Мои вены начинают печь. Кажется, так выглядит ненависть. За что? За что он это сделал? За что кровь моей матери сейчас на моих руках??! ЗА ЧТО БЛЯТЬ?!

Не замечаю, как отпускаю Дориана и начинаю идти к этому проклятому убийце. Под его взглядом как под прицелом… И, возможно, только сейчас я осознала, что всегда под ним была. Этот человек, словно хочет лишить меня всех, кто мне дорог… Да? Этого он хочет??!! Я права??!

– Мэри, не стоит… – Дориан останавливает меня, сплетая наши пальцы. Марк замечает это, бросая молнию глазами, и идет к нам сам. – Давай я с ним поговорю.

– Он почти убил мою маму, – рычу Хоггарту. Тот опускает взгляд, словно ему стыдно за то, что не рассказал сам. – Я сама с ним разберусь, – добавляю уже мягче.

Отпускаю руку мужчины и иду к бывшему. Мы идем друг к другу. Слишком одержимо. Слишком много ненависти мы порождаем друг между другом…

Ненависти так много, что проложить путь назад уже почти невозможно…

У меня перед глазами вспыхивают воспоминания последнего часа, когда мужчина появляется в сантиметре передо мной. Нависает угрожающе, но… знает, что совершил… знает, что сделал непростительное.

– Убийца, – шиплю ему в лицо, а потом… плюю.

Это то, чего он заслуживает. И если бы я могла растоптать его достоинство сильнее, я бы сделала это. Потому что Марк Кано – изверг, и хуже всего, то, что этот изверг – любовь всей моей жизни. Что со мной не так??

На лице капо ди капи появляется звериный оскал. Он вытирает последствия моей ненависти рукой и сосредотачивается на моих красных от слез глазах.

– Это случайность, – сухо заявляет Кано.

Его тон такой, что невозможно понять на хрена он сюда пришел. Извиниться? Не похоже. Но все же ищет какого-то оправдания…

– Значит, ты целился в другого человека, да? – поднимаю брови. – В меня?

Я специально делаю это, беру его «на слабо». Я понимаю, что он целился в Дориана, но я хочу, чтобы он сказал сам. Я хочу услышать его признание. Услышать то, что он планировал убить человека! Что любовь всей моей жизни – чертов убийца!

И я не знаю после которого убийства я смогу привыкнуть к этому. Десятого? Двадцатого?? Сотого??? После которого??! Я не могу… не могу больше любить такого, как он! Кто вообще в здравом уме таких любит…

– Действительно так думаешь, малышка? – морщится бывший. – Я целился в кретина, которому ты, блять, позволяешь себя обнимать!

Он рычит на последних словах. Срывается. Хоггарт его раздражает. И он хотел его убить. Из-за проклятой ревности он готов убить человека!

– Поверь, я позволю ему делать все, что захотим мы вдвоем, понял?! – фыркаю зло я. – А ты… Кано, забудь о моем существовании! Такого как ты я никогда не подпущу к своему ребенку! – свожу брови. – Единственное, что я тебе обещаю… как ты там говорил… – мы буквально сталкиваемся губами. – …vendetta.

Я резко разворачиваюсь и бью его волосами по лицу. Сдерживаюсь из последних сил, а вот он не может… хватает меня за руку и притягивает к себе:

– Что ты, блять, заявила только что, perra?

Замечаю, что Дориану уже не хватает терпения и он делает шаги к нам. Сказала же, что сама! И я бью Кано по яйцам со всей силы. Мужчина сгибается и я успеваю раздраженно прошептать ему:

– Я сказала, чтобы ты шел на хуй, Кано.

Капо ди капи резко выравнивается и хватает меня больно за плечи. Зверя накрыла пелена безумия. Он начинает трясти меня, а я бью его изо всех сил руками, куда только могу попасть… ногти несколько раз проходятся его лицом. Марк ругается на всю больницу, что совсем недопустимо. И Дориану приходится вмешаться… даже не знаю кого он спасает в этот момент, потому что разъединять пришлось нас двоих.

– Хоггарт, блять, убирайся! Иначе в следующий раз я не промахнусь! – рычит Марк, потому что Дориан решает держать его.

Я в двух шагах от них, зачесываю волосы назад, пытаясь взять себя в руки, но ничего не получается…

– ТЫ ВЫСТРЕЛИЛ В МОЮ МАМУ! ОНА МОЖЕТ НЕ ВЫЖИТЬ! ТЫ ПОНИМАЕШЬ ЭТО??!!! ПОНИМАЕШЬ, МЕРЗАВЕЦ??!!! Я ТЕБЕ НИКОГДА НЕ ПРОЩУ!!!

