Молодой человек сглотнул, разглядывая. Да, он узнал – этот труп лежал на саркофаге. Мумия естественного происхождения.

Художник запечатлел именно эти иссохшие черты и оскал улыбки… Джонатан помнил рисунок во всех деталях и потому заметил: у того, кто лежал в коробке, не хватало одного пальца. А на рисунке как раз на том пальце было надето крупное кольцо-печать, похожее на то, что сейчас красовалось на руке царевны.

Что-то подсказало Джонатану, что сейчас лучше молчать. Он кивнул Кариму, чтобы закрывал крышку.

– Мадам Анабель, вы прозреваете сквозь время! – прозвучал за спиной чей-то голос, подхваченный другими.

– Кем же она была?

– Что за судьба была у нашей царевны?..

Джонатан медленно развернулся. Гости, как по волшебству, расступались. Степенно Анабель подошла к столу, склонилась над лицом мумии и долго смотрела.

– Колдуньей, – хрипло изрекла медиум наконец. – Эта женщина была могущественной колдуньей, повелевающей пламенем и песками… И чудовища пустыни ходили за ней по пятам, пожирая её врагов… И зверем ластился к её ногам огонь… Огонь! – последнее слово она взвыла.

Мадам Анабель снова впала в транс, разразилась речью на непонятном языке, раскачиваясь из стороны в сторону.

– А этот! – воскликнул Джонатан. – Кем был этот?..

Анабель развернулась к нему, сверкнув белками закатившихся глаз, и в наступившей тишине медленно двинулась вперёд. Казалось, что её тело сейчас направляет чужая воля, иные силы.

Преодолев отвращение и нахлынувший некстати первобытный страх, Джонатан распахнул крышку и отступил.

Заглянув в лицо мертвеца, Анабель прохрипела:

– Жертва… Смерть… Страшная смерть… И огонь пустыни… ласкал изнутри его кости…

С этими словами она повалилась на пол, но Джонатан успел подхватить её и перенести к ближайшему креслу. Притворялась ли мадам сейчас, он не знал – потеряла сознание она весьма убедительно.

Зал погрузился в напряжённую тишину. Кто-то нервно рассмеялся.

Но ведь они любили истории о проклятиях, не так ли?

Лорд Роберт хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание:

– Ну что ж, вернёмся к тому, зачем мы собрались здесь. Как и обещал, я предлагаю каждому из вас выбрать уникальный предмет из этой коллекции и забрать с собой в качестве подарка.

Эти слова возымели поистине чудодейственный эффект. Гости загалдели. Джонатану показалось, что Карим чуть подался вперёд, хотел сказать что-то, и выпалил первым:

– Её! Отец, я хочу забрать её!

Лорд Роберт рассмеялся и поманил сына к себе, потом отвёл в сторону.

– Джонатан, мой мальчик, я польщён, что в тебе наконец пробудилась страсть. Но мумия принадлежит нашим гостям, согласно уговору. За целительное чудо её плоти обещано многое и многими.

– Отец, я не верю в такую медицину, и ты это знаешь.

– Достаточно, что верю я и остальные. – Лорд Роберт нахмурился.

– Им разве мало артефактов? Пусть расчленяют тот труп в ящике – он и так доехал к нам почти по частям.

– Джонатан. – В голосе Карнагана отчётливо прорезались стальные нотки. – Не глупи. Я вложил в эту экспедицию немало сил и средств. И своими связями я обзавёлся именно потому, что всегда выполняю свои обещания. Надеюсь на твоё благоразумие.

С этими словами он кивнул сыну и вернулся к гостям, наперебой обсуждавшим, кто что возьмёт.

«Как на каирском базаре…» – подумал Джонатан, растерянно глядя вслед отцу и лихорадочно соображая, что можно было сделать.

И почему вдруг для него это стало так важно? Что двигало им в тот миг – страх, справедливость? Молодой человек не знал.

– Давайте взглянем на содержимое последнего ящика? – предложил он громко.

Его предложение поддержали, тем более что многие уже выбрали себе памятный оберег.

Люди Карима открыли ящик и пронесли по залу.

