-Нет… Я не верю. Я не верю! – онемевшими губами шептала Ирина. – Здесь точно что-то напутали.

–Перепроверили три раза, Ир, – мрачно сказал Еремин.

Никогда еще в кабинете кафедры эпидемиологии не висела столь гнетущая тишина. Ирина снова и снова листала по экрану монитора присланные фотографии отчета Департамента чрезвычайных ситуаций.

–Индекс репродукции двадцать один… Летальность… Восемьдесят шесть?!

Ирине не было еще и сорока, но она достала из личных шкафов танометр заведующей кафедрой и стала мерять давление. Ее трясло.

–Но ведь это конец, – прошептала она.

Доцент Еремин не отреагировал. Он не выглядел растерянным или испуганным. Просто смотрел в одну точку и витал где-то в своих думах. Ирина редко видела его таким.

–Самая гадость в том, что у нее резистентность к антибиотикам. Ничего не берет.

Ирина вскинула голову.

–Но почему тогда мы сидим здесь? Нужно уезжать из города, немедленно. Здесь же все превратится в сплошной могильник!

–Уезжать? – флегматично отозвался Еремин. – А смысл? В лесу в землянке жить? Ну езжай. А у меня тут мама. Пациенты.

–У меня тоже пациенты! Студенты! Друзья! А еще дочь! И вот ее я должна спасти.

–Может сдержим все-таки?

–Р0 – ДВАДЦАТЬ ОДИН! Корь – 15, ветрянка – 12! Они даже не успеют отследить все контакты! Летальность…

–Да помню я. Да, это конец.

На этих словах доцент Еремин вдруг заплакал.

Ирина вскочила, и стала собирать вещи в сумочку, достала из гардероба пальто.

–Ты куда? – всхлипывая спросил Еремин. – Бросишь кафедру?

–Простите, – покачала головой Ирина. – У меня дочь. Простите.

Перед выходом она кинула в сумку блок респираторов.

-–

На улице еще ничего не предвещало беды. Люди ходили по магазинам, автобусы были забиты битком. Лишь скорых носилось по городу больше, чем обычно.

Ирина вызвала такси и перед тем, как сесть надела респиратор с защитным стеклом и перчатки.

Таксист посмотрел на нее и сдержал смешок.

–Вы не бойтесь, я при получении гражданства все прививки поставил, – пошутил он.

Ирина не ответила. Она судорожно обдумывала дальнейшие шаги. Счет шел на часы. По новостям объявили о скором обращении президента к нации, но Ирине было ясно, что власти в растерянности. Эти меры слишком запаздывают. Прямо сейчас десятки и сотни новых зараженных разносят болезнь по всей стране.

Ирина лишь теперь поняла, зачем были все эти бессонные ночи, диссертации, кандидатские и бесконечная практика. Она никогда особо не хотела идти в науку, ей была ближе практическая медицина. Но так уж распорядилась судьба: неаккуратный секс в общаге мединститута, отказ делать аборт, испарившийся папаша – и прощай карьера медика. Осталась лишь научная работа по направлению инфекционных болезней.

И вот теперь ответ: то было не проклятие, а дар судьбы. Который, скорее всего, спасет жизнь ей и ее дочке. Или хотя бы продлит.

Этот дар – знание. Знание прямо сейчас стало самым дорогим товаром на земле. Почти никто из окружающих людей еще об этом не догадывается и все еще верит в золото, нефть, недвижимость и ценные бумаги. Но все это несколько дней как мусор. Информация – вот новое золото. Ведь цена ему – жизнь.

-–

Ира сняла все деньги со счетов и арендовала автомобиль на сутки. Она прекрасно понимала, что консультант задирает цену, увидев ее спешку, но отдала деньги. Ведь теперь это ее автомобиль. Совсем скоро уже некому будет потребовать его назад. Ирина загрузила багажник продуктами из Ашана и помчалась домой.

Она ворвалась в квартиру, достала чемодан и стала собирать вещи – теплую одежду, документы, бабушкины драгоценности. Она никого не собиралась просить о помощи, потому отныне любой контакт – риск смерти. А еще и трата времени.

