Понятия не имею, как Карловне столько лет удается держать на плаву совершенно убыточное предприятие. Плавает оно, конечно, так себе, примерно как дерьмо в проруби. Но все же плавает, как ни крути, а не тонет! Этому факту все удивляются, но Марина, сцепив зубы, по уши в долгах, тянет агентство, в котором вся ее жизнь.

После смерти супруга, который, как я подозреваю, имел возможность помогать любимой жене в ее бизнес-забавах, Марина Карловна просто поселилась на работе. Но увы, если бы успех в бизнесе зависел от количества проведенных в офисе часов, многие были бы мультимиллиардерами. Но, впрочем, я сейчас не об этом. Вернемся же к нашим баранам.

Приходит, значит, с сайта агентства запрос, и Марина Карловна передает эту заявку в работу недавно нанятому руководителю отдела продаж.

Проходя собеседование в «Золотом беге», буквально за месяц до начала истории, я порадовалась: на меня выкатились два позитивных колобка. И я третий колобок, подумала, что как раз здесь мне самое и место.

Пока, собственно, целиком и полностью, этот отдел состоит из самой руководительницы и меня, нежно-зеленого стажера с двумя случайными сделками в анамнезе. И то, если честно признаться, договоры эти случились не столько от моего большого ума, сколько по принципу «дуракам (зачеркнуто) новичкам везет», как говорит народ.

Я ведь на самом деле, с моими тогдашними великими познаниями в риэлторском деле на уровне «Мама мыла раму», была нужна в этой сделке как собаке пятая нога. Процесс бы ничуть не пострадал, если бы я вместо того, чтобы ею заниматься, просто обзванивала доски объявлений в поисках своих личных клиентов. Или, к примеру, хулиганила на улицах, расклеивая объявления на подъездах, портя общедомовое имущество.

Но, во-первых, я услышала, что квартира эта в старинном доме. Старая архитектура – моя давняя страсть. Я просто млею от зданий с историей. И я, конечно же, взвыла от восторга, только заслышав о том, что можно лично прикоснуться к седым годам.

А во-вторых, у моего непосредственного руководителя (назовем ее здесь, скажем, Юлия Пакистани) на руках имелся новорожденный ребенок, и ей было крайне удобно использовать нового стажера как личного водителя. Я же как-никак автоледи, и машина у меня всегда имеется.

Руководитель мой, Юлия, тоже женщина эксцентричная. В гражданском браке, на старости лет (ну ладно, ладно, шучу – в сорокет) завела дитя. Плод романтических отношений завелся от иностранного, не очень здорового и не очень любящего работать и обеспечивать свою семью гражданина. Женщина – создание романтичное. В начале мелодрамы у нее любовь, «асисяй» и прочие мешающие рассуждать здраво чувства, а в конце – новорожденный ребенок в люльке и ленивый мужик на диване.

Но где вы видели такие испытания, чтобы нашей простой русской бабе они были не под силу? Ради детей, ради семьи она и верблюда через игольное ушко протащит, не то что вылечит индийскоподданного от смертельной болезни, одновременно рожая и работая.

Да. Женщина в сорок лет (по себе знаю) фигура на брачном рынке не имеющая права голоса.

– Мужика хочешь в дом? Ну, вот тебе кривой кузнец Евтихий, 1924 года рождения. Нет? Младший бухгалтер челябинского ремонта обуви тебе как? У него, кроме запаха ног и метеоризма, практически никаких недостатков. Но к нему мама прилагается. Тоже не пойдет? Ну, слушай, тебе не угодишь! Всех лучших женихов отвергла. Ну, тогда вынимаю козырь из рукава: молодой безработный индийский раджа! Слегка подкошенный смертельной болезнью. Ты куда его потащила? Подошел, что ли? Дай договорю!

Но любовь уже скрылась за поворотом. У невесты любовь к радже, у раджи любовь к ничегонеделанию. Так они жили, но пора рассказывать дальше!

Итак, Карловна и Пакистани, посовещавшись, решили подключить меня к новой (ну как новой – единственной на данный момент в агентстве) заявке на продажу квартиры.

Юлия набирает наконец номер, оставленный в письме.

