Это очередной трюк?

– Просто твоя кожа… – хмуро пробормотала девчонка и отвернулась. – У нас так даже старосты не ходят.

– Переживу, солнце вот-вот зайдет. Лучше о себе волнуйся, Заноза.

– У меня, вообще-то, имя есть!

– Мне неинтересно, – пожав плечами, я шагнул к девушке и стиснул ее запястье. Ее сопротивление не могло меня остановить – пусть хоть ляжет на песок, я просто потащу ее за собой!

– И сколько маджа тебе заплатил, чтобы приволочь меня во дворец?

В ее вопросе больше горечи, чем гнева. И направлена эта горечь была не на меня, нет. А на отца, на мир вокруг. На законы, которые вынуждали людей отдавать долги, и порой им приходилось делать это собственной плотью и кровью.

Долг пустыни священен.

– Мне никто не платил.

– И тебе не противно участвовать… во всем этом?

Я раздраженно цыкнул.

– Давай просто помолчим.

За спиной раздалось злое сопение.

– Но если тебе не платили, то почему ты так со мной поступаешь?! Почему просто не можешь отпустить?!

– Я обязан забрать тебя для уплаты долга.

– Но долг пустыни – дерьмо шакалье! – воскликнула девушка и дернула руку, будто и правда думала, что может вырваться. – Мой отец погряз в этих правилах, нарушение которых ничего не меняет! Боги плевать хотели на эти законы – никто не спустится с небес, изрыгая молнии, чтобы покарать провинившихся!

– Даже если я с этим согласен, то не могу тебе помочь, – я сам не понимал, зачем разговариваю с Занозой, но чувствовал, что задолжал ей хоть какое-то объяснение. – Есть определенные причины, и я ничего не могу изменить.

– Какая чушь! – она совершенно точно закатила глаза, пусть я этого и не видел. – Все, что угодно, можно изменить. Ты просто расскажи о своей проблеме, и мы вместе что-нибудь придумаем. А потом быстренько все решим, пошлем друг друга к такой-то матери и разойдемся!

Ее простота и наглость заставили меня улыбнуться.

Наивная девочка, дитя своего племени, не покидавшая пределов крохотного мирка. Открытая, бесхитростная, но ничего не знавшая о том, что вообще творится за пределами ее вселенной.

Она не могла мне помочь. Она не вернет мне дочь.

– Я доставлю тебя во дворец маджи. На этом все.

Заноза замолчала на несколько долгих минут. Мы просто брели по раскаленному песку, а я всматривался вперед, пытаясь рассмотреть корабль в горячем мареве.

– Ты думаешь, что я просто дурочка, да?

Обернувшись, я остановился и посмотрел на девчонку сверху вниз. Она встретила мой взгляд без страха. Мне казалось, что с каждой минутой Заноза становится увереннее. Она совершенно меня не стеснялась, не пыталась прикрыться, не поправила сползающую с плеча рубашку, которая была ей откровенно велика, не отворачивалась и не зажималась. Говорила как с равным, и только легкий румянец на щеках выдавал легкое волнение и смущение.

И это было плохо.

Очень плохо.

Иметь дело с уверенным противником куда сложнее, чем с затравленной жертвой. И мне было бы куда проще, если бы она визжала и испуганно закрывалась, пыталась сбежать, а не спокойно шагала следом.

Это развязало бы мне руки, в каком-то смысле оправдало бы грубость. Позволило бы скрутить ее, обездвижить, заставить замолчать, не травить мне душу ядом.

Ведь безмолвная жертва совсем не то же самое, что и обычный спутник, с которым ты идешь плечом к плечу.

Я смог бы с чистой совестью воспринимать ее как безличный груз.

Но все было совсем не так.

У этой малышки зрел какой-то план и она вела себя слишком уж уверенно, будто я семимильными шагами двигался в сторону умело расставленной ловушки.

– Я знаю, зачем я мадже. Не думай, что я какая-нибудь избалованная пустынная принцеска.

– Да ну? – я деланно удивился и скрестил руки на груди.

– Так и есть! – она в точности повторила мой жест и расставила ноги, будто пыталась удержать равновесие. – И не нужно тут грудь вперед выкатывать и бровь заламывать, я тебя не боюсь.

