Еще трое адепток произнесли заклинание инициации. Новыми фамильярами были филин, летучая мышь и ласка.

Я перевела взгляд на своего хомяка, который вопросительно смотрел на меня.

«Я не сильно умею сказать, но хочу», – выдал вдруг грызун.

Я с трудом удержала челюсть на месте. Вытаращилась на это чудо. И вот это вот мне нужно взять в фамильяры?

«Зачем нарушила мой покой, ведьма?» – заунывным голосом провыл он.

Я беспомощно огляделась по сторонам. Одногруппницы одна за другой обретали помощников, среди которых был дикий камышовый кот, ворона и волк. Мда, и ни одного хомяка.

Снова посмотрела на мерцающее существо у меня перед глазами.

«Не кидай брови на лоб! Тащи свою задницу отсюда и убери лапы от честного духа! И не делай мне нервы, мне еще есть, где их испортить!», – при этом хомяк показал мне жест. Очень неприличный.

Магистр Ривалин повернулась ко мне.

– Мелисса, чего ты молчишь? У тебя есть фамильяр? – спросила она.

Я осторожно посмотрела на нее, кинула еще один взгляд на ругающегося грызуна, который показал мне кулак, и покачала головой.

– Нет, магистр Ривалин, никого нет.

Преподавательница нахмурилась.

– Странно, Милли, – произнесла она, – я была уверена, что ты готова к обретению фамильяра больше, чем все остальные. У тебя такой резерв! Мне даже было интересно узнать, какой дух тебя выберет.

Вот если я раньше еще сомневалась в том, стоит ли говорить о своем визитере, то теперь поняла, что не стоит. Совершенно точно. На все сто процентов!

– Видимо, мое время еще не пришло, – покаянно опустила голову я.

– Возможно, – задумчиво согласилась магистр, – в следующий раз повезет.

Я согласно кивнула, от души надеясь, что после этих слов хомяк вернется восвояси. Но этот гад даже не пошевелился!

Кроме меня покидали поляну без помощников еще пять ведьм. Все они с завистью посматривали на более удачливых подруг. А я шла в самом конце цепочки и размышляла, что же мне делать с таким подарком судьбы. И, казалось бы, ну вернись ты туда, где был до призыва. Инициации не было, мы не понравились друг другу, чего ждать? Нет же! Хомяк упрямо тащился за мной по воздуху, сверкая в темноте. Я опасливо посматривала на него, вдруг не я одна его вижу. Но он корчил рожи, ругался и не отставал ни на шаг, совершенно не привлекая к себе внимания других ведьмочек.

«Ведьма! Стань там и слушай сюда!», – хомяк обогнал меня и хмуро упер лапки в боки.

От неожиданности я остановилась.

– Чего тебе? – шепотом спросила я.

«Ну надо же, она таки имеет слух! – обрадовался грубиян, – Вертай меня взад! Туды, где было взято!».

– Я не могу! – прошипела, всматриваясь в темноту тропинки. Моя группа отошла довольно далеко. Их уже не было видно в темноте.

«Не морочь мне мэдэбейцелы!», – взвился хомяк.

– Я правда не могу! Я… я не знаю, как!

«Значит надо придумывать! А то делаешь мою семью сиротой!», – видимо фамильяр был настроен решительно.

– Ну так возвращайся! – мне надоел этот разговор в ночном лесу.

Я отмахнулась от него, как от привидения, и хотела продолжить свой путь, но в это время в мою руку вцепились маленькие лапки. От неожиданности взвизгнула и дернулась. Хомяк, кажется, не был к этому готов, он ошалело распахнул глаза и упал в траву.

«Ты что сделала? – верещал он, пытаясь встать, – Ты позоришь мои седины! Ты зачем мне приделала эти кривые лапы?».

– Я ничего такого тебе не делала! Ты такой пришел!

Признаться, я тоже не ожидала, что он материализуется от одного прикосновения. Я ведь не произносила заклинание. Такого просто не может быть!

«Ты вернешь меня назад, или я имею желание приходить к тебе ночами и делать большие нервы!», – он воинственно встопорщил усы.

– Очень страшно! – фыркнула я.

Нашел чем напугать ведьму.

– Я не боюсь мышей!

