Надя схватила шлем и спрыгнула с края колокольни. Она позволила себе упасть на секунду – и еще одну, и еще – прежде чем биосинтетические крылья снова подхватили ее.

– ВЫ НИ ЗА ЧТО не угадаете, что я нашла... – Надя ворвалась в дверь GIRL, прежде чем остановиться как вкопанная. Свет выключен, лаборатория пустовала.

– Ой, – Надя хлопнула себя по лбу и проверила тыльную сторону левого запястья. На часах все еще мигали цифры 22:37.

Наде казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она обнаружила дневник Марии. Она просидела с ним в Хрустальной лаборатории почти всю ночь, прежде чем вернуться в Pym Labs. В микровселенной все это заняло часы. В реальном же мире – около двадцати минут. Надя ненавидела вот так терять счет реального времени – тем более что это сказывалось на времени приема лекарств. Ей нужно не забыть принять их на пять часов раньше, чем обычно.

Слава богу, есть телефонные будильники. Спасатели жизни.

– Точно, – сказала себе Надя, направляясь к своей комнате, – все спят. Как и полагается. – Ей придется подождать до завтра, чтобы поделиться новостями о журнале и списке – хотя она не сомневалась, что ее подруги будут так же взволнованы, как и она. А как иначе?

– Не все, – раздался голос из глубины лаборатории. Надя обернулась и увидела небольшой свет в дальнем углу лаборатории, который она пропустила, когда ворвалась в парадную дверь. Честно говоря, она была рассеянна. Ну, вы понимаете, из-за контакта с мертвой матерью.

Это было необычно даже для Нади. Она регулярно видела странные вещи. У нее была кварцевая лаборатория, которую она создала с помощью науки благодаря «Сейлор Мун». Итак, вы уже поняли, что ничего «нормального» в рулевой рубке Нади не было.

Надя с любопытством подошла к задней части лаборатории.

– Кто это?

– Ну а кто же еще будет бодрствовать в этот безбожно поздний час? – слова сопровождались знакомым скрипом костылей Тай.

Разумеется, Надя обнаружила, что свет исходит из окна в комнате Таины в лаборатории.

– Таина, – отругала ее Надя, входя в комнату своей подруги. – Уже почти одиннадцать! Тебе нужно спать.

Таина многозначительно посмотрела на Надю.

– Ладно, да, ты права, – признала Надя. – Но я работала и вдруг нашла... Погоди-ка. – Она замолчала, смутившись. – Ты же вроде хотела уйти домой пораньше?

Таина пожала плечами.

– Я собиралась. – Она села на край кровати, осторожно убрав костыли в угол возле лабораторного стула, который в настоящее время заменял тумбочку.

Надя села рядом с подругой. Покрывало Тай было холодного синего цвета, а поверх него было вязанное крючком белое одеяло, которое ей сшила абуэлита. Это напомнило Наде снег, падающий с неба у Красной Комнаты. Не то что зимой в Нью-Джерси, где снегопад почти мгновенно становился коричневым, слякотным и засыпанным грязью, так что сразу же пачкались замшевые сапоги, которые подарила вам machekha [по-английски – Stepmother, хотя Джанет предпочитала русское произношение этого слова]. В Сибири он оставался белым, свежим и первозданным, казалось, его некому потревожить, и он будет таким вечно.

В такие дни, когда небо было чистым и светило солнце, нужно было оставаться внутри. Без облачного покрова все было намного холоднее.

– Это из-за Би-Боя? – обеспокоенно спросила Надя, касаясь плеча Тай. У Таины могло и не быть биполярного расстройства, но ночные бдения никому не были полезны.

Тай пожала плечами, и Надя убрала руку.

– Это... – Тай внимательно посмотрела на Надю впервые с тех пор, как она вошла... Почему вы все привязались-то?

– Это неважно, – Надя отмахнулась от нее, – речь идет о тебе.

– Не о чем тут говорить, – решительно сказала Таина. – Эта штука не работает; а должна; надо выяснить, как заставить ее работать. Так, пустяки.

Таина наткнулась на красно-черный ботинок Нади своими белыми «вэнсами».

– И что теперь, Оса?

