Энтони, обратив внимание на мой удручённый вид, поспешил развеять грустные думы, похлопал дружески по плечу и с циничностью, свойственной манхэттенским адвокатам, обнадёжил.

– Выбрось дурные мысли из головы и не паникуй преждевременно. Пока ты платежеспособен и у тебя есть хороший адвокат, – с гордостью он указал на себя пальцем, – жизнь прекрасна.

У судебных репортёров хлеб щедро намазан маслом. А у государственных журналистов хлеб щедро намазан маслом с обеих сторон. Благодаря им информация об аресте Роберта Маркуса, подозреваемого в умышленном убийстве бывшего офицера полиции, вошла в каждый дом.

История гомо сапиенс состоит из баек, легенд, притч и придуманных новостей. Какие-то, едва родившись, через час умерли, не успев оказаться в папирусах, какие-то прожили десятилетия, и даже столетия, закрепились в электронных архивах, и всё же стёрлись из памяти человечества, а какие-то стали катехизисом, Библией, неприкасаемой Священной коровой. Они выбиты в камне египетских пирамид, прописаны на несгораемой бумаге и закодированы в световых сигналах небесных светил. Вошедшие в школьные учебники, охраняются законом о фальсификации истории. Пять лет тюремного заключения получил профессор Стэндфордского университета, подвергший сомнению неопровержимый исторический факт: Христофор Колумб – первый человек, вышедший в открытый космос, и ступивший на поверхность Луны. По версии лжеучёного, космополита и предателя Родины, им был русский майор, Юрий Гагарин.

Архивы засекречены, научные дискуссии не проводятся, и трудно установить, что и как было на самом деле. Но теперь и я стал жертвой государственных журналистов. В бассейн фальсифицированной истории, в котором фальшивые новости чувствуют себя вольготно, бросили Роберта Маркуса, не удосужившись привязать к его ногам груз.

Фантазии государственных журналистов, блогеров, парламентариев и служителей культа не ведают границ. Я многое узнал о себе в эти дни. Оказывается, прежде чем убить Джейкоба Стайна, недочеловек обманом пристегнул его наручниками к спинке кровати – якобы это был элемент любовной игры – и принудил к вагинальному сексу с женщиной. Назывались разные имена. Кто-то заявил, что второсортный мужчина обладает даром вызывать дух дьявольских женщин: принцессы Дианы, Мэрилин Монро, Клеопатры, Нефертити, Инессы Арманд и Хиллари Клинтон. Тут же нашёлся свидетель, утверждавший, что второсортный мужчина способен переносить во времени и пространстве их физические тела, и что он заставил старика по очереди, а затем и одновременно, упражняться с ними в любви. Старик умолял о пощаде. Недочеловека его мольбы лишь раззадорили. В какой-то момент сердце старика не выдержало моральных пыток и разорвалось, кровью забрызгав стены до потолка. Писали, что Джейкоб Стайн сочинял втайне стихи, и безвременно ушедшему супругу, Чан Ли, умирая посвятил четверостишие, кровью начеркав на стене:

Модный композитор положил четверостишие на музыку, и, повторяемый шесть раз в разной тональности и ритме, музыкальный шедевр стал хитом интернета.

Солидные издания, схватившие вирус фальшивых новостей, смаковали детали и изощрялись в эпитетах, объясняя опасность радикальных гетеросексуалов. CNN заявила, что «Роберт Маркус – тайный агент Гетероинтернационала», и провозгласила священный поход против радикального гетеросексуализма. Поход так поход! В кварталах, выделенных для компактного проживания нерадужных, на древне-венецианском языке называемых гетто, произошли «стихийные» погромы, случавшиеся прежде в дни празднования Пасхи, и которых не было в США со времён парада неофашистов в Нью-Йорке на Парк-авеню в 2139 году. Организаторов погромов не обнаружили. Диверсанты отключили видеокамеры и комплексы анализа гигантского объема видеоинформации, установленные во всех крупных городах США и позволяющие полиции с помощью искусственного интеллекта выявить каждого участника погромов и проследить все его перемещения и контакты. Это вынудило Рудольфа Джу Ли Ана, генерального прокурора штата Нью-Йорк, уважаемого и глубоко порядочного представителя власти, едва ли не единственного радужного, сохранившего в эти дни ясный ум и холодную голову, созвать внеплановую телепресс-конференцию и заявить, что у прокуратуры нет оснований говорить о «гетеросексуальном терроризме». Погромы прекратились, но интернет-тотализатор продолжил принимать ставки: «на какой срок будет осуждён Роберт Маркус», а Голливуд за сутки выпустил мультфильм «Этот ужасный, ужасный, ужасный Роберт», получивший в первый день проката многомиллионную прибыль.

