Да я, похоже, хочу ему понравиться. Впилась ногтями в ладони – пора прийти в себя.

Людей Магистра разместили в мужском крыле замка. Оказалось, он прибыл со свитой, до смешного скромной для его положения. Впрочем… я не сразу сообразила, что все они были магами. Им не требовалась охрана в пути, они были способны постоять за себя сами.

– Говорят, в бою маг высокого уровня стоит тысячи обычных воинов, – говорила Гвер после завтрака, который почетные гости пропустили. Некоторые местные обыватели тоже, потому что маги тренировались на плацу, где отец обычно гонял своих солдат.

– Пойдем посмотрим? – сестра лукаво улыбнулась.

– Хочешь посмотреть, нет ли у них под рубахой брачного браслета? – младшая не упустила случая переброситься шпилькой.

– Брачные браслеты вышли из обихода еще во времена нашего прадеда, – старшая не могла не поворчать.

Наутро, словно очистившись от вчерашнего дурмана, я уже куда более трезво смотрела на будущее замужество. Вспомнились многочисленные предупреждения, страхи по поводу передачи жизненной силы и самый главный страх – неизвестности. Неведомо, что меня ждет в столице. Смогу ли я, никогда не покидавшая земли отца, привыкнуть к другому укладу, к другим людям. А если вспомнить, что говорил менестрель…

В общем, восторги сестер я не разделяла и с удовольствием вернулась бы в объятия подушки, тем более что голова после выпитого изрядно протестовала всем попыткам активно провести время, да и нога до сих пор болела. Однако это был неплохой шанс узнать хоть что-то о магах как таковых.

Собиралась я как на свадьбу – и все время казалось, что выгляжу недостаточно хорошо.

Да, мне хотелось изгладить из памяти магистра ту позорную встречу, поразить его так, чтобы… чтобы…

– Да хватит уже! – не выдержала даже Гвен, из нас троих больше всех любившая прихорашиваться, – так они скоро уйдут, солнце поднимается!

Она права. Тем более не стоило давать им повода для насмешек.

Мрачные пророчества Гвен не сбылись – мы успели. Добрая половина двора и гости из деревни пришли поглазеть на невиданное зрелище, однако вспышек магии, левитации и прочих чудес, читанных в книгах, мы не увидели. Двое мужчин просто сражались на мечах.

Ну, не совсем «просто»…

Даже распоследний рекрут из отцовских людей, даже мы с сестрами понимали, что мастерство мечников восходит в разряд искусства.

Мужчины восхищались четкими отточенными движениями и приемами, женщины – как бы так сказать, хм… эстетической стороной зрелища. Магистр Кридхеду и его противник были обнажены по пояс – оба гибкие и поджарые, как отцовские гончие. Я и раньше видела тренирующихся солдат без рубах, когда они промокали от пота, но мне впервые хотелось сглотнуть, чтобы хоть как-то промочить вмиг пересохшее горло, в груди непривычно искрило, а внизу живота трепетало и томилось приятной болью. Куда там Энгусу – если бы не горячительный напиток с запрещенными травами, то ничего бы не было.

А вот сейчас я словно снова его хлебнула, от души. Я говорила себе отвернуться, но не могла. Смотрела, как играют и перекатываются мышцы под смуглой кожей, как она лоснится на солнце. Вчера мне довелось почувствовать их силу, когда лорд Кридхеду играючи усадил меня в седло.

Боль внизу стала сильнее, пульсация чаще – там, где уже было влажно и горячо.

– Как думаешь, кто победит? – шепнула Гвен, – твой жених хорош, очень, но я ставлю на второго, он мощнее.

Разве что шея мощнее, совсем бычья, и лицо напоминает красный кирпич. Но сестра смотрела завороженно. Вот и хорошо, меня бы раздосадовало, если бы она вот так поедала глазами моего жениха.

Моего. Жениха. Я про себя улыбнулась. Не так уж все и плохо.

– Так на кого ты ставишь? – младшая не унималась, – спорим на желание.

– На магистра, – преодолевая смущение, выдавила я.

– А я на второго, – ее щеки тоже покрывал румянец.

