Наконец, он замечает меня и криво улыбается. У него хорошая улыбка.

– Привет, красавица, – говорит он и выпускает струю сигаретного дыма в серое московское небо.

Красавица.

Хмурюсь.

Меня давно перестало забавлять это слово. Больше я не кичусь своей красотой. Хватит с меня.

Решительно шагаю вперед.

– Пропустите.

Смотрю на голубоглазого.

Он заставил меня злиться. Нет, не на него, а на себя. Впервые за несколько месяцев, с того самого момента, как я поклялась себе, что больше не впущу в свою жизнь ни одного мужчину, мне понравился этот незнакомец. Молодой человек с сережкой в ухе просто взглянул на меня своими голубыми глазами, и я почувствовала, то самое напряжение внизу живота, которое не возможно спутать ни с чем. Просто взгляд голубых глаз.

Надо уйти. Прямо сейчас.

Он выкидывает сигарету, но от двери не отходит.

– Меня Максом именуют, а тебя, как, красавица? – просто спрашивает он.

– Перестаньте, – шиплю я, и чувствую, как в меня входит его запах. Одеколон и сигареты. Наверное, я уже не смогу спутать его ни с чем.

– Что перестать?

Его глаза смеются.

– Называть меня красавицей, – сквозь зубы цежу я.

– Окей. Тогда как мне тебя называть?

Смотрю ему в глаза. Тем самым взглядом, от которого бегут все, а он стоит, только лишь улыбка сползла с лица.

У него прямой нос и небольшая родинка на правой скуле, которую не скрывает даже легкая щетина. Мне хочется прикоснуться к ней.

Вздрагиваю. Неужели это тот самый, о котором говорила ОНА?!

Бежать.

– Меня зовут Белла Юрьевна. И я директор этого клуба. Пропустите, меня ждут.

Он снова криво улыбается. И слегка отступает от железной увесистой двери.

– Проходите, – чинно говорит он, и смотрит на меня смеющимися глазами.

Прохожу.

– Придурок, – шепчу себе под нос.

– У меня прекрасный слух, – раздается за спиной, и я понимаю, что голубоглазый последовал за мной.

Ускоряю шаг. Привычный коридор. Двери. Табличка, на которой указано мое имя и должность.

Он хмыкает за спиной.

– Так ты и вправду директор? – его голос.

– Перестаньте мне тыкать!

Останавливаюсь.

И где же все?

Откликнувшись на мои мысленные призывы, из-за угла показывается Марат, а за ним и Олег.

Олег Петрович Орлов.

– Белла, – улыбается он, обходит Марата, подходит ко мне и целует в щеку, слегка приобняв за талию.

Я позволяю подобную фамильярность лишь некоторым. И Олег один из них. Мы знакомы с ним уже много лет. И, похоже, это единственный из мужчин, кого так и не пленила моя красота, и кто даже не пытался приударить за мной и не бросал томных взглядом из-под тяжка. У него совсем другая любовь, о которой он поведал мне однажды, когда был сильно пьян. Лиза Малинина. Звезда. Красавица. Которую он когда-то упустил, и которая так и не простила его. А я лишь друг. И мне это чертовски нравится, быть просто другом.

– Прости, Олежа, сегодня просто чудовищные пробки, – говорю я, и улыбаюсь другу.

– Ничего. Мы с Тони уже все посмотрели, – он кивает на того самого голубоглазого нахала, который все еще стоит за моей спиной, – нам все нравится, так что в воскресенье мы ваши.

Оборачиваюсь. Голубоглазый смотрит на меня без тени улыбки. Хмурится.

Интересно.

– А мы уже познакомились, – смотрю на него, – как вы сказали вас зовут?

Фальшиво улыбаюсь.

– Меня не зовут, – грубо отвечает мужчина, – я сам прихожу, когда мне надо.

– А я смотрю, вы не очень-то оригинальны?

Перестаю улыбаться. Хам.

– Не претендую.

Он отворачивается и идет к двери не попрощавшись.

– Не обращай внимание, – Олег снова берет меня за руку, – рок-звезда, одним словом.

– Что-то я его не припомню! – как можно громче произношу я, чтобы наглец точно услышал.

Оглушительно хлопает железная дверь.

– Что приставал? – смеется Орлов, когда голубоглазый скрывается на улице.

Киваю.

– Ну тебе же не привыкать?

