– Лучше, если это будете вы самолично, мисс, – вежливо отнекивалась Ханна. – Для обычного ребенка еще можно нанять кормилицу, но тут… Тут другое дело. Вам надлежит полюбить существо, которое вы не носили сорок недель под сердцем. А такая связь очень важна. Особенно в самые первые дни.

– Прошу тебя, Ханна! Пока ты не сказала про укрепление связи, я даже об этом так не думала. Вот что значит опыт.

– Ну-у-у… – протянула горничная.

Эдит знала, той любопытно взглянуть на ее мальформа, ведь тогда она станет второй, увидевшей это дитя в доме, после самого Аддерли.

А ей действительно требовалась помощь. Слова Ханны что-то в ней сдвинули, но их все равно недостаточно для того, чтобы в ней нужным образом заработал инстинкт ренвуара. Если таковой вообще существует. Про материнский и речи быть не могло. Куинси говорила, что организм женщины меняется и во время беременности, и даже после родов. Все эти метаморфозы происходили, дабы мать заботилась о своем малыше. Любила его и оберегала. Но в ее теле ничего не поменялось. Она все та же девчушка, только с ношей, которую ей одной не вытянуть. Эдит искренне убеждала себя, что ничего не переменилось и в ее сознании, где мальформ изрядно покопался в поиске материала для собственного воплощения в этом мире.

– Я не справлюсь, мне точно нужен опытный наставник в таком деле, – давила юная мисс. – Формовщица что-то говорила, но я не пребывала в состоянии… Ну, ты понимаешь, милая Ханна…

– Ладно, мисс. Смотрите и запоминайте. Все эти процедуры нужно будет производить в первые дни. Затем все как с обычным ребенком…

Ханна – самая молодая из всех ренвуаров в Милтон Хаусе, точнее, являлась таковой до вчерашнего дня. Эдит, само собой, не застала ее вуаритет. Она вообще никогда не видела своими глазами этот процесс, пока это не коснулось ее саму.

Даже в пансионе ни с одной из девушек такого не произошло, хотя учились там те, кому уже исполнилось семнадцать, а значит потенциально они могли начать рожать прямо на уроке СОРМ – светского общения с ренвуарами и мальформами. Но нет, такого не случилось. Жизнь приготовила Эдит Милтон сюрприз, не подготовив при этом ее саму.

Что же касательно появления Ханны в Милтон Хаусе, приступила мисс Стюарт к службе уже вместе с маленьким мальформом, а случилось это лет шесть назад. Вернувшись с обучения в пансионе на каникулы, Эдит уже встретила здесь новую горничную и ее Трумана.

Есть еще, правда, конюх Харпер, тоже моложавый на вид, его возраст Эдит неизвестен, но он точно старше Ханны. И его вуаритет она тоже не видела. Парень заменил своего престарелого дядю, ушедшего на покой. Он приступил к службе, тоже уже будучи ренвуаром.

Иначе их бы сюда и не взяли. Или взяли… но при условии – будь они кем-то из детей местных слуг. В итоге сложилось так, что есть в имении два молодых ренвуара, а теперь она заставила их подвинуться, заняв это место.

У всех же остальных обитателей имения Милтонов мальформы уже имелись годы и годы. Если бы только она стала свидетельницей всего этого, тогда бы, как знать, может ей все не казалось таким ужасным? А может и вовсе наоборот…

Горничная уже бодро двинулась к колыбельке, сверкая начищенными до блеска красными туфлями, и откинула кружева.

Рот ее открылся в неподдельном изумлении, после она как-то многозначительно выдохнула:

– Х-а-а…

Эдит наблюдала, оставаясь в стороне и притворившись, что возится с накидкой. Она задумала небольшую проверку. Вчерашний тяжелый во всех планах вечер с визитом Аддерли мог явить ее сознанию преломленную действительность. При свете дня все чудовища исчезают.

Эти догадки подтвердило выражение Ханны. Она выглядела озадаченной, удивленной, но вовсе не испуганной.

– Какая прелесть! – пропела она.