– Это ты еще не видела, какие острые у меня клыки.

– Я тебя целовала, нет у тебя клыков.

– Плохо искала.

Что я делаю? Зачем я ее дразню?

– Могу поцеловать еще раз, – девчонка хитро прищурилась, а в глубине ее зрачков вспыхнули лукавые огоньки.

– Очень странный способ бороться за свою свободу.

Она склонила голову к плечу и о чем-то задумалась. Я почти слышал, как крутятся мысли в этой буйной голове.

– Ты красивый. И пахнешь вкусно. Я не могла удержаться.

Мне показалось, что я ослышался, – но нет, ничего подобного! Девчонка хмурилась так серьезно, смотрела из-под густых ресниц – и через секунду обошла меня и потопала вперед, как будто ничего не случилось.

И кто тут захватчик, а кто жертва, м?!

Заноза

Кажется, я сильно ударилась головой. Так сильно, что весь здравый смысл вылетел со свистом и скрылся где-то за горизонтом, оставив меня один на один с раскаленным безумием. О чем я только думала?!

Этот рыжий мужик – захватчик.

За-хват-чик! Что в этом слове могло быть непонятного?!

Нет же! В голове полнейшая каша, и поцелуй этот дурацкий спутал все, что только мог.

Впрочем, все это меркло на фоне простого осознания – меня отдали мадже. Совершенно дурацкий, бессмысленный и беспощадный обычай, но от одной только мысли, что это чудовище выбрало меня, внутри все скручивалось тугими узлами. Это нечестно! Просто несправедливо! Я не единственный шаби в поселении, так почему я?!

Да потому, что второй целительнице-шаби уже далеко за пятьдесят, ее тело не пригодно для замыслов великого и ужасного хозяина песчаных червей.

Тряхнув головой, я от души сплюнула под ноги и сморщилась от скопившейся во рту горечи. Чтоб у маджи поотсыхало все, пока мы явимся в его покои!

Живой не дамся – и точка.

Впрочем, можно было еще все исправить, если поторопиться.

Бросив быстрый взгляд на своего спутника, я невольно покраснела, от смущения и гнева одновременно. И правда ведь красивый, а рубашка, которую он отдал, пахла терпким чаем и разогретым песком, жаром сильного тела. Ткань была такая мягкая, что прикосновение к коже походило на самую нежную из возможных ласк.

Есть определенные причины, и я ничего не могу изменить, – сказал он

“Причины”, значит? Это какие должны быть причины, чтобы пролететь весь остров, перебраться через защитную стену и добраться до нашей глухомани ради девки для правителя? Если ему и правда не платили, то что тогда? Пообещали что-то? Власть? Положение?

Шантаж? Но чем?

Я прекрасно знала, как ведут себя влюбленные люди, а рыжий слишком уж откровенно среагировал на поцелуй. Вряд ли его шантажировали любимой женщиной. Иначе он бы оттолкнул меня сразу же, ударил, наорал, показал, где мое место.

Похититель же стушевался, ответил на ласку жадно и порывисто, будто никто очень долго не целовал его.

И почему-то казалось, что ни власть, ни положение этому мужчине не интересны. От него исходил тот вид уверенности, какой я чувствовала у отца и других старейшин. У людей, рожденных, чтобы править и повелевать своим народом. Что же тогда маджа мог ему дать?

Впрочем, мне не следовало забивать себе этим голову, я – пленница. И у пленницы должно было быть лишь одно желание – освободиться от оков.

Сбежать как можно дальше, пока рыжий не исполнил угрозу и не притащил меня в Ан-Салах, где маджа только и ждал, когда же сможет запустить лапу мне в трусы.

Ведь именно для этого он выжидал, когда я вступлю в подходящий возраст. Зря! Зря я не принимала всерьез все эти разговоры с братом о том, что рано или поздно правитель пошлет за мной.

Я никогда не думала, что отец так сильно погряз в предрассудках и древних правилах. Однажды маджа вернул нашему поселению источник воды и потребовал за это лекаря, что вскоре должен был родиться. Кто же мог предвидеть, что этим лекарем буду я и час расплаты однажды придет? Проклятье!

Моя беспечность привела меня сюда.

Но я знала, что можно сделать.