О случае со Звонким  старалась  не вспоминать. Если  после этого я осталась жива, значит, мне повезло. Но сама для себя решила, что если когда-нибудь мне попадется шанс отомстить за это унижение, то обязательно воспользуюсь этой возможностью. Конечно, я сомневалась, что такая возможность будет, но мысли об этом утешали меня.

Пока бабушка была в гостях, я позволила себе небольшие вольности. Сделав себе огромную кружку черного кофе, который уже не пила пять дней, надела ее синий махровый халат, теплые вязаные носки и вышла на балкон. Увидев меня тут, она бы сразу загнала обратно, к тому же мне попало бы за кофе, ведь мне было запрещено его пить.

Сегодня был солнечный день, и хотя в воздухе скользила прохлада, я наслаждалась этим, поставив кружку на бортик балкона и медленно потягивая жидкость. Стояла так несколько секунд, жадно вдыхая свежий воздух, а потом, невольно начала осматриваться. Мой взгляд опустился вниз и моментально зацепился за блестящий мотоцикл с мужчиной за рулем.

Мотоцикл массивный, с красной обшивкой и серебристыми вставками, сверкающий новизной и красотой. Водитель в специальном костюме и со шлемом в тон мотоциклу, на его спине небольшой рюкзак. Он сидел на мотоцикле верхом, упираясь своими длинными ногами в землю с обеих сторон.

Попивая медленно кофе, я наблюдала за такой диковинкой в наших местах. Мотоциклист в это время повернулся ко мне и посмотрел в ответ. Мне стало неловко быть пойманной на откровенном рассматривании, поэтому я быстро отвела взгляд в сторону. Через пару секунд  вновь вернулась и интересующему меня мотоциклисту, который уже ставил своего железного зверя на подножку. После чего он снимает шлем и кладет его на сидение, а когда поворачивается ко мне,  я застываю, словно парализованная, увидев такое ненавистное мне лицо Давида Звонкого.

Он подходит уверенно к нашему дому и смотрит вверх на меня, высоко задирая голову. Перевалившись немного через бортик, я посмотрела на него в ответ, одновременно случайно задеваю кружку с кофе, которая перевернулась, выплескиваясь, вниз, и вся горячая жидкость полетела прямо на Давида.

Он ловко отскочил в самый последний момент, иначе все было бы уже у него на голове. Меня позабавила эта мысль, но все же мне стало страшно от того, как теперь поступит он в ответ на мою оплошность, ведь точно подумает, что я специально хотела вылить ему горячий кофе на голову. Мне совсем не хотелось вновь испытывать на себе болезненное возмездие.

Осторожно смотрю вниз и вижу, как он понуро покачал головой, потом забрался на невысокое ограждение клумбы, оттолкнулся от него и, подпрыгнув, схватился за решетки балкона второго этажа. Я в шоке от его поступка, ведь расстояние достаточно большое. Но он, словно обезьяна, взялся за железные прутья и, быстро перебирая руками без помощи ног, поднимался вверх все ближе ко мне. Пока до меня доходило, что он только что сделал, и я начинала приходить в себя, руки Давида уже показались на бортиках моего балкона. Потом он легко подтянулся и перепрыгнул, в один миг, оказавшись рядом со мной.

Отскочив назад, я забилась в угол, словно перепуганный зверек, и схватила первое, что попадалось под руки. Этим оказался метровый декоративный багет, который остался после ремонта моей комнаты. Его применяют на потолок, и он сделан из легкого пенопласта. Я держала его перед собой, не сразу поняв, что находилось в моих руках. Мои глаза огромные от испуга, и я смотрела на своего обидчика, не веря в происходящее. Он в два счета взобрался на третий этаж, к тому же среди белого дня. Есть ли вообще управа на этого ублюдка?!

Звонкий ухмыльнулся, видя мою боевую готовность, но не нарушал границ. Медленно осматривает меня с головы до ног, словно выискивая  что-то, и его взгляд задерживается на моей шее - там, где были огромные синие полосы, от чего его глаза моментально темнеют.

- Уходи или я сейчас закричу! – проговорила, дрожащим голосом.

- Я не трону тебя, успокойся, - спокойно предупредил он, но я все равно ему не поверила.

- Вон с моего балкона, - прорычала, направляя на него багет.

Он молча смотрел на меня несколько секунд, и я не могла понять его взгляда. Затем без лишних резких движений  Давид снимает рюкзак и достает оттуда сверток, который оказался моим черным пальто.

- Это твое, - сказал он, положив пальто на кресло-качалку возле себя, потом, достав из кармана мой мобильный телефон,  тоже оставляет его там.

После чего замирает на несколько секунд, опять оглядывая меня с головы до ног. Мои нервы были настолько напряжены от его присутствия, что мне казалось, еще немного, и у меня поедет крыша. Ненавижу его!

- Ждешь слов благодарности? – не удержалась я от колкости. – Убирайся!

Его глаза моментально поменялись, став более темными, и я заметила в них искринки злости. Ему не понравилась моя реакция на его вроде бы благородный поступок.

- До сих пор еще грязный рот? – со злостью произнес он, и я задерживаю дыхание.

Увидев мою реакцию на его слова, Звонский довольно ухмыльнулся и, перескочив обратно через борт, исчез. Он просто прыгнул в низ, и я моментально бросилась к тому месту, где он только что стоял, нависаю над краем, устремляя взгляд вниз, почему-то испугавшись, что он сейчас разобьется. Но увидела только, как Давид в прыжке схватился рукой за решетку балкона второго этажа, смягчив себе этим падение, а потом сразу отпустил, приземляясь мягко на ноги. Секунда дела!

Он вскинул голову наверх, и некоторое время смотрел прямо мне в глаза. Я отшатнулась назад, прячась от его пробивающего насквозь взгляда, затем, быстро схватив принесенные им вещи,  и прошмыгнула обратно в комнату. С этого дня мой балкон постоянно закрыт на защелку…

 Бросив пальто в угол, я уселась на кровать и приступила изучать свой телефон.  Я не видела его пять дней, ни с кем не общалась из своих все это время! Поэтому  сразу ввела пароль, сняв блокировку экрана. Меня удивило, что нет ни единого пропущенного звонка и сообщения. Но когда я зашла в папку вызовов, их оказалось множество, только они уже были просмотрены, как и сообщения.

Меня разозлило это, ведь мне казалось, что я ставила сложный пароль и была уверена, что мои личные данные будут сохранены. Теперь, когда я поняла, что все эти дни мои переписки читали, меня начала одолевать злость. Порадовало только одно - что во всех сообщениях, оставшихся в телефоне, не было никакой информации, которая могла выдавать мою прежнюю жизнь. Также там не было ничего о смерти моих родителей. Просто некоторые слова соболезнования и все.

Я проверила все сообщения, которые пришли на этот телефон за последние пять дней, чтобы убедиться, не было ли в них того, что могло бы выдавать мою прежнюю жизнь. Несколько девочек спрашивали, как у меня дела, другие – что с нетерпением ждут моего возвращения домой. Андрей звонил сто раз и писал множество сообщений, как он по мне скучает и что готов приехать, как только позову. Я улыбнулась этим сообщениям, ведь скучала по нему очень сильно. Хочу скорей увидеть и обнять. Конечно, он не объяснил мне, почему не звонил несколько дней назад, когда я так ждала от него ответа, но  особо не вникала в это, ибо рада тому, что сейчас он наконец-то вышел на связь. Значит, все хорошо, и наши отношения продолжаются. Ведь я понимаю, как ему сложно все время меня ждать. Тем более я обещала, что после моей поездки по Европе мы больше никогда не расстанемся. Теперь, когда ему опять приходится меня ждать, я боюсь потерять его навсегда.

Поэтому решила позвонить ему сразу, чтобы объяснить свою пропажу. Набрав номер, я почти мгновенно услышала взволнованный голос Андрея:

- Детка?!

- Привет, милый, - говорю, не сдержав улыбки.

- О Боже! Я уже начал волноваться! Ты как?

- Прости, немного приболела, - соврала, и мне стало стыдно за ложь и за то, что со мной произошло пять дней назад.

Я не задумывалась о том, считалось ли произошедшее предательством, но в некоторой степени так оно и было на самом деле, отчего на душе стало очень горько. Мне хотелось признаться ему в случившемся, но потом решила повременить, сомневаясь, что он меня сейчас поймет, тем более по телефону. Лучше все-таки отложить этот разговор до личной встречи. Не хочу от него ничего скрывать.