Сердце Иры сжалось, когда на шум из комнаты выглянула Лиза. Она прилежно делала уроки в своей аккуратно разлинованной тетрадке, еще не зная, что эти уроки ей больше не пригодятся. Никто не проверит домашнее задание. Не поставит оценку за четверть. Не поздравит с переходом в следующий класс.

–Мамуля, а зачем ты чемодан достала?

–Солнышко… Я попрошу тебя делать все, что я скажу и не капризничать. Мы уезжаем.

–Ну мааам, у Кости завтра день рождения, мы что, не пойдем в гости? Он обидится!

Ира подошла к дочери и сжала ее в объятиях. Присела и заглянула дочери в глаза.

–Лиза. Помнишь нашу игру про страшную бактерию, которая хочет всех съесть? Это больше не игра. Слушайся меня и все будет хорошо. Я тебя очень люблю.

Мамин тон и выражение глаз подействовали на Лизу лучше любых слов. Она притихла и стала также сосредоточенно, как и Ира, собирать вещи.

-–

Когда они, загруженные доверху, отъехали от дома, обращение к нации уже состоялось. Ира не слушала, что там говорили политики, но видела очереди у банкоматов, огромные сумки с покупками, которые, как муравьи, растаскивали люди из магазинов по своим норкам.

Ира уже неслась к выезду из города.

Она не успела совсем чуть-чуть.

Полиция перекрыла шоссе наглухо. Вдалеке виднелись военные грузовики. К машине Ирины подошел молодой парнишка в маске.

–Разворачивайтесь. Выезд из Москвы закрыт для всех.

Ирина уткнулась головой в руль и заплакала.

––

В городе нельзя было оставаться. Здесь невозможно продержаться достаточно долго, не сталкиваясь с людьми.

Ирина понимала, что шансов у них очень мало. Но у всех остальных было еще меньше.

Она решила прорываться. Любой ценой.

Но все выезды из города уже были перекрыты. Она проехала весь МКАД, жужжащий, как встревоженный улей, но так и не нашла способа незамеченной объехать посты.

–Думай, Ира, думай! – крепко сжала она руль, чувствуя подступающее отчаяние.

На заднем сиденье, крепко сжав игрушечного зайца, сидела Лиза и грустно читала потрепанную книжку – «Робинзон Крузо». Сердце Иры просто выпрыгивало из груди от боли, когда она кидала взгляд в зеркало.

Но она отгоняла эти мысли. Ей нужна чистая голова, без этой боли и эмоций. Всю жизнь она привыкла выживать и надеяться только на себя, и теперь не изменяла этой привычке.

Что же делать?

Раз нельзя выехать из города, нужно обеспечить здесь максимальную дистанцию от людей. Ирина вжала педаль в пол и направилась к участку дороги, с тонкой ниткой тянущемуся через огромный национальный парк под названием «Лосиный остров».

Там она нашла поворот в глубь леса, срезала заранее заготовленной ножовкой хлипкую цепь на воротах и направилась как можно дальше вглубь парка.

Был ли у нее выбор? Ирина решила, что нет. Запереться в квартире – верная смерть. Судя по ее расчетам распространение болезни выведет из строя весь персонал коммунальных служб за 3-4 недели. Дальше – отключат электричество, без которого насосы даже не смогут подавать воду в квартиры, не говоря уже об электричестве. Еды тоже хватит ненадолго. И что дальше? Только один вариант – выходить из квартир на улицы и сталкиваться там с такими же озверевшими и готовыми на все согражданами.

–Мамуль, я есть хочу.

–Возьми в пакете шаурму.

Лучший вариант при наличии денег – подмосковная дача. Но на нее Ирина не накопила. К тому же для охраны дома ей понадобится мужчина и оружие, поскольку через пару месяцев в дачных поселках наверняка уже будут орудовать банды.

Нет уж. Огромный лесной массив в 12 800 гектар сейчас лучший выбор. Из парка легче незамеченной добраться до магазина. В парке можно спрятаться. Здесь проще с едой и туалетом. Наконец, через парк можно пешком выбраться в область и далее – на восток, где плотность населения быстро снижается.