– Он мне Максом представился.

– Так и есть.

– Но ты же его Тони назвал? – удивляюсь я.

– Максим Харитонов. Но мы зовем его Тони.

– Ясно. Только, Олег, я и вправду его совсем не знаю.

– Ты, мать, телек, наверное, не смотришь.

Пожимаю плечами.

Я действительно практически не включаю телевизор.

– Он был участником одного популярного шоу, где любовь строят. Отношений он так и не построил, а точнее, они с девчонкой чуть не поубивали друг друга.

– Почему чуть не поубивали? – с интересом спрашиваю я.

– Он страшно ревнивый. Если девушка его, то она даже посмотреть в сторону не может. А та, красоткой была еще той, хотя с тобой рядом не стоит, – Олег целует мне руку, – и по сторонам смотреть любила.

– Ну предположим, только при чем здесь музыка?

– Он благодаря этому шоу миллион подписчиков себе отхватил во всем известной социальной сети.

– Ясно, – усмехаюсь, – значит, вы лицом поторговать решили?

– Ну почти, – говорит Орлов, – только музыкант он и вправду классный.

Олег что-то достает из своего портфеля и протягивает мне.

Диск.

Я уже и забыла, что можно слушать диски.

– Что это?

– Первый альбом. Макс его еще до шоу записал. Сам. Конечно, в таком формате он уже не котируется, но послушать можно. Ну или можешь скачать…

– Я послушаю диск, – перебиваю мужчину, – мне нравится все старое.

На пластмассовом прямоугольнике крупным планом красуется лицо голубоглазого.

Максим Харитонов.

Это имя врезается в мое сознание. Макс.

Внезапно все мое тело передергивает от невидимого толчка.

Скоро ночь. И я вынуждена буду уснуть. Я боюсь. Эта дрожь, которая бьет меня сегодня с самого утра, как предчувствие новой встречи с НЕЙ. Так бывает всегда. ОНА сообщает мне о том, что скоро придет ко мне и завладеет моим сном. И не поможет ни снотворное, ни спиртное, ни успокоительное. ОНА сильнее всего этого. Ненавижу ночь.

С ранней юности я боялась засыпать и просыпаться одна, и поэтому в моей постели всегда был мужчина. Очередные отношения заканчивались, а на завтра сразу же начинались другие. Я совсем не была одна и не знала, что такое быть без мужчины. Но последние несколько месяцев все изменилось.

– Я поеду, – доносится до меня голос Олега, – диск можешь не возвращать.

Он легко чмокает меня в щеку.

– Договор отправлю завтра с курьером, как обычно.

– Хорошо, – слабо улыбаюсь.

Из зеркала на меня смотрит странная темноволосая женщина с большими почти черными глазами и пухлыми алыми губами. Белая кожа светится в полутемной комнате. На округлых плечах две тонкие шелковые бретельки светло-лилового цвета. Я провожу большой щеткой по длинным волосам снова и снова, пока они не начинают переливаться в свете небольшого бра на стене. Много раз я хотела обстричь их, но все время что-то мешало. И я вновь садилась на пуфик у этого самого трюмо и расчесывала черный водопад волос. Однажды во сне ОНА сказала мне, что волосы – моя сила, и что мне нельзя обстригать их. И я послушалась, как делала это всегда. Сила.

Я откладываю щетку и заплетаю длинную толстую косу. Еще раз смотрюсь в зеркало и в неприятии отворачиваюсь.

На часах уже четыре утра. Хочется спать. Страшно.

Забираюсь в свою огромную кровать и прячусь в тепле объемного одеяла. Приглушаю свет бра, но так, чтобы комната не погрузилась в абсолютный мрак. Темнота пугает меня. Закрываю глаза и чувствую, как по моим ногам ползет холод. Я знаю, что теперь их невозможно будет согреть. Ни теплые носки, ни горячая грелка, ни что не поможет. ОНА идет ко мне. Засыпаю.

Утро.

Мое утро начинается не раньше одиннадцати. Я привыкла к этому графику. Провожу рукой по мокрому лбу и откидываю прилипшие волосы назад. Одна подушка валяется на полу. Простынь сбилась в комок. Я опять металась и кричала во сне. Мне не чем дышать. Откидываю одеяло и в одной шелковой пижаме иду к окну. Распахиваю и вдыхаю сырость московского зимнего дня.