– За меня не беспокойся, – Мика затушил бычок. – Еще немного и ваш дружок узнает, как это, когда девушка тебе говорит «нет» прямо на свадьбе.

С этими словами, он вышел из комнаты. Глен опустил взгляд к полу и, усмехнувшись, поднес к губам сигарету.

Продолжать и дальше выслушивать подколы друзей, Мика намеренья не имел, а потому сразу, как покинул уборную, набрал Ферида и попросил позвонить ему минут через пять и попросить срочно явиться под любым предлогом. Юичиро, конечно, удивил внезапный звонок и уведомление о приезде родителей Мики.

Он даже ничего толком сказать не успел, умчавшейся девушке.

Шиндо захлопнул дверь квартиры и привалился к ней спиной. Он чувствовал себя скверно из-за сегодняшнего вечера, проведенного в компании друзей, не лишающих себя удовольствия бросить на него косяк или ухмыльнуться.

– Фу, Мика, это ты? – из гостиной показался Ферид, который узнал в прибывшей дамочке своего лучшего друга, облегченно выдохнул. – Я думал, твоя «гангрена» вернулась.

– Нет, они-с сегодня в отеле с папенькой соизволили остаться, – ответил Мика, стаскивая белые босоножки.

– То-то я смотрю, ты рано, да и в таком прикиде завалился на свой страх и риск, – усмехнулся Батори. – А чего такой невеселый? Свидание не удалось? Юу с другой застукал? Он жениться на тебе раздумал, узнав, что ты всех баб Токио перетрахал?

– Тебе бы только поскалиться, к тому же, из этих жертв, твоих добрая половина, – фыркнул Микаэль.

– Будет тебе, это же шутка, – засмеялся Ферид.

– Ничего особенного, просто я в очередной раз ощутил себя клоуном, когда Юу

знакомил меня со своими друзьями, не представляя, что они являются и моими друзьями, – буркнул Мика.

– И как прошло? – с ехидной улыбочкой полюбопытствовал Батори.

– Грандиозно, – усмехнулся Микаэль, проходя к своей комнате. – Эти придурки чуть меня не спалили.

– Тебе-то что? Ну узнал бы Юу кто ты, и что? Раньше или позже, но он все равно поймет, кто ты такой. Пари ты в любом случае выиграл, поэтому даже если бы твои друзья прямо там рассказали Юу правду, ничего бы не изменилось, – тонкие губы были растянуты в полуулыбке, а глаза смотрели хищно и пристально, словно изучая. – Ты бы ничего не потерял.

– Потерял, – взглянув прямо на друга, глухо отозвался Мика и скрылся за дверью комнаты.

– Если все обстоит так, то дела у тебя действительно хреновые, друг мой, – глядя на закрытую дверь, едва слышно изрек Батори.

Шиндо сидел на своей постели, обхватив колени руками и опустив на них подбородок, смотрел фильм. Опрометчиво брошенные другом слова, снова вынудили его думать о том, о чём не хотелось бы. Чтобы избежать вопросов Ферида, почему он опять не в настроении и не хочет завалиться в клуб, Микаэль предпочел закрыться в своей комнате. Никого не хотелось видеть, ничего не хотелось говорить. От того, что он смотрел, и вовсе хотелось блевануть. Если у них все так просто, захотел – трахнул и оба согласны, тогда почему у него такая сложная ситуация? Если тут двое, повстречавшись впервые, даже не разговаривая друг с другом, просто оказались один на один далеко от цивилизации, без каких-либо обсуждений и чувств, тупо начали трахаться, когда стало невмоготу, то отчего же в жизни все не происходит так легко? Не так-то просто заставить кого-то лечь под тебя, особенно, когда этот человек такого же пола. Но, блин, может заставить и просто, а вот полюбить…

Светящийся экран плазмы, единственный источник света в его спальне и именно на него устремлен флегматичный взор синих глаз.

Почему эти двое начали трахаться? По любви? Так они даже не знают друг друга, какая в хрена любовь, что за муть? Видно же, что они ничего друг к другу не чувствуют, кроме, может быть, похоти, да и она не прослеживается. Ничего, абсолютная пустота. Однако же сам Мика и на это не может рассчитывать. Ему от Юу не достанется даже пустоты, лишь неприязнь. А как было бы здорово, если бы Юу смог вот так же, как эти парни, принять Мику без всяких разговоров и просто дать ему доступ к своему телу и душе.

