Ариана нервно закрутила кольцо на пальце и с болью прикусила язык. Думала она, не выбросить ли его? В голове часто мелькала такая мысль, но ведь она любила мужа. Пусть боли он причинил им обоим с лихвой. Слёзы сами накатывали и лились ручьём по щекам. Почему он не сказал сразу? Почему столько лет молчал? Почему забыл? Как он посмел? Как!? Ариана хотела получить ответ, и она бы его получила, если бы не растреклятая война! В любой день могли бы прийти известия.

Орин погиб, убит мечом Ааронта Тангера. Гарет СтоннКассел пал в бою с серыми легионерами. Айдан СтоннКассел, Наследник Нерана, пал от руки Губителя или же Падшего. Она не хотела думать об этом, но в тумане на пристани виднелись силуэты погибших деверя, мужа и сына, и видение заточённых в кандалах дочери, сестры и золовки.

Ариана почувствовала жар позади себя и рокот, как из пасти дракона. Только вот нырять в чёрную гладь ей не хотелось. Она видела в них тела, человеческие останки. Это была не вода и не смоль, даже не кровь, а скверна, извращающая всё живое. Ариана задрожала, словно она стояла нагая на морозе. В какой-то момент лицо её начало покрываться инеем, а спина сгорать до костей, от жара из ноздрей крылатого ящера. Молясь всем богам, она попыталась закричать, жмурясь от страха. Но когда закричать не получилось, когда лёгкие сжались до дикой боли, она открыла глаза и поняла, что оказалась где-то во тьме, где-то в невесомости. Она попыталась дёрнуться, но путы из тьмы связали её холодными кандалами.

— Не стоит нервничать. Пока Господин не прикажет, мы тебя не тронем. — голос из тьмы прозвучал как рык зверя и Ариана затихла, стараясь не дышать, словно бы это помогло бы ей спрятаться.

— Молчать так же не советую… — вновь послышался голос. И тут она заметила. Прямо над ней виднелись два алых глаза, словно это были два вулкановых жерла, готовые извергнуть кипящую лаву. Ариана выпалила:

— Сгинь, отродье Тьмы! — и как это обычно делает Кира, сплюнула в сторону, грязно выругавшись. Тьма приняла форму человека в равных одеждах, не подвластных местным ветрам, который обдували Ариану до костей.

— Зря Орин прятал его от нас. Теперь нам придётся прибегнуть к запасному плану. — Тень ехидно прогоготала, мертвецки холодными руками проводя по её обнажённому бедру. Ариана закричала, словно её режут заживо. Так сильно, что Тень содрогнулась и после отшатнулась в страхе. В гневе лицо Тени озарилось вспышкой лавы.

— Либо сын, либо дочь! Выбирая, Ариана! Или она, или он! Иначе мы заберём всех вас! –

Она проснулась в холодном поту. Совершенно одна. Бегло осмотрев себя, леди СтоннКассел устало выдохнула и накрыла лицо своими ладонями. Переборов желание громко зареветь, она встала с постели и взглянула в сторону окна. Лучи солнца должны были уже выйти из-за горизонта, а потому Ариана решила встать раньше всех, потому что возвращаться в сонное царство ей не хотелось абсолютно.

Выйдя в коридор, она велела стражнику позвать её служанку. Руна прибежала сей же момент.

— Госпожа, ты что-то совсем бледная? Что случилось? — девушка всегда робела сердцем за семью СтоннКасселов, а в особенность за Ариану, а потому её дрожавший голос чем-то задел Ариану и та подозвала её к себе.

— Позови Киру и Адриану, дорогая. Срочно -

— Это кошмар навеянный Тьмой, госпожа. Он создан, чтобы тебя сломать. Не стоит тебе на нём зацикливаться. Сколько всего за последние время произошло? Ты слишком сильно стала госпожа. Всё венки плетёшь… — Руна попыталась её успокоить, но Ариана нервно дергала себя за локон волос, точь-в-точь как Адриана, сидевшая рядом с матерью.

— Я конечно не провидица, но даже мне понятно, что такие сны, просто так навеяны, не бывают, Руна. — Кира скрестила руки на груди.

— Я как-то подслушала разговор Айдана и Корра…. — продолжила Кира

— Айдан рассказывал, что видел подобный сон ещё в детстве. Мол: «Либо ты, либо она, Наследник. –

— Я то же видела этот сон, когда слишком давно. Тьма гналась за мной и… и меня спас какой-то легионер. — подала робкий голос Адриана.

