«Не написал сегодня я ни строчки…» Не написал сегодня я ни строчки, Я не нашёл достойные слова, От стихотворной этой заморочки Трещит моя пустая голова. И только беспокойная душа, Как будто под воздействием наркоза, Все рифмы надоевшие круша, Укладывает чувства чёрствой прозой. Чёрный ворон Дождь. На заборе чёрный ворон Сидит, как грозный истукан, Как будто бы ворвался ворог На мой незащищённый стан. Сидит, мои терзает нервы И не намерен улететь, И будто ждёт, из нас кто первым Устанет пристально смотреть. Сидит, в окошко взор вперяя, В меня направлена стрела. Он явно не посланник рая, Из ада он, поборник зла! И я его пытаю взором: Не он ли мерит жизни срок, Не этот ли залётный ворон И есть моей судьбы пророк? Мефистофель Крестов на кладбище не счесть, Они встают перед глазами И в ясном облике утрами, И в тёмном облике ночей. Средь множества почивших душ, Увидел я знакомый профиль, Да, это ж, явно, Мефистофель, Извечно сатанинский дух! Ах, сколько ж он людей растлил И очернил святые души! И чёрный ворон в небе кружит Над скорбным таинством могил. Холодный сатанинский дух И надо мной сейчас витает, Скорбит, склонившись, Русь святая Над прахом умерших старух, Над прахом павших стариков В боях за Родину святую, И я скорблю, и негодую Над горькой памятью веков. А ныне время молодых, Себя распявших на Голгофе! И торжествует Мефистофель, Ниспровергая всех святых. «Всему заложена основа…» Всему заложена основа Отцовских, материнских генов, В них есть зерно, и есть полова, Жизнь зарождается из тлена. Дуб погибает, сбросив желудь, А из него встаёт побег, Лес уступает место долу, И утепляет землю снег. Лесная гниль – грибная спора, Навоз – опара для червей, Для жизни всё, и всё для мора, Всё требует своих кровей. Противоборству только время — Бесстрастный на земле арбитр, Оно ни с этими, ни с теми, И не обходится без битв. Всех принуждает в жизни биться, При смене лет, при смене зим Иль тленом стать, иль возродиться — Альтернатива в нём и с ним. «Есть мысли людей, что подчас…» Есть мысли людей, что подчас Таинственней жизни и смерти, Какой неизвестный причал От буйства стихии приветит, Каким неожиданным днём Оставим вдруг свет, мы не знаем, Не потому ли и пьём, Не потому ли страдаем? «Что-то сердце сегодня…» Что-то сердце сегодня Балует во мне, Как мотор поработать не хочет. Неужели сегодня, Неужели во сне Моё тело оно обесточит? Я креплюсь, я не верю, Что скоро конец, Я ещё не сказал своё слово! Мне не нужен любой На сегодня венец — Ни лавровый венец, Ни терновый. «Преодолеть и всё переиначить…» Преодолеть и всё переиначить. С чего начать – с души иль с головы? Смотрю на мир глазищами совы. А как на этот мир глядите вы, Не ведая ни счастья, ни удачи? Глядит луна в открытое окно, Я туп и нем, как на комоде слоник, Передо мной лежит открытый сонник, И резкий запах флоксов и бегоний Мне не даёт забыться сладким сном. И я лежу, глазею на луну, Пытаюсь хоть мыслишкой осветлиться, Или душой увядшей распуститься И сбросить с глаз сплошную пелену. «Надо ж столько выкурить…» Надо ж столько выкурить За один присест, Надо ж столько выгрузить На нательный крест! Чтоб до основания И без лишних слов Вмиг разрушить здание, Свой надёжный кров. В одинокой старости, Плача и любя, Я казню без жалости Самого себя. Песня У каждой песни есть начало, У каждой песни есть конец, И если песня зазвучала Напевом в тысячах сердец, Тогда она, сердцам внимая, Созвучьем выстраданных нот Поёт в колоннах Первомая, В застольях праздничных поёт. Но если вдруг в минуты грусти Невольно явится она, То боль души она отпустит И сердце выплачет до дна. «Я выжал, как мочалку, душу…» Я выжал, как мочалку, душу, Ничто мне радость не сулит, И сердце у меня болит, И алкоголь ту боль не глушит. Душа ушла, но почему, Какое нужно ей лекарство? Отдать безропотно пол царства Рациональному уму? Или без пыток и оков, Не противляться жадной плоти И, как лягушка, жить в болоте И без души, и без мозгов? |