Волнения не было, как и сомнения, что Киаран победит. Но в какой-то момент он поймал мой взгляд – и застыл на месте, напряженно втягивая воздух – так, что крылья носа затрепетали. Нас разделяло два десятка ярдов, не меньше, но в тот момент их словно не было, во всем мире были только мы и пугающее, но такое манящее наваждение.

И тут его разбил звук выбитого клинка.

Под рукоплескания толпы третий маг из охраны поднял руку «краснолицего», утверждая победителя. Киаран, уже отвернувшись от меня, словно ничего не произошло, улыбался и поздравлял товарища. После чего все трое похлопали друг друга по плечам и обнялись.

– Я выиграла! – шепот сестры выдернул из мира грез, – теперь ты должна мне желание!

Ее улыбка стала такой предвкушающей, что впору было испугаться, но мне было не до того. Я смотрела в спину удаляющимся магам и понимала, что один из них уносит с собой частичку моего сердца.

– Ты слышишь, Этни? – глаза младшей лихорадочно блестели, – ты должна будешь в полночь пройтись по коридору мужского крыла в одной сорочке.

– С ума сошла?! – воскликнули сразу два голоса – мой и старшей сестры, Гвервил.

– Если кто увидит, сделай вид, что страдаешь лунной болезнью, – Гвендолен сложила руки на груди, пышной и высокой для ее возраста, что означало одно – идею из дурной головы не вытравить.

– Нет, не пойду, – во мне проснулось фамильное упрямство Гленуэ, – одно дело дурачиться, будучи девчонкой, а теперь я невеста уважаемого человека. Так что даже не проси.

И я собралась уже уйти, как в спину угодил запрещенный удар:

– И тебе совсем не хочется испытать чувство азарта… напоследок? В столице будет не до развлечений.

Подозреваю, что если планы матушки не отменятся, и мы поедем все вместе, то и в столице скучать не придется.

– Нет, – резко качнула головой, что вызвало новую вспышку боли, – не хочется.

– Тогда нашей дружбе конец, слышишь? – сестра решила использовать комбо из всего своего запрещенного арсенала – в голубых глазах набухали слезы, губы подрагивали от обиды, – по твоему заданию я даже на крышу лазила, если ты забыла, и в заброшенную башню…

– Но мы были детьми!

– Да, тогда мы были детьми, – Гвендолен подозрительно спокойно согласилась, – и тогда ты была куда храбрее, чем сейчас.

– Я докажу тебе, что это не так.

Умом я прекрасно понимала, что надо отговориться чем угодно, но не поддаваться на уговоры сестры. Потому что это самая настоящая провокация. В этом вся Гвен – когда ей скучно, она способна заразить своим сумасшествием всех.

Мужчины во главе с нашим отцом отправились на соколиную охоту, а мы остались в четырех стенах под зорким надзором матушки. В деревню уже не выбраться – вероятно, какие-то слухи до нее дошли, и мы снова скучали за пяльцами. Наверное, это и стало решающим камешком, перевесившим чашу с надписью «за».

А еще теплилась надежда, что до полуночи бравые охотники не вернутся – и я смогу выполнить условия пари, не испачкав репутации.

Пробил первый удар колокола, возвещающего полночь.

– Пора, – под молчаливый, полный укора взгляд Гвер, младшая картинно распахнула дверь, – давай, трусишка, или я зря отослала служанок? Иди, и не возвращайся без его платка. Или любой другой мелочи, которая докажет, что ты побывала в его покоях.

Нет! Только что рухнул план пересидеть в густых тенях под галереей.

– Ты понимаешь, что говоришь? Я стану не просто сумасшедшей, но и воровкой!

– Докажи, что в тебе ум Гленуэ, – колокол ударил второй раз, и я не могла отделаться от ощущения, что он звонит по мне, – нет, Этни, ты проиграла и обязана выполнить условие пари! Я бы никогда не струсила.

– Ты не говорила, что я должна зайти в его покои, речь шла о том, чтобы пройтись по мужскому крылу! И у дверей наверняка стража.

– Но как иначе я узнаю, что ты не обманула… – сестрица закусила губу, – ладно, я пойду с тобой!

К моему возмущению, на себя она накинула плащ, скрывающий фигуру с ног до головы, а мне требовалось идти в сорочке – до пят, но в настолько тонкой, что, будь во дворе прохладнее, я бы точно слегла с простудой.