– Здравствуйте! Это вы хотели квартиру продать?

– Я.

Мужчина представляется Евгением Тепловым. Евгений в силу обстоятельств оказался в сложной финансовой ситуации и желает ее скорейшего разрешения. Он хочет вести с нами речь о безотлагательной, очень срочной продаже.

По наследству от предприимчивого отца, немелкого московского воротилы, в числе прочего имущества ему досталась шикарная четырехкомнатная квартира прямо напротив Кремля. Ее нам и предстоит экстренно реализовать.

– Ну хорошо. Это вопрос, требующий большой работы. Вы могли бы прислать мне на почту копии документов на квартиру и какие-никакие фотографии?

– Вы понимаете, это очень дорогая квартира. Вы умеете продавать элитную недвижимость? У вас вообще есть подобный опыт?

– Это наш профиль! – немного приукрашивает действительность Пакистани.

– Разберемся. Продадим, – обнадеживает меня потом Юлия.

Надо сказать, что хоть мне и не повезло с ней позже, наставником она была отменным. Это от нее я получила уверенность в том, что для настоящего риэлтора нет никаких преград. Да, бывает сложно, да, препятствия на каждом шагу, но если ты видишь цель – иди прямо сквозь стену.

И проходишь. И в этой истории мы тоже перли напролом. И кое-кто тоже через стену ушел, но об этом все-таки позже.

Собственник охотно откликается на просьбу написать такое письмо, и уже через пять минут мы видим изображения красивой, я бы даже сказала, шикарной квартиры и весьма скудные документы.

Никаких приличествующих случаю важных бумаг в письме нет, а вместо них одна филькина грамота из Росреестра (и кто ее только придумал?). Я говорю о так называемой выписке, о содержании правоустанавливающих документов. Это такая специальная опись, где под государственным штампом рассказывается, на каком основании заявитель (а только собственник или его доверенное лицо имеет право получить такой документ) владеет недвижимым имуществом.

Опись – это ни в коем случае не дубликаты документов и даже не их копии. Просто тупое их перечисление.

По телефону, очень стесняясь, забитый собственник рассказывает о своей авторитарной маме, которая постоянно проживает у старшего сына в Швейцарии.

– Я понимаю, как глупо это сейчас звучит. Но такова горькая правда. Я, взрослый, тридцатидвухлетний мужик, целиком и полностью вынужден подчиняться своей матери.

Телефон Юлия Пакистани держит на громкой связи, и мне кажется, я даже вижу, как продавец на том конце трубки немного краснеет.

Бумаги на все семейное имущество надежно (ну, во всяком случае, как самой матери кажется) закрыты в банковской ячейке, оформленной, разумеется, на ее имя.

– Документы на свою квартиру я видел один раз в жизни. Когда мать нотариуса на дом приглашала. Мне просто показали пальцем, где поставить подпись, и все. После этого мать сразу же их убрала.

Да уж. Становится понятно, что телефонные переговоры – это, конечно, хорошо, но для продолжения диалога о продаже необходима личная встреча.

– Когда вы найдете время подъехать к нам в офис? Мы удобно расположены – центр, рядом с метро, – интересуется Пакистани.

Теплов оговаривается, что пока он не в столице, но примерно через неделю появится в Москве и с удовольствием навестит нас.

– Я позвоню, и мы назначим встречу.

А нам что? Мы ждем. Теперь он знает, где нас найти.

– Юлия, здравствуйте! Мы с вами хотели пересечься, помните?

– Ну конечно! Мы на месте, приезжайте.

В обеденное время встреча в агентстве недвижимости наконец состоялась.

Симпатичный молодой (на вид ему около двадцати восьми – тридцати двух лет) мужчина, явно сильно нервничая, говорит о крайней срочности продажи своей недвижимости.

Дабы придать романтическую нотку моему повествованию, опишу свои внутренние переживания: я, как одинокая сорокалетняя женщина, безнадежно вздохнула: богат, сексуален, холост и совершенно свободен. Достанется же какой-то сучке! С трудом мне удалось из мира грез вернуться к сути вопроса, с которым нас посетил Евгений.