Стоило Дориану открыть дверь, как туман, словно огромный змей, стал лениво заползать в салон, раскидывая щупальца.

Корнелия занервничала.

«Зря я сюда приехала, – подумала она. – Нужно было отказаться. Нужно было послушаться отца».

Надеясь, что на свежем воздухе болезненное, мистическое настроение рассеется, она, вслед за Дорианом тоже вышла из салона и почти сразу же упёрлась в каменную стену, с двух сторон расходящуюся от металлических кованный ворот. Угрюмые и неприветливые, ворота запирались на большой висячий замок, навешанный на пропущенную через прутья массивную цепь.

Обнаружив, что ворота заперты, Дориан тихо выругался, и, вернувшись к Бентли, нажал на клаксон. Раздавшийся звук казался инородным и чуждым в царстве тишины и тумана. Корнелии казалось, что всё вокруг: камни, стены, деревья недовольны их вторжением, но пока терпят.

«А долго ли смогу здесь вытерпеть я?», – пронеслась мысль.

Кажется, ироничные вопросы Дориана про уединение имели под собой вполне конкретную причину?

На тропинке сквозь туман проявился чёрный силуэт:

– Чего надое?

Голос из тумана звучал зло и резко, словно карканье вороны.

– Въехать, естественно! Давай, открывай ворота, и так заставил нас ждать.

– Ну, и подождёте. Подумаешь?

– Миссис Гордон это вряд ли понравится.

Мужчина, видимо, выполняющий в «Райский садах» обязанности привратника, угрюмо уставился на Кору:

– Она, что ли? Наследница?

– Открывай, давай! Живо! – повысил голос Дориан. – Хватит тут таращиться

– Ладно-ладно, открою! Только вам, красатуля, тут точно не понравится. Этот рай – он не для каждого.

Раздражённые и подавленные, они вернулись в салон. Дориан отпустил сцепление, машина плавно тронулась дальше.

Фасад дома, выступивший из тумана, показался Корнелии огромным кораблём – этаким «Титаником» Серый камень и трехстворчатые стёкла поблескивали из полумрака и влажной зыби, будто покрытые мелкой алмазной крошкой.

– Вот мы и дома, – без тени улыбки проговорил Дориан, задумчиво глядя перед собой. – Выходите, мисс – приехали.

Первым, кого увидела Кора, поднявшись по ступенькам, был дворецкий.

– Добро пожаловать в «Райский сады». Миссис Гордон уже ожидает вас, – с этими словами он распахнул перед Корой дверь, позволяя войти в огромный холл, заполненный людьми, где из моря лиц выделялась высокая женская фигура, стройная до костлявости.

Кора бросила в сторону Дориана недоумевающий взгляд: где тут убитая горем старушка, божий одуванчик, нуждающийся в терпеливом уходе? Перед ней стояла женщина, давно разменявшая свою юность, но старостью и немощностью от неё близко не пахло, напротив, энергии и напора даме было явно не занимать. Во взоре её читалась непередаваемая надменность, словно всё остальное человечество в её глазах, было, как минимум, ниже ростом. Чувство собственного превосходства в каждом жесте и, даже тогда, когда, как сейчас, она стояла неподвижно. Траурный, чёрный цвет платья подчёркивал золото в её волосах и тигриных, жёлтых глазах.

Корнелия поняла, что стоит перед хозяйкой этого дома – леди Гордон Женщина глядела в ответ холодно и неприязненно.

«Девчонка», – читалось в глазах цвета расплавленного золота.

Никаких близкородственных чувств Кора не испытывала, и, судя по всему, не вызывала.

Получается, сказка о несчастной бабулечке, сломленной скорбью по умершему дедулечке, не более, чем рычаг для манипуляции, использованный Дорианом, чтобы заставить Корнелию приехать.

Определить истинный возраст Сибил Гордон было затруднительно. Ей одинаково можно было дать как сорок восемь, так и шестьдесят: по девичьи стройная, гибкая талия, высокие тонкие шпильки (не каждая молодая женщина способна долго проходить на таких), но морщины на руках и на шее безжалостно выдавали преклонный возраст, несмотря на все косметические уловки и пластическую хирургию.

– Здравствуй, Кора. Я – Сибил, – сказала хозяйка и протянула руку для рукопожатия.