“Чего уж тут прелестного?” – Эдит наконец закончила изображать путаницу со своим нарядом подобным сорти-де-баль и подплыла ближе. То же самое сказал Аддерли.

На руках у Ханны оказался младенец. Самый обычный что ни на есть младенец. От вида таких Куинси начинала визжать от восторга. Маленькие ручки и ножки, крохотные пальчики с такими же, подумать только, ноготками. Само упоминание младенцев, их запаха и будущей возможности наряжать тех точно куколок во всевозможные миниатюрные наряды приводило подругу Эдит в неописуемый восторг. А самое главное – акушерки помогали людям всему этому чуду сбыться! Куинси, конечно, выглядела так, будто это она помогла всем этим крохам явиться на свет, а еще она забывала про формовщиц, ведь те творили такое же чудо. Эдит прекрасно понимала, что жили в мире молодые люди, которые не могли иметь своих детей. Или их дети умерли. Первозданное в таком случае давало им шанс обрести этот дар, хоть и по-своему… Другое дело она: девушка, которая этого не просила и не молила об этом. Она к этому не готова и не хочет всего этого.

Сейчас Эдит сама готова закричать, даже завизжать. Где же то самое монструозное творение, плод больной фантазии, искалеченное страховидное существо? Как оно так преобразилось за несколько часов? Ни тебе бесформенности, ни отростков, ни путаницы из пульсирующих кишок и щупалец, ни огромной раззявленной пасти во все его тельце полной мелких зубов. Что произошло?

– Так похож на ребеночка! – улыбнулась Ханна, пританцовывая на месте и покачивая малыша.

В утреннем свете девушка в красном с младенцем на руках напоминала святую Деву-ренвуар, призвавшую первого мальформа.

– Только вот… – тихо пролепетала служанка каким-то извиняющимся тоном, как показалось Эдит. – Есть одно… Но мальформы и не должны быть полным нашим подобием, не так ли?

Она повернула того личиком к ней. Юная мисс Милтон зажмурилась, не успев толком ничего разглядеть. Есть какое-то отличие, какой-то дефект… Мальформация. Не может быть он похож на нас… На обычное человеческое дитя…

Блики света заплясали в сознании сквозь красноту ее опущенных век. Она видела сеточку сосудов и всепоглощающую багровость. Но сейчас она не казалась такой пугающей, затягивающей, вечной.

Эдит слышала шорох платья Ханны, тихое дыхание и сопение мальформа, стук собственного сердца.

Когда малыш оказался у нее, Эдит открыла глаза. Все плыло в тепле желтого света. Потребовалось несколько мгновений, чтобы привыкнуть к солнечному утру. Оно радостно врывалось в ее разрушенную жизнь.

На нее смотрели три черных глаза. Два из них расположены вполне обычно, но под левым, в области щеки есть еще один. Это осталось неизменным. В остальном он подобен человеку во всем. И, да, она не ошиблась, это мальчик. Или мальформ ощутил это ее желание?

Юная ренвуар вздохнула. Она боялась, что ее мальформ будет так похож на любимчиков Куинси. На самого обычного ребенка, которого не отличить от прочих детей, но что появился неестественным образом, не из ее чрева, не от мужчины, а при непорочном зачатии… Она все еще невинна.

Это мальформ. Он создан из ее разума. Он пришел из другого мира. Он – не человек.

Малыш зачмокал губами, а после запыхтел и залился плачем.

Простынка, покрывающая его маленькое тело, окрасилась багряным пятном. Из него выходила смесь подобная красной глине.

– Все наладится через пару дней, – добавила Ханна, заметив легкий испуг на лице Эдит. Красные выделения пугали. Точно так же, как и вид крови. Как и сам процесс эклюзии или простые роды, первая менструация, кровохарканье, попытка свести счеты с жизнью посредством бритвы. – Стул станет обычным… Вскоре он и сам научится за собой ухаживать. Они растут очень быстро, мисс… – она взяла мальформа, а под ее руководством Эдит стала заниматься приготовлением ванночки для купания, помешивая рукой взвесь кристаллов красного порошка в тазу, чтобы получился раствор мальформата.

La concordance

“On ne peut pas descendre deux fois dans le même fleuve…”