Сказав это, я отрубил связь и, прислушавшись к тому, что происходит с той стороны двери номера, решил, что беспокоить Диану и Матвея сегодня уж точно не стоит.

На следующее утро я вышел к завтраку, накрытому в ресторане на первом этаже отеля, совершенно невыспавшимся, но успевшим передумать тысячу мыслей. Главными из которых были те, что касались Дианы и нашего с ней сына.

Я понимал, что подошел к черте, за которой скрывать мое отцовство будет не просто неверно, но даже опасно. Взять ту же Летти. Она ведь вполне может рассказать о своих подозрениях не только мне, но и, скажем, прессе. Или Диане. И допустить этого я не мог.

Да и в целом понимание, что Ди может думать об отце своего ребенка как о насильнике, подталкивало меня к тому, чтобы во всем признаться, и дальше будь что будет.

– Привет, – улыбнувшись, сказал я, когда спустился на завтрак, чуть задержавшись, чтобы дать возможность Диане и Матвею основательно подкрепиться.

Сам же вообще не испытывал голода – то ли от нервов, то ли вследствие совсем непонятных мне причин.

– Привет, – откликнулась Ди.

В этот момент она выглядела особенно нежной и беззащитной. И я не понимал, как именно сказать ей то, что был должен, но при этом не навредить.

– Как вы спали? – задал вопрос на нейтральную тему, чтобы хоть как-то сгладить то, что неминуемо должно было произойти.

Волновался при этом как мальчишка, у которого впереди намечалось первое свидание.

– Хорошо. А ты как? – спросила Диана.

И я понял, что ей действительно это важно. Важно знать, как я спал…

– Можно тебя на пару слов? – спросил, кивая на Матвея и давая понять, что мы оставим его, отойдя на расстояние вытянутой руки.

– Конечно… – растеряно ответила Диана. – Что-то случилось? – спросила, когда мы отошли на пару метров.

На лице ее при этом была такая тревога, что я засомневался в правильности того, что собирался сделать. Впрочем, когда пауза между нами затянулась, и я понял, что пора сказать то, что планировал, выдал правду, какой она была:

– Ничего не случилось… – Задержав дыхание, я прикрыл глаза и добавил скороговоркой: – Ничего, кроме того, что я и есть отец Матвея. Именно я – мужчина из того клуба, Диана. Это именно я…

– Что? – тупо переспросила я. – В каком смысле?

Глупые, идиотские вопросы. Но то, что сказал сейчас Волков, никак не укладывалось в голове. Это что, какая-то шутка? Или он действительно что-то знал о том, о чем я сама не помнила?

– Откуда ты знаешь… О чем ты вообще говоришь? – я ощутила, как к разуму подступает паника. Дикая и неотвратимая, как снежная лавина.

– Я – отец Матвея, – терпеливо повторил Олег, словно говорил с непонятливым ребенком.

– Нет, – помотала я головой. – Нет.

Я слышала и понимала все, что он говорил. Но произносимые им слова попросту отказывался воспринимать разум. Это какая-то ошибка. Глупая выдумка!

Руки Олега опустились на мои плечи, аккуратно сжав их, и он снова сказал:

– Это правда. Я знаю абсолютно точно, потому что… сделал тест.

Он сделал… что? Тест на днк? Не сказав мне, не поговорив со мной, не спросив разрешения, просто взял и влез в мою личную жизнь, словно слон в кукольный домик?

– Мы уходим, – заявила я, нуждаясь в том, чтобы просто остаться сама с собой и направилась было к сыну, но тут рука Волкова перехватила мое запястье.

На меня словно огнем полыхнуло. Сжирающим заживо, алчным пламенем, прожигающим до самых костей. Я опустила взгляд туда, где рука Волкова сжимала мое запястье – крепко, властно. И со всей неотвратимостью поняла – все это уже было однажды. Эта рука на моем запястье, поросшая темными волосками, с легким следом от ожога в виде полумесяца. Эта сила, что удерживала меня вопреки моему желанию. Все это уже было. Все это я теперь вспомнила, словно в голове произошел резкий взрыв.

Меня затрясло. Я испытывала парализующий ужас и никак не могла оторвать взгляда от этих пальцев, впивающихся к мою кожу. И было до жути страшно поднять глаза и увидеть перед собой не того, кто спас жизнь моего сына, а того, кто сотворил со мной то, что я боялась вспоминать годами.

– Не трогай меня, – произнесла глухим голосом, так и не поднимая глаз. Словно если не смотреть на этого Волка-оборотня, он может исчезнуть, а прежний Олег, каким успела его себе вообразить – вернется. И все будет, как прежде. Но ни черта уже, как прежде, не будет, и быть не могло!

Я вырвала свою руку из его захвата и, подойдя к сыну, сказала:

– Идем, сынок.

– Но, мама, я еще не….

– Идем, – повторила твердо и, взяв ребенка за руку, пошла прочь.

Но побыть наедине со своими мыслями, а скорее даже – кошмарами, мне так и не удалось. Олег постучал в дверь уже пять минут спустя и до меня донесся его голос:

– Диана, давай поговорим. Пожалуйста.

Невозможно было дальше бегать от того прошлого, что не желала вспоминать. Мама была права – ничего назад уже не вернуть. Ни девственность, ни прежнюю меня, какой была до этого происшествия. И рано или поздно нам пришлось бы все это обсудить. Как бы ни хотела я просто вычеркнуть этот эпизод из своей жизни. Как и самого Олега Волкова.

Не желая, чтобы сын стал свидетелем отвратительной сцены, я подошла к нему и сказала:

– Побудь тут, пока я поговорю с дядей Олегом. Поиграй в планшет.

В ответном взгляде ребенка плескалась тревога, когда он поднял на меня глаза. Точно так же как тогда, когда болел… и все спрашивал меня, когда же это кончится? А я не могла ничего ему сказать. Ничего обещать…

И меньше всего я желала теперь, чтобы сын о чем-то волновался. Поэтому натянула на лицо улыбку и добавила:

– Я скоро вернусь.

После чего открыла дверь соседнего номера и, распрямив плечи, мужественно шагнула внутрь, чтобы посмотреть в лицо своим кошмарам.

– Диана. – Волков сделал мне шаг навстречу, но я, захлопнув за собой дверь, холодно отчеканила:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.