Корнелии ничего не оставалось, как ответить. Рука Сибил оказалась горячей, твёрдой и невероятно тяжёлой.

– Позволь представить обитателей «Райских садов». К сожалению, сегодня это место не оправдало своего названия, утонув в киселе проклятого тумана, но в погожие дни окрестности похожи на открытку. Вокруг бархатистые лужайки, шелковистые травы, зелёные террасы, сады. Тебе здесь понравится, – с уверенностью говорила Сибил. – Сейчас позволь познакомить тебя с нашими добрыми помощниками.

Дружелюбно подхватив Кору под руку, Сбили двинулась между выстроившимися в два ряда служащими:

– Это Карсон Мальбург, наш дворецкий. Незаменимый человек, мы бы здесь без него пропали. Это Дейзи Стюарт и Гвен Патмор – все те деликатесы, что подаются под этой крышей принадлежат их гению. Джозеф Кент и Тони Мейсон выполняют обязанности лакеев в поместье, а Анна и Этель наши горничные. Наверняка, вы с дороги сильно устали и хотите чаю? Пройдёмся ко мне в кабинет, поужинаем и немного поболтаем по-родственному? Дориан, вас я благодарю за работу, вы, как всегда, выполнили её точно и в срок. До утра можете быть совершенно свободны. Отдыхайте.

Кора метнула в сторону Дориана испуганный взгляд. За время их недолгого знакомства она успела привыкнуть к тому, что он рядом. Но, не смея возразить, последовала за желтоглазой фурией.

– Это библиотека и, по совместительству, мой личный кабинет, – проинформировала Сибил.

Чем ещё, как не библиотекой могла быть комната, заставленная книжными полками от потолка до пола?

Взгляд Корнелии скользнул по корешкам книг, а потом вновь вернулся к собеседнице, успевшей сесть в глубокое кресло.

– Прошу тебя присесть, – Эффетно чиркнув дорогой зажигалкой, Сибил с удовольствием, глубоко затянулась сигаретой. – Думаю, пришло время поговорить?

Продолжая курить, Сибил не сводила с Корнелии взгляда. Между ними туманом плавал никотиновый дым.

– Как странно устроена жизнь, – медленно проговорила Сибил. – Я прожила в Райский кущах всю свою жизнь – долгие годы, – в окружении всей этой роскоши. Досадно осознавать, что по-настоящему мне никогда это не принадлежало.

Женщина натянуто улыбнулась:

– Когда посвящаешь чему-то жизнь, рассчитываешь за это что-то получить взамен. Думаешь, что человек, с которым и для которого живёшь, это оценит, правда? Я жила для мужа, тридцать лет заботясь об этом поместье. «Райские сады» должны были стать моими. Но… вдруг появляешься ты. Ты знаешь, что ты такое?

– Странный вопрос. Всегда думала, что я «кто-то», а не «что-то».

– Много-много лет назад, – словно не слыша её, продолжила Сибил, – ещё до того, как Гай Гордон женился на мне, у него была интрижка с одной из горничных, служащих в этом доме. Плодом той интрижки – ошибкой, так сказать, молодости, – и стала твоя мать. Этому событию без малого пятьдесят лет. Я бы предпочла об этом забыть, но Гай нашёл девчонку и по-своему пытался заботиться о ней. Несмотря на все его старания, всё закончилось очень печально. Но ты ведь знаешь?

– Не знаю, – холодно ответила Кора.

– Разве ты не помнишь?..

– Я ничего не помню.

– Неужели? Странно1 Ты ведь была тогда не так уж и мала? Шесть лет. В этом возрасте дети многое понимают и запоминают. Но, возможно, всё дело в посттравматическом синдроме? Что ж? Не помнишь – и не помнишь, даже к лучшему. Когда твой отец после трагедии увёз тебя отсюда, он наотрез отказался поддерживать отношения с Гаем. Я, признаться, не сильно огорчилась. Думала, с глаз долой – из сердца вон. Но вот, пожалуйста, какой сюрприз: на оглашении завещания звучит имя наследницы – и это вовсе не я. Гай предпочитает оставить всё своей единственной внучке, пусть и от незаконнорожденной дочери. Хотя, его, наверное, можно понять.

– Выходит, вы мне вовсе не бабушка?

– Слава богу – нет.

– Понятно, – сухо кивнула Корнелия. – Это всё, что вы хотели мне сказать?