This is not Romeo, he's some other where.

Шекспир, «Ромео и Джульетта»

– Наверное, уже лет десять прошло?

– Да уж, не меньше…

Рома залюбовался ею. Она выглядела шикарно. Нет, в самом деле – просто здорово. С последней их встречи и вправду прошло не меньше десятка лет – тогда им было всего лишь по семнадцать лет. В памяти Ромы она оставалась всё той же юной прелестницей. Конечно, те наивные и бесхитростные времена, когда любовь была неотделима от секса и любое взаимное прикосновение вызывало возбуждающую дрожь, давно уже были позади. Да и жизненные пути их разошлись буквально в течение года после выпускного вечера… Однако сейчас, глядя на сидящую перед ним красивую холеную женщину – узнаваемую, но уже иную, Рома невольно предавался воспоминаниям. Скорее даже не конкретным воспоминаниям, а неким смутным волнующим образам.

– Хорошо выглядишь, – сказала она, окидывая его уже не скрытым, а явно оценивающим взглядом.

– А уж ты-то… – проговорил в ответ Рома и, запнувшись в подборе слов, просто изобразил всем своим видом восхищение – поднял брови, покачал головой и, чуть откинувшись назад, развёл руками.

Она оценила его манёвр и благосклонно засмеялась. Он с готовностью хохотнул в ответ. Возникшее у Ромы с первой минуты встречи какое-то щемящее чувство внутри как будто лопнуло и разлилось мягким теплом по всему телу.

– Удивительная встреча… – пробормотал Рома, бессмысленно улыбаясь.

– Да уж… – проговорила она, тоже улыбаясь как-то неопределённо.

Они сидели на высоких табуретах за стойкой бара в дорогом московском ресторане. Был вечер пятницы, было многолюдно, но не шумно.

– Ты здесь по делу? – поинтересовалась она.

– Можно сказать и так, – ответил Рома. – Жду своего босса. А ты?

– У меня здесь назначена встреча, – сообщила она и после маленькой паузы добавила: – Деловая.

Она пила минеральную воду. Он пил апельсиновый сок. Оба пили медленно и очень маленькими глотками.

– Чем занимаешься? – спросила она.

– Личный помощник одного банкира, – уклончиво, но не без многозначительного самодовольства ответил Рома.

– Вот как! – удивлённо произнесла она. – Ты – помощник? Типа секретаря-референта? Вот уж не подумала бы…

– У него есть секретарь-референт, – обиделся Рома. – А я – помощник, понимаешь? Personal assistant.

– По особым поручениям? – не без иронии уточнила она.

– Можно и так сказать…

Рома насупился. Его профессиональная гордость была задета. Ему как-то не приходило в голову, что его недавнее карьерное достижение (из обычных телохранителей – да в личные помощники!) может у кого-то вызвать пренебрежение и даже иронию. А обнаружить такое отношение именно с её стороны было обидно вдвойне.

– А ты чем занимаешься? – буркнул он.

– Работаю в модельном агентстве.

– Ты – модель? – изумился Рома.

– Иногда, – как-то странно ответила она и прищурилась. – А что, непохожа?

– Да нет, я не в том смысле, – принялся оправдываться Рома. – Тебя хоть сейчас на обложку журнала! Просто насмотрелся я на этих моделей… Обычно это молоденькие нескладные дылды, дуры дурами…

– Таких большинство, – согласилась она и вздохнула. – И с ними очень трудно конкурировать! А чего это вдруг ты с моделями якшаешься?

– Особые поручения, – уклончиво отозвался Рома и не удержался: – С кем только не приходится общаться нам, секретарям-референтам…

Она миролюбиво положила свою ладонь поверх его ладони на барной стойке. Внутри у Ромы снова защемило.

– Не обижайся на меня! – воскликнула она. – Ну сморозила глупость… Всегда ты был обидчивый, Рома-Ромео…

– Ну вот, вспомнила… – проворчал Рома, но ему было чертовски приятно.

Рома-Ромео – так его дразнили ещё в школе за их романтические отношения, которые быстро перестали быть тайной для одноклассников. Вот странно – его за это обзывали, а ей никакого прозвища не придумали… Наверное, просто его имя и тогдашний возраст провоцировали на такое бесхитростное отождествление с шекспировским персонажем. Тогда было до слёз обидно и неловко, а сейчас это кажется одним из самых милых воспоминаний юности…

– Странно, почему для меня не придумали прозвища? – проговорила она задумчиво. Посмотрела на него и вдруг засмеялась. – Ты тоже об этом подумал?

– Да, – признался Рома.

Роме вспомнилось, что у них случалось не так уж редко думать об одном и том же. Каждый раз, выясняя это, они полагали, что вот оно – очередное подтверждение тому, как они идеально подходят друг другу.

– А помнишь, как ты однажды ночью пробрался к нам на дачу? – вдруг спросила она.

– Ещё бы! – Рома кивнул и усмехнулся, припоминая.

– Папа ведь запретил тебе приближаться ко мне. – Она вспоминала с явным удовольствием. – Но ты, как истинный страстный кавалер, скрытно проник в ночи к нам на дачный участок…

– Было очень холодно, – заметил Рома. – И хорошо, что вы собаку не держали…

– Как же ты меня тогда напугал! Полез посреди ночи в окно…

– Если б закричала, твой отец меня прибил бы…

– Но я не закричала…

И они снова заулыбались друг другу – невнятно, но в то же время многозначительно. Оба вспоминали, как это было прекрасно – тайная любовь в её девической постели, в полной темноте, без единого звука, лишь прерывистое дыхание и еле слышный всхлип в подушку…

– Ах ты, мой Рома-Ромео, – негромко сказала она с нежностью. – Настоящий Ромео… Знаешь, я рада, что ты был моей первой любовью.

– Как же так вышло, что всё закончилось? – пробормотал Рома, глядя в сторону.

– Первая любовь всегда заканчивается…

– Всегда?

Наверное, во многих подобных ностальгических беседах наступает такой момент. Когда, сближаясь в воспоминаниях, нужно либо оттолкнуться обратно друг от друга и сохранить дистанцию, либо рискнуть нырнуть глубже…

Рому лишили этого выбора. Очень не вовремя зазвонил его мобильный телефон.

– Прости, это мой босс, – сообщил ей Рома, глядя на дисплей телефона. В трубку он сказал: – Да, я уже на месте. Вас когда ждать?

– Меня ждать не надо, – сказал ему банкир. – Я уже здесь.

– Где?

– Не верти головой. Выйди в холл.

Извинившись перед ней, Рома вышел в холл, где его нетерпеливо поджидал банкир.

– Вы не будете здесь ужинать? – осведомился Рома.

– Нет. – Банкир нервно дёрнул плечом. – Мне надо ехать в другое место. Ты, кстати, тоже едешь со мной. И вот что… – Банкир достал из внутреннего кармана пиджака конверт и бумажник. – Вот, держи.

Из конверта была извлечена средних размеров фотография, из бумажника – несколько стодолларовых купюр.

– Найдёшь её в зале ресторана, – распорядился банкир, ткнув пальцем в фотографию. – Дай ей деньги и скажи, что она свободна. – Банкир развернулся и пошёл к выходу, бросив через плечо: – Давай побыстрее, жду в машине.

– Хорошо, босс.

Рома смотрел на фотографию.

Да, всё-таки она была очень красива. И на студийном фотоснимке тоже выглядела шикарно. Впору было вновь залюбоваться ею, но Роме вдруг стало тошно. На обороте фотокарточки он обнаружил основные данные о ней: имя, возраст, размеры, название агентства… И цену.

Одеревеневшей походкой Рома вернулся к стойке бара. Положил перед ней купюры и без выражения сказал:

– Твою деловую встречу отменили.

Она посмотрела на него долгим взглядом.

– Так вот какие у тебя особые поручения, – еле слышно прошептала она.

– Так вот какая ты модель, – так же тихо отозвался Рома.

Она забрала деньги со стойки, слезла с табурета и, указав на фотографию в его руке, сказала:

– Оставишь себе на память?

Рома молча усмехнулся.

– Ах, милый Рома-Ромео, – проговорила она, дотронувшись до его локтя. – Жаль, что так получилось.

– Мне тоже.

Он расплатился с барменом и ушёл, не оглядываясь. Фотографию выбросил в урну у крыльца ресторана.

Наверное, Роме хотелось вычеркнуть этот вечер из своей памяти, но не удалось. Смутные светлые образы юной прелестницы из милой истории о первой любви теперь невольно заслонялись отчётливым фотографическим изображением шикарной холёной модели, измеренной с точностью до сантиметра и оценённой с точностью до сотни долларов.