– Я уже соглашался. Но с тобой не могу.

Пульс мгновенно ускоряется. На этот раз не могу удержаться, выдаю испытываемые неприятные эмоции с помощью того, что переминаюсь с ноги на ногу.

– Подумала о том, что я считаю тебя недостаточно сексуальной?

– Я не могу говорить за тебя, – выдаю первый подходящий ответ.

Эйден улыбается. Бросает в жар из-за того, как он смотрит. Чувствую себя неловко и в какой-то степени прискорбно.

– Ты наконец-то соврала.

– Соврала? – переспрашиваю я.

– Это не то, что ты хотела сказать.

– Это короткий ответ.

Эйден делает шаг в мою сторону. Каждой частичкой ощущаю тепло его тела и близость. Аромат его парфюма уже впитали стены так же, как и моя память. Как легко запомнить этот запах и как тяжело выбросить его из головы. Он, кажется, предпочитает аромат гор, воздух на которых свежий и морозный. Мужчина, за которым тянется тропинка из головокружительных ароматов, всегда притягивает к себе. После того, как он уходит, остаётся лишь задыхаться, пока аромат всё ещё наполняет стены помещения. Я точно уверена: так будет с Эйденом. Стоит ему покинуть комнату и квартиру, чтобы я могла жадно вдыхать остатки его присутствия. Лишь единожды мне доводилось чувствовать его касания. Они не сравнимы ни с чем, даже мой первый парень не был таким нежным и мягким. Это было так интимно и сокровенно, хотя он всего лишь убрал волосы с моего лица. Ничего больше. Никаких дальнейших действий. Но подобный жест произвёл сильное впечатление. Он отпечатался в памяти. И вот, уже какую ночь я возвращаюсь к тому моменту, когда доплелась до двери его комнаты и свалилась на голову. Это было глупо и не разумно, но почему-то на тот момент, я могла довериться только ему: незнакомцу с кафе. Не знаю, по какой причине было понимание, что он не причинит боли и не воспользуется состоянием.

Мысленно умоляю его ещё раз коснуться себя. И это работает.

Подняв руку, Эйден проводит костяшками пальцев по щеке, а следом едва уловимым касанием, убирает волосы за ухо. Примыкаю к его ладони и закрываю глаза, на секунду потеряв бдительность и поддавшись сладкому искушению.

– Дело не в том, что ты не сексуальная. Ты очень даже… привлекательная, Эмма. Дело в том, что я не хочу портить это сексом.

Большой палец поглаживает подбородок, заставляя тлеть под прикосновением; примыкать к нему, как бродячая кошка. Словно за всю жизнь мне не удалось почувствовать чьей-то ласки и теперь я ищу её в каждом новом человеке, и особенно в нём. Неловкое положение, но желание быть ближе к нему – ещё сильнее.

Эйден разрывает физическую связь, и изо рта практически вырывается отчаянный стон. Он замирает в горле, потому что ладонь продолжает движение вдоль талии.

– Как бы не хотел, я не могу так поступить с тобой. Иногда лучше завершить то, что не началось, потому что узнать и отказаться ещё сложнее.

Его ладонь исчезает, моментально внутри вырастает огромная глыба льда.

– Ты можешь отступиться хотя бы раз, – тихо прошу я.

Открываю глаза и первое, что попадает в поле зрения – его губы.

– Не могу.

– Поцелуй.

– Это много, Эмма.

– Хорошо, – не скрывая разочарования и огорчения, соглашаюсь я, отступая назад.

Разве касание – это уже не много? Разве он завершил то, что не началось? Я считаю иначе. Всё началось.

Думаю, что это верная секунда для того, чтобы уйти, но Эйден остаётся на месте. Он продолжает смотреть на меня. Теряюсь в темноте его бездонных глаз, желая познать их глубину и в то же время выплыть наружу, цепляясь за любой трос спасения. То, что он не сдвигается, пугает и смущает. Я не хотела вновь выставлять себя посмешищем и жалкой, но именно так вышел наш второй раз.

– Я хочу, Эмма, правда, хочу.

– Когда человек чего-то хочет, он делает, – подавленно говорю я.

– Это не то. Есть факты, которые меня останавливают.

Его правильность меня раздражает. Не скрываю враждебность, с которой фыркаю и отступаю назад.

– Неважно. Всё это уже неважно. Больше этого не повторится.

– Что именно?

– Всё, – обобщаю я. – Не стоит больше повторять.

Встряхнув головой, он запускает пятерню в волосы и проводит ею попрёк, небрежно взъерошивая и придавая себе тем самым больше привлекательности. Секунда, как его ладонь снова ложиться на мою щеку. Всеми силами отказываю себе прильнуть к ней и попасться в ловушку, где очередной раз стану посмешищем.

– Эмма… – едва слышно выдыхает парень.

Почти работает. Почти смеюсь над собой, потому что тело не повинуется мозгу. Почти отступаю, когда Эйден склоняется ниже и касается моих губ. В ту же секунду тело получает разряд электрического тока. Словно к груди приложили дефибриллятор и не собираются его убирать, посылая сердцу новые импульсы для ритма. Бесконечное количество импульсов.

Его губы мягкие, тёплые, на вкус он как мятная жвачка. Вероятно, она совсем недавно была в его рту, оставив после себя приятное послевкусие. Никакой агонии страсти из сбрасывания вещей и направления к кровати. Она присутствует, но это совершенно другая сторона. Она до краев наполненная нежностью и трепетом. Никаких языков и обмена брызгами слюней, словно каждый из нас готов откусить большую часть от лица друг друга. Это всё не про поцелуй Эйдена. Он продолжает держать на моей щеке ладонь, оставляя будоражащие и в то же время осторожные поцелуи. Я запоминаю каждый. Запоминаю каждое соприкосновение наших губ. Запоминаю, насколько они волнительные и приятные. Они не подводят и к одной мысли, чтобы отвернуться. Не хочется останавливаться никогда.

К сожалению, всему приходит конец.

– Твой первый и последний, – шепчет он, оставаясь у моих губ.

Следом, его ладонь соскальзывает, и посмотрев на меня, Эйден покидает комнату. Слышу, как громко щёлкает замок дверной ручки, но на деле это было абсолютно беззвучно, просто я улавливаю вокруг каждый шорох. Руки как свисали вдоль талии, так там и остаются. Я могла бы коснуться его в ответ, но превратилась в стену, не способную шелохнуться. Мне удалось прочувствовать только его касания на себе. И теперь я жалею только о том, что не дотронулась до него.

Твой первый и последний.

Миллион раз за секунду прокручиваю эти слова, виня себя за то, что просила. Стало только хуже.

Я настойчиво требую от себя не останавливаться, а продолжать движение. Бесконечное количество раз прошу себя не смотреть в сторону Эйдена, который с беспечной улыбкой слушает свою собеседницу. Его ладонь огибает прозрачный стакан с соком, большой палец которого водит по краю. Подпирая висок кулаком, он кивает и что-то говорит. Я же на секунду перевожу взгляд на собеседницу. Идеально ровные чёрные волосы перекинуты на одну сторону и блестят под светом ламп; она внимательно слушает его, и когда оголяет белоснежную ослепительную улыбку, начиная смеяться, я отрываюсь от земли.

В прямом смысле отрываюсь от земли, рассекая в полёте воздух.

Крепкие руки держат талию, перекинув через плечо. В ту же секунду начинаю смеяться и радоваться, что сегодня не решилась на платье. С осторожностью ущипнув меня за бедро, Шон набирает обороты, и мы превращаемся в шар для боулинга, который разнесёт всё на своём пути.

– Меня сейчас стошнит, – смеясь и задыхаясь, визжу я.

– Мы идём на посадку, – тут же говорит он, уняв собственные ноги.

Ещё несколько секунд качаюсь на месте, собирая себя воедино, чтобы не шлёпнуться на пол. Но Шон не успокаивается. Его рука тянет к себе и заключает в объятия так, что я миллионный раз оказываюсь под его подмышкой. Он вновь начинает оставлять на макушке наигранные поцелуи, а я очередной раз брыкаюсь и хохочу.

– Я же буду слюнявой.

– Ты видела себя? Ты одна маленькая слюнка.

Его зелёные глаза блестят, а радушная улыбка согревает изнутри.

– Опять смотреть на ваши лобызания, – откуда ни возьмись, появляется рядом Алестер.

Его рука падает поверх той, что принадлежит Шону, и я прогибаюсь под тяжестью их веса. Вряд ли меня можно назвать самой сильной девушкой из всех. По крайне мере, не физически. Благодаря словам Алестера, Шон начинает причмокивать громче. В конечном счёте, второй отталкивает первого и показывает ему средний палец.