– А потом? – в упор спросила Арьята. – Я ведь не просижу здесь всю жизнь!

– Милосердная Ялини, моя повелительница, собиралась заглянуть сюда на исходе этой осени, – ответила Наллика. – Я надеюсь, ей ты не станешь перечить, смертная?!

– На исходе осени?! – не поверила своим ушам Арьята. – Нет! Я не стану сидеть здесь сложа руки, в то время как… – Она вновь остановила себя.

– Содеять большее – не в моих силах. – В голосе Наллики слышалось неподдельное огорчение. – Но как, ответь, мне помогать той, которая сама боится меня?

– Ещё бы тебя не бояться! – не выдержала Арьята. – На троне моего отца, на моём троне сидит какая-то Владычица, наполовину эльф по крови, и я знаю, что Перворождённые помогали ей!..

Наллика нахмурилась.

– Это дело тех эльфов, что ещё остались в Западном Хьёрварде, – покачала она головой. – Не мне их судить, мы в людские дела не вмешиваемся. Одно могу сказать тебе, принцесса Арьята: Перворождённые никогда и ничего не делают зря. Раз они сочли нужным вмешаться, значит, они имели очень веские причины!

– Слова, слова, одни лишь красивые слова, – сквозь зубы процедила Арьята.

Эта Наллика говорила с ней, законной наследной принцессой Халлана, которая в свой черёд стала бы королевой, точно мудрый старец с только-только выучившимся говорить ребёнком. Ненна, былая наставница, быть может, и смогла бы втолковать гордой принцессе, что Наллика и в самом деле имела право так говорить – ну хотя бы потому, что годами превосходила Арьяту на добрую тысячу лет.

– Я понимаю твою горечь и боль, ведь вмешательство Перворождённых затронуло тебя непосредственно, – кивнула Наллика. – Но подумай: быть может, громадному большинству простых обитателей Халлана стало легче? Не в том ли состоит первейший долг правителя – облегчить жизнь тем, кто живёт под твоей рукой?

Арьята ничего не ответила. Её охватывало странное равнодушие; и разве можно было представить раньше, чтобы она вот так сидела бы рядом с настоящей Перворождённой и молчала, тупо глядя в землю? Она бы уже засыпала Наллику вопросами, а теперь ей всё это совершенно безразлично. Койары будут здесь совсем скоро.

Очевидно, Наллика тоже почувствовала неладное. Внезапно поднявшись, она грациозно, точно лань, подбежала к ближайшему из дубов; прижавшись щекой к толстой морщинистой коре, Дева Лесов как будто прислушивалась к идущему из глубины ствола голосу. Когда она вновь повернулась к Арьяте, лицо её было тревожно.

– Они уже совсем близко, – негромко, словно обращаясь к себе самой, произнесла Наллика. – Посмотри на них, принцесса Арьята, если хочешь… Загляни в этот ключ!

Посреди небольшой лужайки из-под земли и впрямь выбивался звонкий родничок. Невольно повиновавшись голосу Наллики, Арьята склонилась над чистой поверхностью воды.

Сперва она не увидела ничего странного, кроме танцующих на дне песчинок; однако затем по воде пробежала внезапная рябь, и перед глазами принцессы появились пятеро воинов Ордена, крадущихся вдоль каких-то кустов в сопровождении омерзительного здоровенного паука. Спустя мгновение Арьята узнала место – койары шли по пологому склону прямо к заветной дубовой роще. Сердце у неё оледенело, рука судорожно стиснула рукоятку стилета. Девушка лихорадочно пыталась вспомнить, каким образом удавалось вызвать себе на помощь призрачный меч…

Наллика некоторое время стояла неподвижно, опустив голову, точно в глубоком раздумье. Вокруг них всё оставалось безмятежно тихо, даже чуткие сороки не поднимали своего всегдашнего галдёжа, как обычно случается, когда по лесу ломится человек. Койары умели пробираться бесшумнее и незаметнее рыси.

– Они уже здесь, – ни к кому не обращаясь, произнесла Арьята. Она понимала, что окружена и что ей не уйти – в роднике появились ещё пятеро слуг Ордена, подбиравшихся к роще с другой стороны.

Принцесса медленно поднялась. Она не собиралась убегать и прятаться. Что ж, если такова её судьба – она падёт здесь, но падёт так, как достойно истинной королевы Халлана, каковой она наверняка уже могла считать себя, – если властитель престола исчезает бесследно, до его возвращения власть всё равно переходит к прямому наследнику – к старшему из детей королевской семьи, независимо от того, принц это или принцесса.

Арьята не видела, что Наллика с неподдельным интересом наблюдает за ней. Девушка погружалась в странное оцепенение, в тот самый транс, что спас её в доме Гормли. Она просто стояла, привалившись спиной к дубу, и ждала.

В окружавших Неллас дремучих лесах и впрямь который уже день творилось что-то неладное. Дор-Вейтарн быстро смог отыскать причину – заклятье, направленное на поиск ненавидящего койаров человека (по отражениям его мыслей в астральном двойнике), тотчас явило его внутреннему взору видение – через непролазный бурелом пробиралась девушка в простой, даже бедной, тёмной одежде. Лицо её, исхудавшее, с ввалившимися щеками, и голодный блеск в глазах говорили, что она не ела уже по крайней мере три дня. Она изо всех сил путала следы, забираясь в самые глухие уголки чащоб, не боясь ни зверей, ни прочих малоприятных обитателей лесных глубин, например, таких, как Пущевые хеды, которые никогда не упускали случая полакомиться человечиной, – однако перед этой девушкой вся нечисть разбегалась, словно услыхав за её спиной грозные шаги самого Ямерта. Впрочем, койаров, целая свора которых вкупе с Сыщиками и Пылевыми Демонами преследовала юную беглянку, это, похоже, не останавливало.

Увидев всё это, Дор-Вейтарн, признаться, едва не лишился чувств от изумления. Орден бросил против одной-единственной девчонки такие силы, которых в иные времена хватило бы, чтобы привести к покорности доброе королевство, содержащее на службе целые отряды колдунов и чародеев. Дор-Вейтарн ничего не понимал в происходящем. Если беглянка уже известна Ордену – для чего воины-люди, если достаточно одного-единственного Пылевого Демона? А если такого Демона недостаточно, то кто же, во имя пресветлого Ямерта, эта девчонка?!

Ворон теперь не скрывался, и он позволил себе удовлетворить жестоко терзавшее его любопытство, отыскав в Астрале то, что произошло с этой необыкновенной девушкой несколько дней назад…

Хорошо запомнив преподанный им в Нелласе кровавый урок, воины Чёрного Ордена больше не хотели рисковать. Они приближались очень медленно и осторожно, сопровождаемые существами, куда лучше людей умеющими ловить, обезоруживать и связывать пленников. Сыщики сражались ничуть не хуже, чем отыскивали давно выветрившиеся следы намеченных жертв. Койары невидимками ползли в невысокой траве, ловко, как белки, перемахивали с ветки на ветку в древесных кронах, их подручные – пауки – Сыщики готовили ловчую снасть – клейкие и прочные паутиновые нити, точнее – верёвки, каждая толщиной в руку взрослого мужчины. И Сыщики, и воины, конечно же, чувствовали, что перед ними не простая роща, – магия этого места была неприятна им, однако жестокий приказ их предводительницы не оставлял никаких надежд избегнуть боя – пленницу дóлжно взять любой ценой и как можно скорее. Если они не справятся, то жизни их более не будут нужны Ордену.

Арьята стояла с закрытыми глазами, погрузившись в небывалое оцепенение. Всем существом своим желая сейчас приближения этих тварей в чёрном, она тянула их к себе всей силой своего сознания. Правая рука висела вдоль бедра; в левой Арьята сжимала стилет. Она не думала сейчас о Наллике, вроде бы обещавшей ей защиту, а теперь спокойно стоявшей неподалеку – руки скрещены на груди – и с каким-то странным интересом взиравшей на происходящее; мысленно принцесса представила себе призрачный серебристый клинок заветного меча, строгий холод его резного эфеса, его уверенную тяжесть, его скрытую до времени смертоносную силу. Смыслом её существования сейчас стало вызвать к жизни этот меч.

Койары подобрались бесшумно. Вскарабкавшиеся на ветви дуба, под которым стояла замершая Арьята, Сыщики все разом метнули вниз свои липучие серые нити.