На нас ошарашенно смотрит вся больница. Этого не станут терпеть, нас просто выгонят. Нельзя, надо узнать как себя чувствует Виктория. Поэтому я умолкаю и выдыхаю.

Капо ди капи сжимает обреченно губы и говорит что-то вроде «Проклятие». Наши чувства – вот, что настоящее проклятие.

– Кано, я тебя спокойно прошу покинуть эту больницу, – говорит сухо Дориан. – Ты считаешь, что недостаточно натворил?

Марк одержимо смотрит на меня. Чего он хочет? Чтобы я позволила ему остаться? После всего??!!

– Я не понимаю, Мэри, – немного остыв признается бывший. – Почему ты выбираешь людей, которые сделали тебе больно… людей, которые оставили тебя… людей, которых ты совсем не знаешь… – я отвожу взгляд. Понимаю, что он говорит о моем отце, матери и Дориане. – …выбираешь всех, кроме отца своего ребенка.

Я молчу, впиваясь ногтями в свои локти. И если еще утром я бы не смогла сказать этих слов, то сейчас могу:

– Потому что, то, что ты стал отцом моего ребенка – случайность. Вот где настоящая случайность, Кано.

Я поднимаю на него взгляд и вижу в черном колодце страхов всех демонов. Они душат Марка, делают ему больно… его демоны – это мои слова. Но он сам сделал все, чтобы услышать их…

Мужчина вырывается из захвата Дориана. Делает шаг ко мне. Мой защитник появляется между нами. Хоггарт… Я мягко отодвигаю его.

– Пусть скажет, что хочет. Прощальное слово, – заявляю я.

Дориан напряжений. Не хочет, но немного отходит. Кано взглядом крутит его на мясорубке, но все же отрывается, чтобы сделать еще шаг ко мне. Смотрит сверху и начинает ухмыляться. Ненавижу…

Наклоняется к самому уху. Так близко, что может услышать моё дрожание.

– Тогда надеюсь, что ты любишь кошмары, Мэри. Я обещаю стать твоим ночным кошмаром, маленькая сучка. И когда ты будешь стонать подо мной… попробуй сказать мне еще раз… что это было случайностью.

Я вся дрожу. Мурашки покрывают кожу. Щеки розовеют.

Дориан психует и заряжает Марку с кулака. Капо ди капи блокирует его и собирается ударить в ответ. Но охрана больницы разнимает их. Бывшего выводят на улицу, но он все равно подмигивает и рычит напоследок:

– До встречи в твоих кошмарах… любимая.

Похоть порождает желание обладать, а желание обладать порождает желание убивать.

– из сериала «Весна, лето, осень, зима… и снова весна»

Мэри

Обнимаю себя за плечи, сидя на пассажирском сиденье у Дориана. Он замечает это и спрашивает:

– Замерзла? Хочешь заедем горячего чая купим?

– Нет, спасибо. Хочу просто домой, – объясняю я.

Мы пробыли в больнице до самого вечера. К Виктории нас так и не пустили, но угроза ее жизни миновала. Сказать, что я выдохнула, это ничего не сказать. Я не могла ее потерять. Не знаю, как можно так волноваться за человека, которого еще вчера не было в моей жизни, но… можно.

Родителей не выбирают. И сколько бы ни говорили, что лучше никаких, чем плохих… Эти люди не знают о чем говорят. Без родителей ты всю жизнь чувствуешь себя одиноким. Брошенным. Без прошлого… Это важнее, чем кажется. И мне понадобилась вся моя жизнь, чтобы осознать это. Я не могла ее потерять.

– Хорошо, – отвечает Дориан. – Уже скоро приедем.

– Спасибо, что не сообщил Эскобару… не хотела, чтобы он поднял шум, понимаешь? – хрипло говорю я.

Мой голос сел, голова болит, перед глазами туман. Не знаю как я пережила сегодняшний день. Как мой ребенок его пережил. Но теперь последствия стресса я чувствую… Как будто душа в астрал собственных кошмаров вышла.

– Понимаю, Мэри, не надо объяснять. Но рассказать о том, что случилось, придется, – констатирует факт Хоггарт. – Тебе необязательно это делать. Я могу сам рассказать.

Вкладываю свою руку на руку англичанина и поворачиваюсь к нему: