– Ну, Артур Павлович! Ну чего вы! Судя по этой драке, Марк совершил какой-то прорыв. Техничек жидким мылом удивить сложно. Полчаса назад я знала, что невозможно. А вот сейчас освобожусь и сразу в отдел, к Марку, уговорю его дать мне немного мыла для личного пользования. Баночку, если осталось.

– Какую баночку? – не понял Артур Павлович.

– Да хоть из-под ваших оливок, – Ирина неопределённо махнула в сторону приёмной.

– Думать буду, – о чём-то наконец догадался Артур Павлович. Посмотрел на Ирину и сделал жест, мол «Свободна, покинь кабинет».

– Хулиганкам ждать в приёмной? – спросила Ирина, но Артур Павлович её уже не услышал.

Ирина вышла из кабинета начальника Лаборатории. Тоня и Лера вскочили со стульев, на лицах тревожный вопрос: «Ну, как он? Что сказал? Всё плохо?!».

– Идите пока, работайте. Позже позовёт. Никаких разговоров. Про жидкое мыло ни слова. Вы кроме меня кому-то говорили?

– Начальнику охраны, – призналась Лера, виновато опустив голову.

– Ему-то зачем? – не поняла Ирина.

– Охранник заметил драку, разнял, потом начальник допрос устроил. Думал, что пьяные, – объяснила Лера.

– Ну хорошо, – сказал Ирина, – идите работайте. Раны на лице обработали?

Лера и Тоня помотали головой.

– Ну так обработайте! Друг другу, – улыбаясь добавила Ирина.

– Пошли, подруга, – Тоня обняла Леру за талию, и он пошли нарочито виляя бёдрами, словно им тут подиум.

***

Артур Павлович призадумался. Молодой и талантливый химик Марк Романович Плютос, работает в Корпорации после университета, около четырёх лет. За два года стал руководителем отдела. Последние два года занимается жидким мылом. Человек увлечённый. По мнению Артура Павловича чрезмерно увлечённый. Буквально маньяк. Несколько раз по просьбе Артура Павловича проводились проверки. Ну не может человек быть настолько помешанным на жидком мыле. Марк же день и ночь работает в своём отделе. Если его не выгонять, он тут жить станет. Собрал вокруг себя преданных ему лично помощников. Когда чужой входит в отдел все замолкают и слова из них не вытянешь. А тут вот оно что оказывается. Изобрёл новую формулу? Интересно.

Допустим у него правда прорыв. Это очень вовремя, акционеры приехали с инспекцией. Будет что показать и чем похвастать. Марк молодой, рано ему ещё в одиночку перед акционерами выступать с презентациями. Лет пять-семь за моей спиной постоит, с него не убудет. Его таланта на всех хватит. Это очень вовремя!

Почему он не доложил о новой формуле? Если технички дерутся из-за мыла, значит формула у него в работе месяц или больше. Что-то задумал? Хитрит? Нет, на Марка не похоже. За интригами замечен не был. Химия его интересует. Но что его интересует ещё?

Интересно сам Марк при драке не присутствовал? Может тут ещё какой-то эротический подтекст? Нет, если Ирина не доложила, значит не было. Так-так-так.

Артур Павлович открыл ноутбук, в корпоративной системе нашёл карточки сотрудников отдела жидкого мыла. Пробежал глазами. Снял трубку местной связи, набрал номер секретаря.

– Никиту ко мне. Да, из Греческого отдела.

Все в Лаборатории звали Марка греком. За профиль, на взгляд умных чёрных глаз, за королевскую стать, ну да и за национальность тоже. Марк, по национальности был греком. Так и указывал в анкетах, которые заполнял.

Никита – сотрудник из отдела Марка, его помощник и, так сказать, правая рука. Артур Павлович выстраивал отношения с начальниками отделов. Сотрудники уровня Никиты, напрямую с руководителем Лаборатории общались крайне редко. Артур Павлович почти не знал Никиту, и точно не знал, что он за человек. В одном сомневаться не приходилось. Никита лично предан Марку и будет на стороне своего начальника. Других в отделе Марк не держит. Однажды Марк наотрез отказался брать к себе в отдел человека Артура.

Пять минут Артур Павлович провёл в размышлениях о том, как понять, что открыл Марк и как сподвигнуть Марка к сотрудничеству в дверь постучали.

– Можно?

