Он до сих пор не мог отойти от того, что Дунечка теперь его жена.

Сестра его лучшего друга с ним! Не с этим мерзким и гнусным Лужиным, который вызывал у него лишь ярость, когда дотрагивался до её тела или произносил своими грязными губами её имя. В тот день, когда наглость Лужина позволила ему заговорить о «издержках», Дмитрий Прокофьевич чуть не избил его, но был остановлен своим ангелом и её легкой ладонью.

Даже до его признания и их брака он ощущал, что чувствует к девушке искренние и теплые чувства. Не хочет делить её ни с кем и позволять кому-либо обижать её. Если подобное и посмеет случиться, вся волна любви тут же перехлестнется с яростью и тогда обидчику не избежать проблем от своего болтливого языка.

От подобных мыслей Разумихин крепче сжал в руках Дуню и приложил подбородок к её макушке, наслаждаясь цветочным ароматом.

Когда конь топнул копытом в последний раз, извоз остановился рядом с большим трехэтажным домом, возведенным по всем канонам современности. Бетонные стены надежно защищали сооружение от любых видов природных катаклизм, архитектурные барельефы украшали здание и заставили Дунечку ахнуть, когда она завидела их с улицы.

— Где мы, Дима? — тихо и взволнованно спросила Дуня, прижимаясь к руке мужчины сильнее, испугавшись современных отделок, которых раньше видела лишь в газетах из-за границ.

— Дом Тальниковой. Недавно построили под руководством одного из западных архитекторов. Порфирий в конторе увидел объявление о заселении и мне сказал, а я решил, что будем жить тут. Стены крепкие, двери надежные, соседи не шумные, да и внизу сторожевой будет сидеть. Будешь всё время в безопасности, — с восторгом рассказывал Дмитрий, кивком поздоровавшись с кем-то на лестнице и, сплетая свои и Дунины пальцы, потянул её наверх.

Девушка невинно молчала, торопливо осматриваясь, схватывая совсем новые обои на стенах, большие картины, ковры и цветы. В конце каждого из коридоров стоял столик со свечами, которые освещали приглушенную темноту с улицы, что успела появиться за пару минут.

Проходясь вдоль одного из коридоров, Дуня наблюдала за тем, как Разумихин повертел ключ в замочной скважине и отворил толстую дубовую дверь, что тяжело припала к стене.

С нескрываемой улыбкой Дуня шагнула вовнутрь. Свет освещал просторный холл, в котором можно было наблюдать небольшой комод, бордовые пуфики, совсем свежие обои в современном стиле, большое зеркало с резной рамкой, покрытой лаком.

Оглянувшись на мгновение к Разумихину, девушка одарила его своей загадочно-счастливой улыбкой и прошла дальше.

Обои в светлую полоску делали комнату шире, чем она была на самом деле. Большой коричневый шкаф с резьбой стоял в углу рядом с окном. Свет падал на поверхность широкого стола, подле которого красовался стул с фирменной вырезкой. Деревянный пол был прикрыт узорным ковром с выдержанным орнаментом. Большая кровать в новом белом белье стояла нетронутая. От подушек веяло свежестью, а их резкие уголки топорщись над поверхностью.

Дуня с замиранием сердца осматривала их будущую квартиру и вновь обернулась к Разумихину, заглядывая в его заботливые глаза.

Их первая встреча перевернула мир обоих. Раскольникова тогда думала только о брате, который пропал на весь день, по словам Настасьи. Маменька жалостливо хмурила брови, покачиваясь на кровати и не могла найти за что ухватиться взглядом: всё её тревожило. Дуня и сама, несмотря на видимость уверенности, волновалась не меньше Пульхериного. Куда же запропастился брат Родя?

Когда дверь резко отперлась, а на лицах входящих застыла удивленная гримаса, в душе сестры наконец растеклось счастье. Три года не видеть брата, а сейчас встретиться с ним лицом к лицу. Постепенно отходя от приступа счастья из-за увиденного, Дуня заметила и ещё одну персону рядом с братом. Осматривая его, она засмущалась. Когда его слова полетели с, видимо, пьяного языка, девушка совсем задумалась и ушла в себя.

Мужчина показался ей горячим, откровенным, честным, сильным, как богатырь и, самую малость, пьяным. Она заметила его высокое, сильное тело, худо выбритое лицо и большие ладони.

