Вот же гад! Меня никто никогда не выставлял! От Дэна я сама ушла, а вовсе не из-за его мерзкого «не нравится, выметайся».

Я ошпарила наглеца взглядом. Гродский язвительно улыбнулся.

– Жаль, что не задержитесь. Но ужинаю я тоже один. И сельдерей не люблю. Как и гостей, которых не приглашал.

– Это радует! С таким, как вы, за одним столом я бы непременно подавилась, – ответила я свысока, бурля от негодования.

Он хмыкнул.

– Ну, считайте, познакомились удачно. Желаю так же освоить недвижимость.

Натуральный мерзавец! Самоуверенный кретин! Мало я его облила!

Я вскинула голову, расправила плечи и заявила небрежно:

– А насчёт законов аэродинамики… Аэродинамическая сила воздействует на профиль крыла. Если угол атаки становится критическим, над поверхностью крыла образуются неупорядоченные турбулентные вихри, самолёт теряет управление и падает вниз. Так же случается и с руководителями, которым плевать на имидж. Удачи!

Гродский поражённо расширил глаза, а я развернулась и пошла к выходу. Чуть не запуталась в очередной травяной ловушке, чертыхнулась, высвободилась и ещё более гордо направилась к воротам. Захлопнула калитку со злостью и направилась к ведущим вниз проклятым ступенькам оврага. В голове крутилось:

«Не зря я смотрела в Ютубе аэродинамику для чайников. Или зря. Тьфу!»

Над степями разливался по небу жёлтый закат с красными прожилками, запахло свежестью и травяным чаем. Кочки вокруг меня стрекотали, шуршали, шевелились. Откуда-то издалека мчался по ту сторону от железнодорожного полотна чёрный конь. Вдалеке замычала корова, заблеяли козы. Или бараны… впечатлённые.

Мне на нос села муха и тут же улетела, видимо, обжегшись. Задрав выше колен юбку-карандаш, я фыркнула и начала спускаться к себе. Из моих ноздрей и ушей наверняка струился пар. Вон уже откуда-то потянуло палёным. Я была зла, очень зла!

Толпы он ненавидит! Покой ему подавай! Тишину…

Да я что угодно сделаю, чтобы тут тихо не было! Приглашу группы начинающих барабанщиков, конкурс рэпа организую, историческую инсталляцию с пушками и танками, устрою гонки байкеров по ночным степям! В конце концов, цыган позову пожить на моём участке с медведями!

Господин Гродский ещё не знает, что есть один простой научный закон – злить женщин опасно! Особенно тех, кто в отчаянии!

Владимир

Она пару раз поскользнулась и, упс, один раз приложилась своим шикарным основанием о мягкий пучок травы. Встала, отряхнула задранную до идеальных бёдер юбку, вскинула руки, видимо проклиная меня, и с успехом достигла поросшего сорняками участка под горой. Потом влетела во двор, рванула ручку двери и скрылась в хибаре, которая стояла заброшенной уже некоторое время. Однако…

– И зачем ты девушку обидел? – спросил Кирилл, застав меня за актом подглядывания. – Красавица же! Такие натуральные, ничем незамутненные девяносто-шестьдесят-девяносто!

– И темперамента на 451 градус по Фаренгейту. – Я отошёл от окна и снисходительно усмехнулся: – И сюда добрались. Почему никто не присылает меня окучивать крокодилиц? Парадокс, не считаешь?

– Да у тебя мания величия, дружище! – расхохотался Кир и хлопнул меня по плечу.

Кирилл – мой друг со студенческих времён, а также владелец трёх процентов акций нашей компании. Ещё он дзен-гуру по совместительству, но не для меня, я – агностик, наука – моя религия.

Народ к Киру тянется. Глаза синие, с кучей секретов за зрачками. Цепкий ум, улыбка заразительная и затаённая сила, которая чувствуется, несмотря на средний рост. Может говорить загадками и стоять на голове. Купится кто угодно!

Но я-то знаю, что Кир горазд поржать, поэкспериментировать со всем, что в голову не взбредёт нормальным людям, попытаться просветлиться, а потом построить биржевую пирамиду. В целом тот ещё пройдоха! Весьма ценный.

После учёбы Кир успел послужить в армии, раскрутить бизнес в Москве, закрыть его, когда стало скучно, свинтить из Москвы в горы, получить кучу сертификатов, вплоть до седьмого джедая денежного потока и истинного ниндзя камасутры. Он объехал половину земного шара и заявился ко мне пару лет назад в цветастом ватном халате, стоптанных кроссовках, линялой футболке и с передовой идеей мотора для квадрокоптера, которая посетила его во время медитации среди Гималаев. Это было то, что нужно! С тех пор мы и сотрудничаем, пока ему не попала под хвост новая шлея или не обрушилась на голову нирвана.

– Не ты ли мне присоветовал перебраться подальше от города после той череды странных случаев? – спросил я, сбрасывая куртку.

– Ты сам хотел на природу. Тут тебе стрекозы, бабочки – смотри, как над травой зависают, учись. И летаешь каждый день на работу, а то ходил пешком, как дурак.

– Угу. Здесь хорошо, никто понятия не имеет, чем я занимаюсь, и даже не интересуется. До сего момента. Чёрт! Вычислили!

– Эй, нельзя же в каждой красотке видеть промышленную шпионку, – веселился Кир. – Так недолго до паранойи. Ты хочешь, как американский авиатор Говард Хьюз, запереться в замке и писать в бутылочки, чтобы никто до тебя не добрался?

– Паранойя – не мой конёк. Но вот такие, – я мотнул головой на окно, – просто так чайку попить в Маломишкино не заезжают. А если заезжают, то по-тихому, чтобы никто не знал про позор. Не то все чихуахуа засмеют. Соврать про наследство я тоже могу.

– Мой внутренний голос утверждает, что у тебя перебдел.

– Угу, а она явилась как раз в тот момент, когда мы заканчиваем работу над новинкой, чтобы взорвать рынок. Как сказал один их умник: «…будь, как невинная девушка – и противник откроет тебе дверь[6]». Между прочим, эта красотка сама дверь нашла. И будто случайно мне встретилась во второй раз. При первой встрече я подумал, просто модель, дурочка, как и все они. Представь, сельдереевым соком меня облила!

Кир рассмеялся, затем ответил:

– Красота мозгами не облагается. Ты же не станешь требовать от цветка, чтобы он тебе произвёл анализ интегрированных систем?

– Да брось! Эта не просто цветок. Девица, не спрашивая, чем я занимаюсь, стала втюхивать мне балет дронов. И до меня дошло: опять конкуренты хотят без мыла пролезть и сцапать технологии!

– Параноик. И всё-таки к моделям можно и нужно лучше относиться, – будто не услышал меня Кир. – Тоже цветы Вселенной.

– Да пусть цветут. Я не против.

– А тебе тут не одиноко? Как сычу в замке?

– Когда надо, устраиваю себе компанию, – буркнул я. – Мне достаточно.

– Ладно, – смирился друг, – пошли, чего покажу, завзятый холостяк! Упадёшь от того, как бесшумно пыхтит моя малышка.

– Удалось снизить уровень шумности двигателя? – обрадовался я, потирая от нетерпения руки.

– Естественно. Других малышек пока нет. Увы, никто не ударит секс-марафоном по силе мысли, хотя стоило бы! – рассмеялся друг.

А я почему-то подумал о «фее сельдерея». О двух выпуклостях в правильном треугольнике выреза. Очень призывных. И о точёных ножках. Нет, она безусловно хороша, но меня на мякине не проведёшь. Дело прежде всего. И, кстати, она так и не назвала своего имени, что лишний раз доказывает…

Мы вышли из моего кабинета и направились в крыло, отданное полностью под лабораторию. Кир пальцем задел табличку на двери, та громко шлёпнулась о металлическое полотно. «Входить только умным», – прочитал друг вслух и хмыкнул:

– Так вот почему у тебя здесь больше всего пыли! Горничная не решается?

– Судя по выражению её лица, это меня она считает тупым. – Я придавил пальцем пластину для распознавания моего отпечатка. – Я просто сюда никого не впускаю. Доступ у тебя, пока ты здесь, у меня и у начальника охраны. Двери, как в банковском хранилище, взламывать бесполезно.

Кирилл расхохотался и вместе с моим котом, задравшим пушистый хвост трубой, шмыгнул внутрь за бронированную дверь.

Уже в моём святая святых, похожем на цех сборки космических кораблей, а по количеству мониторов – на пульт управления NASA, Кир взял на руки кота и покачал головой с хитростью китайского болванчика: