После каждой главы пошаговые рекомендации: как применить научные данные на практике. Они реалистичны и опираются на факты. Чек-лист в конце книги поможет вам понять, как использовать все приведенные здесь идеи. В последней главе кратко описаны самые важные вещи, которые вы можете сделать для своей собаки.

К концу книги вы будете хорошо понимать, как сделать свою собаку счастливой (или еще счастливее, чем сейчас). Конечно, книга не заменит консультаций профессионала. Если состояние или поведение собаки вас беспокоит, обратитесь к ветеринару, дрессировщику или бихевиористу (зоопсихологу).

И помните: мы постоянно учимся. Любые, как нам казалось, устоявшиеся знания о собаках могут измениться, и, как вы увидите из книги, некоторые из этих изменений впечатляющи, удивительны и вполне актуальны для нас всех. Давайте вместе разберемся, что нужно сделать, чтобы собака была счастлива не только в данный момент, но и всю жизнь.

Призрак любил снег, еще бы – с такой густой шубой. Он скакал, прыгал и катался в нем, ел свежий и осторожно нюхал желтый, едва подергивая носом и улавливая каждую деталь. Есть фотография, где он лежит в глубоком снегу у нас на заднем дворе, как всегда, длинный и подтянутый. Он смотрит в камеру, его пасть сжата. Он как бы говорит: «Почему ты направила на меня эту штуку?» Но в те мгновения, когда камеры не было, он приходил в полный восторг от своей стихии.

Боджер любит гоняться за снежками. Я подбрасываю комок в руке, пес тут же пытается его поймать. Пока возбуждение нарастает, он начинает нетерпеливо поскуливать, просто наблюдая, как снег хрустит под моими ногами. И в любое время Боджер обожает, чтобы за ним бегали, особенно когда у него палка. Он позволяет мне подойти довольно близко, а затем внезапно несется прочь через всю лужайку, крепко зажав палку зубами, делает круг почета и только потом успокаивается и снова дает мне к нему подобраться.

Но счастье заключается не только в таких моментах восторга – собаке должно быть хорошо всегда. У довольной собаки все ее потребности удовлетворены, а это возможно, только когда мы хорошо знаем ее поведение и понимаем, что ей нужно.

Люди хотят, чтобы их собаки были счастливы. Сегодня мы тратим на питомцев больше, чем когда бы то ни было. Американская ассоциация товаров для домашних животных прогнозировала, что в 2019 году американцы потратят на домашних животных более 75 млрд долларов (огромный рост по сравнению с 23 млрд долларов двадцать лет назад)[2]. По некоторым оценкам, в США насчитывается 89,7 млн собак, в Канаде – 8,2 млн, в Великобритании – 9 млн[3]. Ну просто очень много собак – и хорошо бы, чтобы все они были счастливы.

Легко понять, что собака довольна, в конкретный момент счастья. Взгляд у нее спокойный (мышцы вокруг глаз расслаблены), пасть свободно приоткрыта. Часть зубов и языка видны, но губы не натягиваются как при грозном оскале, когда обнажаются все зубы. Иногда она очаровательно виляет хвостом, отчего покачивается всем телом. Поза обычная: собака не жмется книзу (как от страха), уши расслаблены.

Распознать страх сложнее. В этом лучше разбираются специалисты, чем обычные владельцы собак[4]. Даже в ситуациях, когда хозяин мог бы предположить испуг – например, у ветеринара или во время фейерверка, – многие люди не замечают характерных признаков[5]. Собаки выражают страх, тревогу и стресс разными способами: опускают хвост между ног, прижимают уши, облизывают губы или нос, делают «китовые глаза» (они широко раскрыты, и видны белки), смотрят в сторону, поднимают лапу, подрагивают или трясутся, присаживаются, зевают, тяжело дышат, чешутся, нюхают воздух, выискивают кого-то из людей (стремясь, чтобы хозяин их успокоил), прячутся, неподвижно застывают (что часто ошибочно принимают за спокойствие), мочатся и испражняются. Если люди не замечают этих признаков, им не удается помочь собаке в снижении стресса.

Виляние хвостом не всегда говорит о дружелюбии. Если хвост поднят высоко и двигается коротко и быстро, это сигнал угрозы. Однако есть породы, у которых хвост специально делают коротким или высоко торчащим, а иногда при помощи косметических процедур и вовсе купируют. У некоторых пород обрезают и уши. Такие изменения могут помешать нашей способности читать язык собачьего тела. В некоторых регионах – например, в Британской Колумбии и Новой Шотландии в Канаде – запретили обрезку ушей и купирование хвостов, но во многих странах они по-прежнему разрешены. Короткие хвосты сбивают с толку даже других собак. Исследователи обнаружили это в эксперименте с собакой-роботом, которой можно приставить разные хвосты: короткий или нормальной длины[6]. К роботу с длинным хвостом собаки подходили, когда он дружелюбно им вилял, и держались подальше, когда хвост торчал вверх неподвижно (знак угрозы). А вот к роботу с коротким хвостом животные подступали осторожно – будто не были уверены, дружелюбно ли он настроен, – независимо от движений и положения хвоста.

Мы считаем само собой разумеющимся, что собакам бывает весело или страшно. Чарльз Дарвин полагал, что животные развили способность испытывать эмоции. Однако много лет ученые относились к его мнению скептически, отчасти из-за невозможности познать ощущения животных (а также, возможно, из-за исторических представлений об уникальности людей по сравнению с другими видами)[7]. В наши дни появляется все больше доказательств того, что животные тоже испытывают эмоции. Ученые уделяют повышенное внимание изучению положительных эмоций, а не только отрицательных (например, связанных с болью). Это означает, что наше представление о модели благополучия животных должно учитывать и их эмоции.

Покойный нейробиолог профессор Яак Панксепп – пожалуй, наиболее известны его исследования, связанные с щекотанием крыс, – выделил у животных (и людей) семь основных групп эмоций[8]. Четыре из них положительные: ПОИСКИ (сюда входят любопытство, предвкушение и энтузиазм), ИГРА, ВОЖДЕЛЕНИЕ и ЗАБОТА (например, о детях). Остальные три отрицательные: ЯРОСТЬ (гнев), СТРАХ и ПАНИКА[9] (одиночество или печаль). Они написаны одними заглавными буквами, потому что относятся к определенным системам мозга, а не передают бытовой смысл этих слов. Что касается щекотания крыс, оно связано с группой ИГРЫ. Исследования Панксеппа в области аффективной нейронауки показывают: нам следует серьезно относиться к идее о том, что у животных есть сознание и эмоции.

Разработки в области защиты животных применимы к нашим питомцам. С 1960-х основная деятельность в этой сфере направлена на то, чтобы предотвратить жестокое обращение. Наше отношение к благополучию собак опирается на пять свобод, перечисленных в докладе британского профессора Роджера Брамбелла от 1965 года о положении сельскохозяйственных животных[10]. Формулировка заимствована из речи Франклина Рузвельта 1941 года, где упомянуты четыре свободы граждан США. Пять свобод (см. врезку) изначально относились к сельскохозяйственным животным, но считаются применимыми и к домашним[11].