И это, по его мнению, оправдание только что случившегося? Точнее, не случившегося.

— Ты столько ждал, чтобы мне в этом признаться! Неужели не мог потерпеть еще хотя бы десять минут?! — выкрикнула, чувствуя, как помимо разочарования и обиды от неудовлетворения во мне начала просыпаться еще и злость.

Но не успела она поднять свою змеиную голову, чтобы обрушить все негодование на сидящего рядом парня, как мужские пальцы внезапно сомкнулись на моей щиколотке. Пропустив момент, когда Слава снова приблизился, опомнилась только, когда он своими действиями заставил меня лечь спиной на лавку.

— Ты что творишь? — озадаченно наблюдая, как мужчина устраивается поудобнее у меня между ног.

— Исправляюсь, — раздалось в ответ одновременно с мягким поглаживанием пальцами моих нижних губок, к которым мгновение спустя присоединился еще и язык.

Я не стала противиться этим ласкам, благодарно принимая все, что любовник теперь со мной вытворял. И надо отдать должное, делал он это весьма мастерски. Даже Женя так не умел. А он до недавнего времени оставался неизменным лидером среди всех остальных, когда-либо имевших со мной близкие отношения, мужчин.

Начав тихо постанывать от теперь толкающихся внутрь моего лона двух мужских пальцев, закусила ноготок и выгнулась в спине на встречу стремительно возвращавшемуся и теперь то и дело пробегавшему по телу удовольствию. Дождавшись, пока оно подкрадется достаточно близко, обхватила парня за голову двумя руками, еще шире раздвинула ноги и сама подалась ему на встречу, давая понять, как близка к разрядке.

— Да! М-м-м. Слава, да. Вот так. Да. О-о-о! Ну же! Еще… Еще чуть-чуть. М-м-м! О, да!

Резко дернувшись от охватившего все тело столь желанного оргазма, продолжая чувствовать внутри себя активное движение мужских пальцев, а на клиторе и не думавший прекращать своей пытки язык, сладко протяжно застонала. Меня все еще продолжала бить мелкая дрожь, когда Славик таки сжалился надо мной, перестал терзать теперь особо чувствительные нижние губки и отстранился. Но лишь на мгновение, чтобы почти сразу нависнуть сверху и, наскоро утерев рот рукой, заглянуть в мои затуманенные легкой дымкой долгожданного удовлетворения глаза.

— Я загладил свою вину? — судя по голосу, жутко довольный собой, а потому уже заранее знающий ответ на свой вопрос, поинтересовался парень.

— Более чем, — отозвалась, лениво водя пальчиками по его груди. И почти сразу оказалась вознаграждена поцелуем, в котором ощутила свой собственный вкус.

— Знала бы, какая ты там сладкая. Но ты не знаешь. Поэтому все это лакомство теперь мое, — прокладывая быструю дорожку из поцелуев по моей шее, груди, животу и снова лизнув языком по расщелинке между губками, произнес Слава.

— Не торопись. Я тебе в постоянное пользование не отдавалась, — пробормотала, только сейчас поняв по тому, как стремительно парень возобновил недавние ласки, что он не прочь повторить свой подвиг.

— А я бескорыстно. Ты так красиво кончаешь, что с радостью посмотрю на это еще раз.

— Ну, хватит. Прекрати, — насмешливо отозвалась я и, упершись в любовника руками, резко оттолкнула его от себя. — Мне щекотно.

— А так? — не собираясь сдаваться и тут же засунув в меня два пальца, поинтересовался Слава.

Что еще я могла на это ответить, когда мое тело уже предвкушающе выгнулось на встречу этой ласке и, ловя каждое дразнящее движение внутри себя, принялось двигаться в унисон с накрывшей мой лобок широкой мужской ладонью.

— Вижу, тебе нравится, — предпринимая очередную попытку приласкать меня ртом и на сей раз не встретив никакого сопротивления, отозвался парень.

Так с перерывами примерно в пятнадцать-двадцать минут я, к своему собственному удивлению, кончила еще два раза.

— А ну руки убери! Извращенец! Оставь меня в покое, сказала! Хватит! — воскликнула я, пытаясь отбиться от явно вошедшего в раж бывшего одноклассника, наконец дорвавшегося до своей заветной цели и теперь, кажется твердо вознамерившегося меня до вечера от сюда не выпускать.