Черт и какой кретин решил, что парни не умеют чувствовать? Что у них все должно быть на уровне животных? Ведь им, в некотором роде, тоже нужно понимание и любовь. Не так просто сошлись-трахнулись и все довольны, нужно что-то еще. Нужно испытывать что-то к человеку, нужно тоже хотеть быть с ним, чтобы удовлетворять себя не только физически, но и морально.

– Что за тупая ебля? – раздраженно фыркнул Мика, делая звук потише, чтобы не дай бог Батори не услышал, доносящиеся из его спальни мужские постанывания.

«Хрень какая-то», он снова опустил подбородок на скрещенные руки, лежащие на коленях. Если это самый лучший и душевный фильм про геев, тогда ему их становится действительно жалко. Парням нечего смотреть.

Внезапно дверь открылась. Мика подскочил на месте и немедля кинулся к пульту, чтобы выключить телевизор, ибо, если друг узрит, каким просмотром он себя балует в ночное время суток, будет полный аут.

– Стучаться надо, – недовольно бросил Микаэль, усаживаясь обратно на постель.

– С чего бы это вдруг? – ухмыльнулся Ферид, плавно направляясь к Мике и усаживаясь на край кровати. Тут его взгляд упал на коробку от диска. У Мики все сжалось внутри, когда Батори взял ее с тумбочки. Вот кретин, совсем забыл. Тем временем, Ферид поглядел на название, на обложку и обратил слегка удивленный взгляд на друга.

– «Горбатая гора»?

– Да, тебе-то что? – Мика привстал и выхватил из руки друга коробку и, открыв ящик прикроватной тумбочки, бросил ее туда и захлопнул дверцу. Черт, хоть бы внешне его смущение не было видно, хорошо в комнате достаточно темно. И подумав об этом, Микаэль тут же включил настольную лампу, а то находиться рядом с другом после подобного фильма в полутемной комнате, уже как-то по- идиотски.

– С каких пор ты балуешь себя подобным? – усмехнулся Ферид, опираясь позади себя руками и бросая на товарища лукавый взгляд.

– Стало интересно, вот и все, – Мика отвел взгляд в сторону. «Твою мать, сейчас только его подколов не хватало для полного счастья. Нахрен он вообще стал смотреть эту муть, тем более, когда Ферид тут, за стеной?»

– Твой внезапный интерес к подобным вещам вызывает подозрение, – его глаза сузились.

– Ерунда. Для общего образования, – фыркнул Шиндо.

– Для общего образования, нормальные люди «Дискуссии о разведении хомячков» по пятницам смотрят, а не вот это, – хмыкнул Ферид, кивая в сторону плазмы. – Если только…

Шиндо поднял на него взгляд. Испытующий взор товарища, заставил его ощутить себя полным дураком, безнадежно втрескавшимся в своего знакомца и пытающегося разобраться в этих чувствах, просматривая низкопробную картину, режиссер которой ни хрена не разбирался в этой тематике или был бревном по жизни.

Батори слабо усмехнулся и перевел взгляд на пол.

– Ты тогда сказал о потере, а теперь я застаю тебя за фильмом о гомосексуалистах… – медленно изрек он. – Я уже молчу о твоем поведении в целом. Ты так изменился в последнее время…

– Ферид, – Микаэль провел рукой по волосам, не зная, что сказать в ответ.

– Ты уже не тот жизнерадостный Микаэль, которого я знаю всю свою жизнь, – неторопливо произнес парень с серебристыми волосами, свободно лежащими на спине, а после прямо взглянул на приунывшего товарища: – Причина в нём?

Мика молчал, опустив лоб на скрещенные в замок пальцы.

– Я не знаю, как ответить тебе, – глухо сказал он, наконец, подняв голову.

– Да что тут отвечать, – безрадостно усмехнулся Батори, взглянув вверх. – Всё с тобой понятно.

– Как мне быть со всем этим, – сокрушенно проговорил Мика, в душе от всего сердца благодаря Батори за его понимание, за отсутствие смеха и подначиваний. Он так легко понял и принял тот факт, что его друг полюбил

парня, даже не выказав презрения и удивления, хотя это была бы адекватная реакция. Зря отец так плохо думает о Фериде, быть может, его родитель и поступил подло в свое время, но его сын совершенно нормальный. Он лучший друг, который только мог быть у Мики.