проклятые бумажки и швырнуть их в лицо Доронина, до жажды немедленно позвонить кому-нибудь и всё рассказать.

Искусав губы в кровь, я села у домашнего телефона, гипнотизируя его ненормальным взглядом. Друзья сейчас на работе, под охраной. Не думаю, что Доронин способен, прям в ресторане напасть на них, вернее, натравить своих людей. Это уже вселяет надежду. Пока есть шанс, надо позвонить и всё как можно точнее и кратко описать ситуацию. Главное, чтобы ребят уберегли.

Стиснув зубы, я схватила телефонную трубку и быстро набрала номер, который мне передала Ирина, чтобы звонить в случае чего. Гудок. Еще один. Еще. Затем связь пропадает. Я перевесила трубку, но ничего не изменилось. Встав, пощелкала выключатель, свет тоже пропал. Прекрасно! Другого момента, чтобы вырубить электричество не нашлось.

Вскочив на ноги, я пулей полетела в прихожую. Что же, раз позвонить не удается, будем действовать по старинке – поговорю с глазу на глаз. Желудок неприятно заурчал, требуя еды, но мне сейчас совсем не до этого. Обувшись, хватаю ключи от дома и быстро спускаюсь на первый этаж.