— Верунь, ну куда же ты? Я больше так не буду, обещаю. Только еще немного поглажу тебя там и все, — насмешливо раздалось вдогонку.

— Это я уже тоже слышала, — поспешно подобрав купальник и сунув его в сумку, прежде чем начать заматываться в единственное так и оставшееся нетронутым здесь полотенце. — Всем спасибо. Все свободны. Концерт окончен!

— Пойдешь со мной в театр? — кинул мне вдогонку Слава, стоило метнуться к двери.

— Когда? — спросила, вовремя вспомнив про прилагавшийся в подарке к абонементу в бассейн билет, но совершенно запамятовав дату на нем.

— В следующую пятницу.

— Я подумаю, — отозвалась неопределенно.

— А поужинать? — в очередной попытке предотвратить или хотя бы замедлить мое бегство, поинтересовался Ярослав.

— После театра. Может быть. Если постановка понравится, — отозвалась, хитро улыбнувшись и задорно подмигнув бывшему однокласснику, выскочила за дверь.

Спросив у проходящего мимо сотрудника, как мне пройти к душевым кабинкам, направилась прямиком туда, а затем и в раздевалку.

Добравшись до дома уже только ближе к обеду, перекусила и решила твердо обосноваться на диване с книжкой.

Странное дело. За полчаса оставленный на стопке глянцевых журналов мой уже успевший стать любимым черный блокнот в кожаном переплете успел упасть на пол аж целых два раза. И чего ему, спрашивается, там не лежалось? Странно! Во избежание дальнейших полетов, не поленилась встать и по пути на кухню кинуть его в свою университетскую сумку к остальным конспектам. Не успела вернуться на диван, как услышала что-то среднее между вибрацией и странным шуршанием. Вот только источник звука, как не старалась, определить так и не смогла. Хотя обшарила почти всю квартиру. Телефон молчал. А ведь он, по сути, был единственным, кто мог издавать подобный шум. Странно! Очень странно. Наконец решив, что это у меня от переизбытка секса в ушах звенит, вернулась на облюбованное собой место и там, за исключением коротких перерывов на ужин и поздний ужин, за которыми пришлось пару раз смотаться на кухню, я и провела весь оставшийся вечер.

Воскресенье, в которое у меня была смена в кофейне, пролетело поразительно быстро и почти незаметно. Впрочем, как и вся остальная неделя. Вот что значит хорошая эмоциональная, физическая и сексуальная разгрузка. Правда, действия последней хватило не больше, чем на пару дней, после чего моя бурная реакция на мужчин снова вернулась. В четверг я уже едва сдерживалась, чтобы самой на кого-нибудь не накинуться. И потому с нетерпением ждала вечера пятницы.

Наконец он настал. Решив сильно не заморачиваться с прической, помыла волосы и, тщательно их расчесав, оставила распущенными. Белые густые по природе немного вьющиеся пряди смотрелись просто шикарно с обтягивающим грудь и талию, свободным в бедрах черным безбретельным платьем, едва доходившим мне до колена. Оставалось только надеяться — Слава словит намек и не будет слишком медлить, поскольку театральная постановка по большому счету меня сейчас меньше всего волновала. Натянув чулки и прихватив в сумочке все необходимое, вызвала такси и отправилась обуваться. Высокие замшевые сапожки с внушительной шпилькой и кожаная куртка удачно завершили образ роковой женщины. Не успела налюбоваться собой в зеркале, как телефон сообщил о прибытии машины. Заговорщицки улыбнувшись и подмигнув своему отражению, направилась на выход. Лишь бы не попасть в пробку. Как-никак конец рабочего дня. Мало ли, что там в центре сейчас творилось.

Но мне повезло. Такси доставило меня куда надо за пятнадцать минут до начала представления. Этого времени как раз будет достаточно, чтобы сдать верхнюю одежду в гардероб и без лишних промедлений занять свои места.

Ярослав, весь такой деловой в своем темно-сером пальто с воротником стойкой, ждал слева от входа, внимательно сканируя всех мимо проходящих, пока его взгляд не остановился на мне. В то же мгновение серьезное лицо парня преобразилось, на губах заиграла широкая приветливая улыбка, а в глазах блеснуло восхищение.