Переступила через него и пошла дальше. Но уйти далеко не успела. Вскоре за моим плечом замаячило сияние. Хомяк снова стал духом и продолжал преследовать меня. Решила не обращать внимания на него и просто шла к темнеющему на фоне предрассветного неба зданию академии.

Ночная прогулка и препирательства с вреднющим хомяком меня вымотали. Я еле доплелась до общежития, постаралась как можно тише войти в комнату, чтобы не разбудить соседку. Она у меня как раз из таких, о ком говорят: «Не буди Лихо, пока оно тихо». Дородная, не отличающаяся особым тактом, обладающая нелегким характером и не менее тяжелой рукой. При этом подругой оказалась хорошей. Училась на факультете боевиков и могла дать отпор любому.

На цыпочках прокралась в ванную, наспех умылась и переоделась. Вернулась в комнату, погасила светлячок, который освещал мне дорогу, и легла в постель, накрывшись одеялом. Какое блаженство вот так вытянуться и закрыть глаза. В предрассветный час было настолько тихо, что, казалось, воздух звенел.

«Драааакоооньяааа крооооовь…», – дурным голосом заорали у меня над ухом.

Я испуганно вскочила на кровати и ошалело огляделась. Кто этот самоубийца, решивший спеть трактирную песню в такое время. Да Кира же его убьет! Потом отнесет бездыханное тело к некромантам, воскресит и убьет еще раз особо изощренным способом.

«Лееетиии, кааааак ночьюуууу ветеррррр…», – продолжал кто-то корчиться в припадке певческого безумия. О, а вот и менестрель нашелся! Придурочный хомяк нацепил на себя мои амулеты и, бряцая ими, танцевал сумасшедший танец на комоде.

Я покосилась на Киру. Соседка выдала громкую руладу, заставившую бы любого воина удавиться от зависти.

«Драааакоооньяаааа кррооовь…. Вееерниии моооюууу любоооовь», продолжался концерт.

– Заткнись! – зашипела я.

На мой шепот боевичка отреагировала. Она заворочалась в кровати, пробормотав какое-то бранное проклятие. Вот почему она не слышит этот кошмар, а мои слова тут же ее разбудили. Почти. Я замерла, боясь пошевелиться. Кажется, пронесло.

А мой фамильяр все это время надрывал голосовые связки.

«Нееесииии меееняаа над стеепьюуууу», – думаю, этому хомяку не то, что медведь на ухо наступил, он туда пригласил целую компанию и устроил вечеринку. Ну как можно так петь?

Я мысленно застонала и спрятала голову под подушку, еще и одеялом сверху накрылась. Не помогло. Хаос тебя побери! Я совсем забыла, что слышу его мысленно, значит, не могу спрятаться, как от простого голоса. Но я все равно упрямо продолжала скрываться под подушкой.

Храп Киры стал громче, но хомяка это ничуть не расстроило. Он подстроился под ее ритм и уже горланил новую песню с не менее дурацким содержанием. Я уже испугалась, что у меня кровь пойдет из ушей. Надо заставить его замолчать! Высунулась из-под одеяла и показала этому певцу недоделанному кулак. На это пушистик глумливо подвигал усами и повернулся ко мне задом, даже наклонился чуть вперед, демонстрируя мне путь, куда я могу пойти со своими угрозами.

Как дать бы сейчас по мохнатой жо… заду! При этом грызун еще сиял, словно свеча, оставаясь в том полупризрачном виде, как в тот момент, когда он появился передо мной. Вспомнила, как в лесу я случайно дотронулась до него, сделав на миг вполне осязаемым. Недолго думая, протянула руку и взялась двумя пальцами за короткий хвост. От неожиданности хомяк заверещал на высокой ноте, отчаянно дергая лапами в воздухе.

«Ша, ведьма! Убери свои грязные руки с моего чистого достоинства!», – орал он, будто я на самом деле держала не за хвост, а за… срам.

«Я тебе покажу, где у курицы сись…», – договорить ему я не дала. Зашла в ванную и бросила в таз с водой, в котором было замоченное белье. Хомяк булькнул и вынырнул. О, он еще и плавать умеет! Как интересно! Пока он плыл, молчал. И на том спасибо. Видимо боялся утонуть. Я скрестила руки на груди, злорадно наблюдая за стараниями грызуна. Тот доплыл до бортика таза, вылез из него, перепрыгнул на табурет и принялся оттряхиваться, сердито зыркая на меня.

– Остыл? – спросила я у него.