— И почему раньше не сказала?! — внезапно выпалила Ариана

— Потому что испугалась! — резко ответила дочь, резко выпалив слова.

— Угомонитесь! — в кой-то веки, Кира здесь выступала голосом разума.

— Так или иначе, придется нам помолчать об этом сне. Нам всем — она укоризненно глянула на Руну и так покорно закивала головой, пока Кира продолжила — никому здесь не хочется, чтобы её допрашивал маг или же императрица посчитала её сумасшедшей, так что стоит прислушаться к своему окружению. Если подобные сны мучают не только нас, надо бить тревогу, в ином случае, спишем всё на кровь СтоннКасселов. –

В ту ночь они решили не расходиться по своим покоям. Им до ужаса было страшно засыпать одним.

Ричард дрожал от страха. Лежа в своей постели, он не смел и двинутся. В коридоре кто-то был. Кто-то, до боли напоминавшей ему отца. Тень, с пробитой головой, зовущая его с собой. Тень, облачённая в императорские позолоченные доспехи, на которых запеклась кровь. Герб волка на наплечниках, чья оскалившаяся морда была залита кровью его отца. Ричард дрожал, словно с самого рождения болел трясучкой. Зубы стучали друг о друга, когда могильный холод мурашками пробегался по его телу.

Мальчик был уверен, что запер дверь. Он был в том точно уверен! Но когда скрип той самой двери начал бить пол его ушам, сердце юного наследника императорского трона забилось с болью и ушло в пятки. И он вновь учуял тот самый запах. Противное, мерзкое зловоние крови, слёз и кишок. Крови его отца. Ричард зажмурился и протараторил все возможные молитвы, который со старанием учил. В отличие от него, его брат Артур спал в своей комнате, и его храп доносился даже через стены дворца.

Ричарда нарекли в честь первого императора рода Кон-Итьенов. В честь Ричарда Чёрного Волка, которого красные легионы возвели на престол. В честь первого дворянина, который после СтоннКасселов посмел назвать себя Императором Кровогорья. Ричард не хотел бояться, старался взглянуть страху в глаза, но что-то внутри него заставляло вжимать шею в себя, в надежде, что всё пройдёт. Что-то изнутри говорило ему, что он не готов. Почему-то он подумал, что его великий предок думал так же, когда ему сказали, что он единственный, кто сможет стать императором после столетий междоусобных воин.

Дверь открылась, и мальчик затаил дыхание. Сжав кулаки до боли, он сел на кровать и обернулся. Ричард Кон-Итьен застыл, не в силах закричать. Его отец стоял перед ним. Страшный, изувеченный, почти иссушенный неведомой болезнью, он потянул к сыну свою руку, точнее, подобие руки, лишь кость скелета, облепленную странным туманом.

— Стерегись, дитя моё. Берегись, бойся Врат Балдарена! — его голос казался, был последними стараниями изорванной гортани и лёгких обращённых в прах выдавить из себя хотя бы подобие слов. Ричард не выдержал и закричал. Мальчик заметался по комнате, принялся бить в дверь кулаками, лишь бы вырваться из комнаты, а затем…

Затем он проснулся, весь в холодном поту и с теми же словами на устах:

— Берегись, бойся Врат Балдарена! —

Сигурн невольно поёрзал, так как конечности порядком затекли и принялись ныть, моля хозяина о проведение каких либо действий. Легионер унял эти просьбы, когда из-за камней показались южане.

Идти именно сюда Сигурну не хотелось от слова совсем. Северянин с радостью бы прыгнул во Врата Харды, но у него не было никого желания двигаться на поиски каких-то там артефактов, на Хребет Рогхара Убийцы Сородичей. Некогда этот человек нарёк себя Наследником Нерана и погруженный в безумие, он убил свою семью. Он истребил каждого, в ком текла хоть капля его крови, не жалея даже собственных детей, за что и был наречён именно так. За это южане убили его где-то в этих скалах. Было ли это безумие, навлечённое Тьмою, или легенда говорила правду и Рогхар, испив крови дракона, в своём безумие, ушёл не далеко от крылатых ящеров? Сигурн не знал, да он и знать не желал. Перед ним стояла другая задача.