Долгие взгляды не остались без внимания и она мгновенно покраснела, когда, переведя глаза на сухие губы, заметила ухмылку.

Тогда девушка и не предполагала, что именно то, что пробежало внутри их обоих — взаимно.

Дуня долгим и безмолвным диалогом замерла в его глазах. Внутри всё всколыхнулось, защемило и начало движение. Незнакомые доселе чувства смутили девушку, но не настолько, чтобы отвернуться.

Дмитрий Прокофьевич так же серьезно осмотрел свою Дунечку и, не сдержавшись, быстро двинулся к ней навстречу.

Встретившись телами, мягкие губы Авдотьи коснулись мужских в невинном поцелуе. Приобняв мужа за шею, Дуня прижалась к нему теснее, неумело углубляя поцелуй. Разумихин, ни на секунду не опешив, обхватил девушку за талию и уверенно пошагал на неё, оттесняя фигурку к стене.

К слову, не впервой было молодому человеку куролесничать с женщинами. Разумихин был тем ещё ловеласом до встречи с Дунечкой.

Прижимая девчонку к стене, Дмитрий приподнял одной рукой хрупкое её лицо и, отстранившись, кажется, на вечность, заглянул в её горящие желанием глаза. Не было времени на расспросы, от чего Разумихин вновь впился в губы девушки, но уже с большей силой и желанием. Дунечка, под таким сильным и мощным телосложением мужчины еле успевала вдыхать желанный воздух, которого сейчас так не хватало.

Совсем обезумев, Разумихин провел дорожку от волнующих его губ до дико бьющейся жилки на шее, оставляя на ней легкий и суровый поцелуй. Уверенно потянув руку вниз, нащупав края изящного платья, медленно вел ею вверх, сворачивая ткань в несколько раз в своих ладонях.

Раскольникова вздрогнула и сжалась перед подобными ласками. Еле слышно вздохнув, она положила свои ладони на плечи мужчины и неуверенно потянула ткань пальто вниз. Изумленный невинностью и неопытностью своей девочки, Разумихин позволил ей скинуть с себя пальто. Как только твердая ткань пала на пол, мужчина больше не мог сдерживать своего желания и легко поднял Дунечку в воздух за талию, прижимая к своему телу и вновь впиваясь в её оголенные участки тела.

Кровать оказалась неподалеку, отчего Дмитрий Прокофьевич опустил на неё девичье тело, а сам навис сверху, сопровождая страстные поцелуи отстегиванием пуговиц и крючков на её платье. Светская ткань долго не поддавалась умелым пальцам, но ловкость всё же одержала победу и платье пало в коротком бою.

Мягко касаясь поцелуями нежной кожи, Дмитрий аккуратно стягивал с девушки её одеяние, протягивая его по коже рук, пальчиков, талии, бедер…

Туманно наблюдая за всем происходящим, Дуня запустила пальчики во вьющуюся мужскую шевелюру, начиная легкие массажные движения, что вызвало низкое мурчание и ответный нежный поцелуй в животик. Вновь покрываясь мурашками, девушка чувствовала как мужчина придерживает её своей мощной рукой за талию, чуть сжимая кожу и продолжая изучать все неизведанные до сегодняшнего дня места. Девственные пространства открывали Разумихину глаза и он с каждой секундой становился счастливее всё больше и больше.

Наконец, когда колючая щетина дотронулась окраин бедер, Разумихин вдруг оторвался, привстал на коленях и, не отрывая сосредоточенного взгляда от её глаз, стремительно освободил себя от жилета, переходя к пуговкам на рубашке. Дуня в покраснении уже хотела отвернуться, но муж, который мягко вернул внимание к себе, не дал ей этого сделать. Смирившись со своим положением, Раскольникова пустила цепкий взгляд по мужскому телу. Широкие плечи, массивная грудь и твердый пресс внушали небольшой страх, а волосы, уходящие растительностью прямиком под штаны, вызвали приступ смущения и Дуня хихикнула, дотрагиваясь кончиком указательного пальца до горячей кожи на животе Димы. Разумихин плотно сжал челюсть, стараясь поскорей откинуть рубашку в сторону и взять, наконец, Дунечку в свои руки.