Надя прикусила нижнюю губу – привычка от волнения. Возможно, это был ее подсознательный способ удержаться от слишком быстрой речи. Это не сработало.

– Я кое-что нашла.

– Ты уже это говорила.

Не обращая внимания на язвительность подруги, Надя размахивала перед собой дневником.

– Я собирала вещи в доме и нашла секретную крошечную лабораторию Хэнка, а внутри секретной крошечной лаборатории я нашла кое-что еще – дневник моей родной матери. И...

– Твоей что?

– Смотри, – Надя открыла двадцать седьмую страницу. – Вот!

– «Чем поделиться со своим будущим возможным ребенком», – медленно прочитала Таина в верхней части страницы.

– Да! – Надя вскочила, вращаясь в беспорядочном пируэте, держа дневник над собой в очень маленьком и легком pasdedeax.

– Я собираюсь их выполнить. Все сразу. Разве это не потрясающе?!

– Ты уверена? – спросила Тай.

– Уверена ли я? – повторила Надя, останавливаясь и глядя на Таину. А почему бы мне не быть уверенной?

– Я тебя спрашиваю. – Тай плюхнулась на свои подушки, вытянула перед собой ноги и скрестила руки. Она посмотрела на Надю с любопытством... но было что-то еще. Настороженность? Неуверенность? Сомнение? Надя знала, что та ко всему подходит со скепсисом (или, как сказала бы Таина, «реализмом»), поэтому старалась не воспринимать этот взгляд слишком близко к сердцу. Надя была излишне общительной и легко забывала, что не все одинаковы.

– Ну, – быстро сказала Надя, – я никогда не знала свою маму! А теперь она оставила мне то, что, по сути, является инструкцией по общению с ней, и это такая прекрасная возможность, и...

– Это здорово, – вставила Таина. – Звучит и вправду здорово, серьезно, я рада за тебя. Но...

– Но что? – спросила Надя. Получилось немного резче, чем она хотела.

– Ничего. – Таина, казалось, передумала говорить, что хотела. – Я рада за тебя, – повторила она. Это было не так убедительно, как Таина думала.

– Таина, – нахмурилась Надя, – давай начистоту.

Таина преувеличенно вздохнула и провела руками по лицу.

– Я просто собиралась сказать, что у тебя в жизни сейчас слишком много всего происходит, и никто не хочет, чтобы ты попала в маниакальный эпизод, и, честно говоря, я даже не знала, что ты так сильно стремишься, как бы это сказать... – она сделала паузу, пытаясь подобрать верные слова, – жить своим прошлым. Я думала, ты борешься за другое.

Ах. Надя подумала, что теперь все поняла. Она села на табурет Тай.

– Я и не хочу жить прошлым – все как раз наоборот, – объяснила Надя с улыбкой. – Это просто список всего, что я должна была сделать, но у меня не было такой возможности. Это вроде... исправления. Перестройки.

– А как же «Единомышленники»? – спросила Таина. – Ты еще не определилась с проектом?

– Ну, я просто...

– Или взять масштаб штата GIRL? – продолжила Таина, немного громче. – А как же твои терапевтические тетради? Или вождение? Или продажа твоего дома? Или...

– Я знаю, – перебила Надя непривычно резким тоном. Почему Таина была такой? Надя прекрасно знала обо всем, что у нее сейчас происходило. – Я знаю! Но это... – Надя на секунду остановилась, чтобы подумать. – Что, если бы ты нашла что-то от своей матери? Что, если бы она могла снова поговорить с тобой, хоть немного? Разве тебя бы это оставило равнодушной?

Лицо Тай стало совершенно непроницаемым. Она не любила говорить о смерти мамы.

– У меня есть Алексис, и у меня есть моя абуэлита, – прямо сказала она. – Что хорошего в том, чтобы желать, чтобы мои родители все еще были рядом? Я что, должна все время грустить? Цепляться за то, что нереально? – Тай натянула связанное крючком одеяло на ноги. – Я предпочитаю сосредоточиться на людях, которые в данный момент здесь ради меня.

Надя была разочарована. Тай просто не понимала. Она глубоко вздохнула и попыталась привести мысли в порядок. Какая-то часть ее тела сообразила, что уже поздно, и это начинало сказываться на ней.