У меня было всё проще, моё сердце уже было разбито. Да и на счёт своей нынешней работы я не переживал. Она давала денег три раза больше, чем моё преподавание в школе. Тем более что на Староконке я торговал всего два дня в неделю. Ну, ещё денек-другой, я изготавливал ошейники и поводки для собак дома. А в школе до этого я работал на две с половиной ставки, по две смены подряд. Уставал так, что в перерыве между первой и второй сменой я закрывал класс и просто лежал на стульях чтобы чуть-чуть прийти в себя и выдержать следующих шесть уроков. По сравнению с работой в школе торговля на Староконном рынке было просто веселым развлечением с милыми приключениями.

К Марине, я стал приходить, почти каждый день и потихонечку познакомился с её друзьями и родственниками.

– Это Люда, она, не только моя подруга, но еще и Мишкина крестная мать.

– Очень приятно было познакомиться.

– И мне тоже, я с Мариной жила в одной комнате в общежитии, когда училась в Гидромете. Она была старшей по комнате и строго следила за порядком.

– Да она и сейчас бывает строга. Так значит вы с ней коллеги?

Люда не успевает ответить так как со двора слышится дикий вой:

– Ааа!…

Это орет Миша и не спроста. Он вывел собаку погулять, а, чтобы пес не убежал Марина обвязала поводок вокруг Мишкиного запястья. На улице подмерзло и весь двор превратился в сплошной каток. Собака дернула – Мишка упал и заорал. Пес и испугу кинулся во всю прыть, таская мальчишку за собой по скользкому льду. Это прямо, как казнь в фильмах, когда человека волочат за мчащейся лошадью. Я выскакиваю во двор, догоняю пса, распутываю поводок и освобождаю ревущего Мишку.

– Пристрелить надо эту собаку, – лопочет, размазывая слезы мальчик.

– Как так пристрелить? Надо ее воспитывать – отдать на дрессировку, – возражаю ему я.

– Надо ей голову открутить.

Тут подходит Марина.

– Вы больше не привязывайте поводок к руке. Собака крупнее мальчика, и он ее удержать не может.

– Сама теперь вижу.

– А лучше сами с ней гуляйте, или меня попросите.

– Ладно, спасибо за помощь.

Но часто гулять с собакой мне не пришлось. Марина как-то все-таки отправила ризеншнауцера гулять под присмотром Мишки. Глупый пес рванул вслед за пробегавшей по двору бездомной собакой, так как мальчик его не смог удержать. Так собака и пропала.

Наши отношения с Мариной постепенно наладились я потихонечку ей помогал, расклеивал во дворах объявления о пропавшей собаке, выполнял её другие мелкие поручения, дарил небольшие подарки и цветы. И конечно же мы долго и плодотворно общались все больше узнавая друг о друге.

Но вы знаете, что мужчина на и женщина тем более одинокие, просто так не общаются. Мужчина устроен так, что он влюбляется гораздо быстрей чем женщина. Если мужчина и женщина одиноки и много проводят вместе и общество друг друга им приятно, то это стопроцентный идёт к влюбленности. Так было и здесь. Моя влюбленность не было такой глубокой и нежной, как в юности. Мои чувства были с привкусом горечи и разочарования от предыдущих отношений. Возможно тоже самое было и у Марины. Чувствуя это, я не спешил развивать отношения, месяца два, а то и три мы просто то встречались без всяких моих попыток на большую близость. Но это не могло продолжаться вечно. Мне хотелось узнать, чувствует ли Марина хоть немного нежности ко мне. Но как говорил Булгаков: “Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться.” А сбываются они совсем не так, как рассчитываешь ты.

И вот один раз, когда Марина мыла посуду, я подошел ей быть попытался приобнять за талию и сказал что-то ласковое.

Реакция ее было для меня совершенно неожиданной!

Она резко и сильно ударила меня локтем в живот. Так, что я даже присел от боли и неожиданности.

– Нечего руки распускать, – глядя на моё растерянное лицо, зло сказала Марина.

– Прекрасно, мне пора, домой, я выяснил, что хотел, – сказал я.

– Пока, пока, – ответила Марину с ноткой издевки.