Сутки на восстановление от «прелестей тюрьмы», по мнению федерального судьи, срок более чем достаточный. Настойчивый звонок в дверь явил судебного клерка, вручившего повестку в суд. Я обречённо вздохнул, расписался в получении, и позвонил Энтони. Ответил секретарь. Сообщил, что адвокат занят, и предложил перезвонить через двадцать минут. Я перезванивал дважды, прежде чем Энтони смог ответить. Энтузиазм его испарился. Он говорил о репутационных рисках, грозящих потерей клиентуры, ворчал, что для похода в суд ему придётся перекроить расписание и отменить ряд важных деловых встреч, предлагал другого адвоката. Я как мог, изощрялся, упрашивая его, и после льстивых и настойчивых уговоров, он с большой неохотой, ценой двойного гонорара, согласился сделать мне «великое одолжение».

Ещё через день в назначенное время мы прибыли в суд. Присутствие обвиняемого оказалось чистой формальностью. Судья задал один лишь вопрос, поинтересовался сексуальной самоидентификацией, первой графой анкеты, минут пять пообщался с Энтони и перенёс рассмотрение дела на две недели.

Незаметно покинуть здание федерального суда нам не удалость, невесть откуда взявшаяся толпа репортёров, столпившихся на лестнице в ожидании «свежего мяса», накинулась с расспросами. Как заправский игрок в американский футбол, Энтони отчаянно бросился головой вперёд. Изворачиваясь от рук с микрофонами, цеплявших с обеих сторон, он затащил подопечного назад за полицейский кордон, и вызвал на крышу здания вертолёт-такси. Пилоту он коротко бросил: «курс на Олбани».

– Поживёшь недельку на моём ранчо вдали от акул компьютерных клавиатур, – пояснил он спонтанно принятое решение.

В здание федерального суда Роберт Маркус вошёл никому не известным программистом, а вышел – «криминальным авторитетом гетеросексуальной мафии». С таким клеймом в атмосфере всеобщей ненависти возвращаться на работу опасно: монитор случайно взорвётся на рабочем столе, неприметный комар воткнёт в шею смертоносное жало или робот-голубь капнет на голову нервно-паралитический яд. Запрашивая у менеджера по электронной почте семь отпускных дней, я подумал, хорошо бы недели две перекантоваться на ранчо. «Одобрено», кратко ответил менеджер и, сделав широкий жест, написал: «до особого уведомления следующие недели работай дома».

Три дня я наслаждался деревенской тишиной – даже не включал телевизор – и с лёгкостью принимал ухаживания Мигеля, домработника Энтони, милого добродушного толстяка, не отходящего от плиты и думающего, какую бы ещё еду запихнуть в гостя. Я никогда не был любителем латиноамериканской кухни, и, туша пожар острых специй, заливал желудок галлонами жидкости. Мигель изощрялся, всякий раз обещая приготовить нечто особенное. Я вежливо отказывался, но его это не останавливало. Если я отодвигал блюдо, объясняя, что сыт и скоро не влезу в брюки, он обидчиво надувал губы и говорил, что старается исключительно для меня. А если я просил приготовить что-нибудь попроще, он всхлипывал и причитал, что я не ценю его внимание и заботу.