– Отвратительно.

– Должно быть, грабитель?.. Вот же не повезло парню.

– Ха, не иначе как прирезали свои же подельники.

– Какой мерзкий оскал.

– Не представляет собой никакой ценности.

– Его ведь тоже можно пустить на целебный порошок?..

– Нет, в его плоти нет древних бальзамов. Это просто иссушенный труп.

– Ну, тогда разве что в коллекцию Королевского Исторического Общества.

Обрывки фраз долетали до Джонатана.

…не представляет…

…собой…

…никакой ценности…

– Анх-Джесер…

Шёпот прокатился по залу, но, похоже, кроме него, никто этого не услышал. Молодой человек озирался, пытаясь найти источник, потом успокоил себя, что показалось. Неудивительно в общем гуле смеха и разговоров. Отец как раз объявил о расчленении царственной мумии и о том, что попробовать немного целебного порошка каждый сможет прямо здесь, прямо сегодня.

Анабель распахнула глаза. Поскольку больше было некому, Джонатан бросился к ней первый и услышал хриплый шёпот.

– Голос пустыни… Карающее пламя…

Он обернулся в тот момент, когда Генри Харрис отделил голову царевны от тела и торжественно возложил на бархатную подушку. Алебастровые глаза сверкнули отражёнными огнями светильников. Её высочество улыбалась царственно и снисходительно, наблюдая сквозь века, как люди разделяют на части её тело.

Джонатан плохо соображал, что делает. Воспользовавшись общей восторженной суматохой, он протолкнулся к столу, подложил ладонь под тонкую мёртвую руку и дёрнул на себя. Сквозь гул он не различил даже щелчка, но кисть царевны, украшенная золотой печатью, осталась в его пальцах. Молодой человек поспешил спрятать её на груди, под жилетом.

Безумное веселье набирало обороты. Нет, он не хотел быть частью этого, и готов был рисковать даже гневом отца. Впрочем, отцу сейчас было не до него – он был на пике своего триумфа.

Улучив момент, Джонатан схватил сюртук и выскользнул из зала, никем не замеченный, а потом выбежал из особняка.

Бежать. Бежать куда угодно, только подальше отсюда – от огня хрустальных светильников, отражённого в слишком живых глазах, от рёва восторженных возгласов и дикого, полубезумного смеха.

И он бежал, не разбирая дороги, прижимая ладонь к груди, поверх хрупкой мёртвой руки.

О пожаре в поместье Стоун Крик Джонатан узнал немногим позже, из лондонских газет.

Что стало источником возгорания, для полиции оставалось загадкой. Расследование быстро закрыли по просьбе единственного наследника лорда Карнагана, не желавшего скандальной славы.

Чудом уцелели фамильные портреты и проклятая коллекция отца, как будто огню было дело до предметов искусства.

Не выжил никто.

Год 2019, Москва

Апрель радовал теплом даже ранним утром. Лесопарк окончательно сбросил оковы зимней спячки – а зима, как водится, изволила задержаться ещё и на март – и бодро распускался сочной зеленью.

Бег по Сокольникам всегда действовал на Якоба благотворно. Полчаса с любимой музыкой, полная концентрация на пути и в то же время чистое удовольствие от движения. Запах почти настоящего леса, аромат кофе в руках случайных прохожих, бодрые псы и их сонные хозяева – всё это успокаивало, дарило уют и иллюзию стабильности.

Лесопарк был одним из немногих довольно-таки живых зелёных мест Москвы. Всё ещё больше лес, чем парк. Сворачивая с усыпанной мелкими камешками «тропы здоровья» на одну из боковых дорожек, облюбованную больше собачниками, чем бегунами, Яша усмехнулся. Краем глаза он замечал смутные силуэты среди деревьев. Невидимые обитатели радовались теплу не меньше, чем ежедневные посетители. Якоб не стал гадать, кто решил показаться на этот раз.

Маленькая чёрная кошка, появившаяся из ниоткуда, тёмным клубком бросилась ему под ноги и совершенно беззвучно исчезла в зарослях. Якоб резко остановился, чем вызвал удивление встречного бегуна.