Я приехал домой – там никого не было. Бешенство – кипело во мне. Я ходил кругами по комнате и злые слёзы, капали на белую рубашку. Эта рубашка, заляпанная слезами, которую я несколько часов назад долго и тщательно гладил, готовясь идти к Марине, злила меня как ни что, иное. Я содрал ее и с размаха забросил в угол. Оторванные пуговицы, горошинами посыпались на пол, но это не умерило мой гнев. Герои советских фильмов в таких случаях обычно напиваются, но не я.

– Не дождёшься, – прорычал я сквозь зубы.

Потом чуть успокоившись я набрал знакомый номер.

– Привет, – как ни в чем не бывало проворковала Марина.

– Вот, что. Я больше к тебе не приду.

– Ну и пожалуйста. Не очень-то и хотелось…

И так она сделала свой выбор, а я сделаю свой. Я взял со стола стопку нераспечатанных конвертов. Они были от женщин, которые писали мне раньше, но я так и не удосужился прочитать их послания.

В этот момент пришла дочка и с удивление посмотрела на скомканную в углу мою парадную рубашку.

– Да вот, заляпал чем-то, – соврал я.

– Что трудно было в ванну отнести?

– Конечно. Сейчас отнесу, – ответил я, облачаясь в свитер.

Через полчаса я уже спускался вниз к телефону автомату, чтобы позвонить новой женщине.

Анастасия красивая зеленоглазая блондинка.

Мужчины на улице оборачивались, смотря ей вслед. У нее – две взрослые дочери, одна из которых

уже вышла замуж. Муж Анастасии бывший военный моряк ушел от нее два года назад.

Сама она была из Сибири, из семьи староверов. В молодости она интенсивно

занималась спортом, поэтому и к сорока годам фигура у нее была на высоте. На

сайт знакомств она пришла, когда из-за длительного сексуального воздержания у

нее начались проблемы со здоровьем. Врач, который осматривал ее, был очень

удивлен:

– Действительно у вас никого нет?

– Да доктор.

– Хотите через минуту я найду десяток мужчин?

– Мне десяток не нужен.

– Что же вам нужно?

– Мне нужен один.

Этим одним и стал я. Прочитал ее письмо, позвонил, встретился раз, потом другой. Через неделю после знакомства, я уже искал квартиру, где бы могли на время уединиться. Мама у меня в то время еще работала, жила отдельно. Я взял у нее под каким-то предлогам ключи. Две недели мы с Анастасией ежедневно встречались в маминой маленькой однокомнатной квартире. Моя мама об этом не знала.

– Ты что приходил сюда без меня? – спрашивала она, по каким ей одной известным приметам догадываясь, что у нее побывали чужие.

– Да, зашел – мне надо было кое-что взять и перекусить, – врал я, еще более тщательно заметая после этого следы наших с Анастасией встреч.

Покормить сына, это для матери – святое. Больше вопросов она мне не задавала.

Потом встречи с Анастасией стали чуть реже. Первый порыв страсти был удовлетворен, а настоящая духовная связь еще не возникла.

А что же Марина?

Моего домашнего телефона у нее не было. Да если бы и был, мне звонить на квартиру нельзя. Наверное, я и трубку бы не взял. Ведь с бывшей супругой мы договорились, что не стану приводить никого в дом и никаких звонков…

Как я уже рассказывал, в те годы я торговал на Староконном рынке, по субботам и воскресеньям. Рано утром поднимался шел к троллейбусной остановке. Через час я был уже на рынке. Там взяв из камеры хранения тачку с товаром, начинал постепенно раскладывать зоотовары на расстеленную на земле полиэтиленовую пленку.

Староконный рынок, это маленькая государства со своими строгими правилами, маленькими победами и драмами. Они происходят здесь регулярно. Большинство спешащих по делам покупателей не замечает, как кто-то разоряется и перестает приходить сюда, другие же расширяются и приобретают магазин, а то и два.

Тут у торговцев строгая иерархия. Даже у тех, кто просто раскладывает товары на земле, существует своё негласное место то, которое он отвоевал у конкурентов, и за которое он будет биться до конца. Это место никак не закреплено ни бумагами, ни документами, но все окружающие торговцы поддерживают «коллегу» и стараются не пускать на эту территорию чужаков.