– Проходи, Никита, как дела? Будешь чего? – спросил начальник Лаборатории и Никита поперхнулся. Потому что Артур Павлович, оказывается знает его имя, говорит с ним напрямую, не через Марка и предлагает напитки. Любой поперхнётся на его месте.

– Нет, спасибо, – сказал Никита, присаживаясь на самый краешек стула для посетителей, поправил очки в модной чёрной оправе.

– Ну, как у вас дела? Как успехи?

– Да, вроде всё хорошо. Работаем, – начал Никита. Нервно поднял руку, поправил очки и снова опустил руку на колени, как школьник.

Артур Павлович встал из-за стола, взял свою чашку кофе. Никита хотел встать, но начальник лаборатории положил ему руку на плечо: «Сиди-сиди».

– Говорят, что вы разработали новую формулу? – спросил Артур Павлович и в упор, не мигая, посмотрел на Никиту.

Никита хотел отвести взгляд, но не мог этого сделать. Хотел ответить, но не мог сделать и этого. Марк установил свои правила в отделе и если Никита сейчас их нарушит, то ему в отделе больше не работать. А из всех химиков этой планеты Никита согласен был работать только с Марком.

– Не знаю, – сказал Никита и опустил глаза.

– Не знаешь.

Артур Павлович стал прохаживаться по кабинету. Давить и угрожать рано. По-доброму он ничего не скажет. Своего человека надо всё-таки в отдел Марка внедрить. Хорошо, это можно потом сделать. Артур Павлович сел за стол. Про этот стол в Лаборатории ходили легенды. Главная: на столе в один момент времени может находиться лишь один документ. Огромный, стеклянный, хайтековскй стол с безупречно чистой поверхностью. Сейчас на столе находился лишь телефонный аппарат, способный связать владельца кабинета со всем химическим миром, ноутбук да чашка кофе.

– Не боишься, что покровителем ошибся? Я тебя от увольнения по сокращению штатов точно могу спасти, а Марк нет. Что скажешь? – Артур Павлович так и не нашёл слов для того, чтобы подружиться с Никитой.

– Не знаю, что вы хотите от меня услышать, Артур Павлович. Я ведь простой лаборант, моё дело чистоту соблюдать в отделе и проветривать по расписанию.

– Ну и как с чистотой у вас? – с деланной добротой в голосе спросил начальник Лаборатории.

– Нормально. Марк говорит, что в химии нет случайности. Только понимание закономерностей. Правда ещё говорит, что грязь и небрежность тоже могут привести к открытию.

– Надо же! Так и говорит? Грязь и небрежность?

– Наш путь – понимание закономерностей, – улыбаясь впервые за весь разговор сказал Никита и с важным видом поправил очки.

– Понятно. Сотрудничать ты не хочешь. Я понял. Как зовут девушку из вашего отдела?

– Злата.

– Да, Злата.

– Пусть зайдёт ко мне. Если ты её предупредишь о чём пойдёт речь, то уже сегодня будешь уволен. Это понятно?

– Понятно.

– Марку тоже не говори. Марк знает, что я тебя вызвал?

– Нет его в отделе не было. Злата знает.

– Позови её.

Никита вышел. Артур Павлович задумался. Он как-то упустил момент, когда Марк создал в отеле закрытую атмосферу. Его подчинённые ни с кем не общаются. Ничем не делятся. При этом видно, что все «горят» на работе и буквально боготворят Марка. Он, конечно, умён и талантлив, но устраивать собственное княжество ему не стоило. Теперь придётся ломать стены замка и это будет болезненно для всех.

Артур Павлович спрашивал себя какие есть риски, если он возьмётся за наведение прозрачности в отделе Марка. В кабинет вошла Злата. Вероятно, и она ничего не скажет.

– Проходи, Злата, присаживайся.

Злата поправила юбочку и присела в тоже кресло, где несколько минут назад сидел Никита. Села более уверенно, может быть даже дерзко. Закинула ногу на ногу. Качает туфелькой. Злится. Стало быть, Никита предупредил о чём будет разговор. Или намекнул.

– Я вот чего не могу понять. Любой на вашем месте станет ликовать, кричать от счастья, а вы словно в трауре. А?

– В смысле? – спросила Злата.

Эта привычка молодёжи в любой непонятной ситуации говорить: «В смысле?» злила Артура Павловича, но сейчас он сдержался.