И кровь в наших жилах едина с семьей.

Мы были другими, но были как папы,

Как деды мы жили, как предки уйдем.

Там, где-то далеко, реальных взрослых не счесть,

Что по своим взрослым делам ходят туда и сюда.

И в этом вечном кино и для меня место есть,

И свое занять место там, сколько помню, мечтал я всегда.

Но ветер, что мне в спину дул, стал мне теперь дуть в лицо,

Перевернулся мой мир, и теперь взрослеть я боюсь.

Но безостановочный гул меня взял осадой в кольцо.

Где грань между «быть молодым» и старческой мудростью?

Простите, господа и дамы, что еле стою,

Я от выпитого мною превращаюсь в свинью,

Хрю-хрю-хрю, хахаха, бля, шуточки на краю,

Но я умираю от рака, так что мне похую.

Так вот, с чего я начал, точно, говорил тост.

Спасибо, что бухаю с вами, хотя на дворе и пост.

Но мы же верующие, Он все простит по нашей вере.

Так вот, я поднимаю бокал за наше лицемерие.

А че вы так притихли? Что за удивление?

Мол, что у этого тупого алкаша за наваждение?

Среди нас никто никому не пиздит, вроде бы.

Но мне похуй, буду ли я сегодня битым юродивым.

Поздравляю тебя, подружка, с твоим счастливым днем.

Я вижу, как твои глаза пылают страстным огнем.

Но страстью не к мужчине, а к его капиталам.

Вот это для тебя скачок, из рядового в генералы.

Я слышал от тебя это, сейчас только вспомню подробно.

Ах, да, ты мне сказала: «Я смогу никогда не работать,

Ведь мой мужик в нефтянке, а его хата в столице!

Плевать, что сам неказистый, зато меня свозит в Ниццу!»

Да, что ты ему там твердила: «Только по любви?»

«Я не такая, как они, мою вишенку до свадьбы ни-ни!».

Но, муженек, факт сглотни, эту пьяную вишню ебли

В подъезде №3, по кругу, от зари до зари.

На фоне этого уж было похуй, что ты беременна,

Причем, ни две недели, ни три, а несколько месяцев.

Но и здесь твоя пизда бы выкрутилась, в общем-то.

Можно сказать, что ребенок оказался недоношенным.

Хули, культ детей, никто не усомнится, что вы,

Мать-героиня, время с порога заряжать второго,

Главное ведь, что тугосеря родился здоровым?

Ты работаешь пиздой, чтобы жить на всем готовом!

Да и как вы без второго, дети-счастье, вашему зайке,

Бог подарит лужайку…нет, простите, Бог пошлет нахуй!

А, я забыл, там развод, у тебя в столице полхаты,

Да и какие алименты будут с его-то зарплатой!

Ах, высокие чувства, оттуда удивленные лица.

Секс-бомба, которой 20, и уродливый гном за 30.

Знаешь, вы стоите друг друга, на самом деле.

Оба друг другу верили, оба друг другу пиздели.

У тебя-то, муженек, что за душой скопилось?

Работа в Газпроме, трешка в центре столицы?

Богатая семья и университет охуенный?

Да, в пиздеже ты своей жены оказался тупее.

Ведь у нее хотя были пути отступления,

А ты пер напролом, забывая про тылы сражения,

Как бы ты выкручивался, долбаный гений,

Когда правда бы стала достоянием общественным?

Вот и для нее время, ведь встал из-за стола я.

Ты, трешка в центре столицы. Столицы Приморского края.

И про работу в Газпроме ты не пиздел, в общем-то.

Только полставки, на грани увольнения уборщиком.

Что, подружка, чувства угасают в тебе?

А вечная любовь? А клятвы на смертном одре?

Куда им здесь, где мечты обрастают мхом,

Когда в руках журавль оказался петухом.

Ах, да ты же умнее Гейтса и Джобса, мой мальчик?

Кто-то тебе соврал, что гениальный IQ – двузначный.

Наверное, мамуля, в вопросе не копаться чтобы.

Идиот не осознает, что он и семья – идиоты.

Можете бить меня. Спасибо, что дали право

Сказать тост мне. Простите, что я добавил

В ваш приторный и сладкий торт лимона дольку.

Спасибо за внимание, отличная свадьба. Горько!

За полотнами равнин, за стенами из гор,

За льдами тундры, пустынями, великой тайгой,

Он возвышается, как центр сущего, над миром,

Но простым людям он и в бинокль невиден.

Тропа к нему идет через все поля сражений,

Сквозь законы мироздания, философские течения,

Через пропасти конфликтов, море лжи и капли правды,

Через горы ярлыков. Там лежит дорога к храму.

Мы жизнь идем по ней, спотыкаясь и вставая,

Кого-то съели хищники и поглотили реки,

Ушли под лед и средь пустынь оазис не узрели,

Или, карабкаясь на гору, вниз рухнули камнем.

За гранью промыслов, всех дел и убеждений,

Затерянный средь звезд и черных дыр,

Вне сект, религий и мировоззрений,

Он сохраняет одним целым этот мир.

Я знаю, даже думать о нем – бред,

Звучит, лишь как легенда городская.

Но для души моей приказа больше нет,

И я стремлюсь туда, мечтатель окаянный.

Сквозь буреломы просьб остановиться,

Сквозь океаны тех, кто отступил давно,

На меня продолжат взирать эти лица,

Тех, кто так и не нашел свое Руно.

Их зависть их съедает изнутри,

И, метя кислотой голодные желудки,

Они серьезно иль в формате шутки

Пытаются свернуть меня с пути.

Но небеса раздвинув гнили вопреки,

Тропа прочерчена, как мост над пустотой.

А мироздание стало черною дырой,

И там, где света нет, сияют храма огоньки.

И вот, пересекая врата храма,

Я винтовую лестницу узрел,

Что поднимается стрелою до небес,

Их свод безжалостно собой пронзая.

Я, превозмогая боль и травмы,

Ставлю одну ногу на ступень,

И все внезапно свой теряет вес,

Сужая мир до лестницы-спирали.

Она спускается из глубины безмолвья пасти,

Виляет через время, жизнь, смерть, сердца стук.

Он ждет меня уже здесь сотни лет, мой мастер,

Виновник всех печальных и счастливых дум,

Зачем ты здесь? Я шел сюда один годами,

А сейчас ты ждешь меня, будто вновь на старте?

Но ты избран мне учителем, судьбу не изменить.

Нам пора, учитель, только пепел с висков отряхни.

Я ждал тебя у подножия лестницы в храм

Столько, что я времени счет потерял сам.

Прости, что вот так все, без «привет, как дела?»,

«Как ты пришел сюда?». Нам давно уж пора.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.