На них смотрели как на безумцев. Четверо веселящихся богачей на развалинах чужих жизней. Насмешка. Плевок в заплаканные лица живых.

Годфри успокоился первым.

–А знаете, у меня есть планы на ближайшие годы. И опытные товарищи мне пригодятся. Только представьте. Снова болота, леса, ночи под открытым небом, забытые руины. Найдем пятого и…

–Нет, – перебил его Сэпп и поднял взгляд в небо. – я ухожу в часовщики. Пора нежить кости и греть пальцы в золоте.

–Каспар?

–Мама бы этого не одобрила. Может быть, позже?

Колдун и воин посмотрели на Рохезию, а та подняла изувеченную руку, на которой не хватало указательного и среднего пальцев.

–Как только отрастут.

Годфри почесал шрам на шее и оглянулся на королевский дворец. Салют закончился, но пир еще продолжался. Пир, куда его пригласили, но где даже слуги знали о приличиях и манерах больше него. Пир, где он чувствовал себя уличным псом в мясницкой лавке.

–И все же, буду надеяться, что увижусь с вами. – проговорил здоровяк. – не давайте ржаветь оружию.

Махнул и пошел на праздничные огни.

–Хэй, ты обратно? – спохватился Сэпп.– я с тобой.

Воин с недоумением посмотрел на товарища, но тот уже шел впереди.

–Если не вернусь, то подумают, что я вор. А зачем людям знать правду?

Колдун остался с Рохезией. Он смотрел вслед друзьям, но косился на подругу. На её ноги, на руки, на когда-то красивое лицо. По крайней мере, ему так казалось. Но даже сейчас, с опаленными волосами, перемотанной головой и пустым взглядом Ро оставляла других женщин позади. Даже его мать.

–А я ведь могу учить детей магии.

Пальцы коснулись его щеки. Он вздрогнул и замер, под холодом её ладони.

–Не надо, Каспар.

–Почему? Если среди них найдется талантливый ученик, то…

–Я о другом. Может быть, когда-нибудь, но не сейчас, не так скоро. Я дам тебе знать, а до того прислушайся к совету Сеппа. Мой брат в этом разбирается. Прощай.

Ро спрыгнула с телеги и осмотрела поместье. Здесь вовсю трудились рабочие. Уже перестелили крышу и восстанавливали правое крыло. Сгоревший сад вспахали, и десятки саженцев ждали своей очереди. Два этажа, семь спален, пятнадцать гостевых комнат.

Женщина вошла в ворота. Оплавленный герб и прутья на правой створке напомнили, что в тот день она впервые видела Каспара в гневе.

Сейчас она понимала, что всё длилось каких-то полчаса, но спроси её в ту злополучную ночь, сколько прошло времени, она бы поклялась, что они проторчали в этом поместье, по меньшей мере, месяц. Не лучший месяц в её жизни. И снова спасибо колдуну. Он сжигал подчистую, иначе проще было бы построить новый дом, чем очищать этот от гнили. А пепел…

Ро поежилась, и отсутствующие пальцы напомнили о своих последних секундах. Она попыталась их погладить и нащупала пустоту. Её предупредили, что это пройдет не скоро, но тело не хотело мириться с потерей.

«Как и я.»– подумала женщина, и поморщилась, чтоб сдержать слезу.

По периметру стояли глыбы мрамора. В некоторых уже угадывались фигуры, другие выглядели безнадежно испорченными, хотя Ро сразу прикинула, что можно высвободить из них. Двери сняли, и в здании ходил огр, а с ним несколько эльфов. Рядом с разбитым фонтаном расположился раскладной стол. Множество замков, подвижные сочленения, она даже заметила небольшие колесики, что крепились к ножкам. Создавалось впечатление, что он может превратиться в чемодан. За ним сидел лысый дворф и что-то считал. Рядом полурослик комментировал происходящее.

–Я бы сделал капители угловатыми, а потом из гипса навел красоту. Вода всё равно на них не… —в этот момент полурослик обернулся и заметил незнакомку, похлопал по плечу дворфа и что-то шепнул.

Коренастый посмотрел через плечо, и Ро увидела гладко выбритое лицо, на удивление, практически без морщин.

–Чтоб тебе бумагу промочило! – бросил дворф помощнику, отряхнулся и пошел к женщине

Когда он приблизился, она заметила, что его лицо покрыто пудрой, из-под которой все же видны татуировки – слишком бледные, чтоб судить об их значении.

–Здравствуйте, госпожа Стринг. Дарран Каменщик к вашим услугам. Я надеялся, что празднование затянется. – он посмотрел на поместье, почесал левую ладонь и щелкнул языком, – недели на три. Обычно титулы празднуют так, что спустя неделю их лишаются. На моей памяти так было пару раз. Могу ли я вас попросить погулять где-нибудь еще месяц? В деревне есть трактир. Берут немного, готовят сносно. По вечерам народу полно, будете как в своей стихии.

Ро сняла с плеча дорожную сумку и поправила волосы, чтоб прикрыть шрам от ожога.

–Я надеялась побыть в одиночестве или, хотя бы, в тишине.

Дарран хмыкнул, поскреб чернильное пятно на рукаве и косо глянул на лес в нескольких милях к востоку.

–Странное у вас представление о тихих местах. Но если сравнивать с тем, что произошло в столице, то даже в аду можно отдохнуть. – он поморщился и надул щеку, – миледи, у нас работа полным ходом. Везде пыль, грязь, шум. Даже птицы не суются. В трактире тише, поверьте.

Ро посмотрела на рабочих, которые ни на мгновение не останавливались. Как муравьи, но всех рас, кроме людей. Строительство кипело, и на хозяйку поместья никто даже не посмотрел. Кроме того полурослика, который уже зарылся в чертежи.

–Здесь хотя бы не попросят рассказать или спеть.

–Тут вы правы. Нам сейчас не до песен, тем более, когда вы здесь. – Дарран покосился на поместье, снова надул щеку, – хотя, знаете ли. Я могу изменить план, но…– он глянул ей в глаза, и когда убедился, что она слушает, продолжил, – ремонт задержится на несколько дней. Не можем же мы вам мешать спать. Комнату приготовим к вечеру, а чтоб помыться, уж простите, придется ждать до утра. Если вам критично, можем сколотить сарай, чтоб никто не пялился.

–Потерплю до утра. – Ро задержала дыхание, погружаясь в воспоминания пятилетней давности, – Дарран, в доме осталось, что-то от прошлых хозяев?

Дворф помрачнел и указал на левое крыло. Там из-за стены торчал край телеги, в которой лежала куча костей.

–Мы всё уберем, не волнуйтесь. Я скажу своим, что заказчик на месте.

–Можете не спешить, я не тороплю.

Дарран фыркнул.

–Мы никогда не спешим, потому и работаем быстрее всех. И лучше, если до вечера где-нибудь погуляете. Я бы предложил лес, но кому тогда сдавать объект?

Пока шел ремонт, Ро бродила между рабочими и прислушивалась к разговорам. Всего Рохезия насчитала пять языков, девять наречий и несколько доселе неизвестных оскорблений, о смысле которых она без труда догадалась.

«Еще можно удивить.»

Ро выходила на час – походить по окрестностям, а когда возвращалась, казалось, что прошло минимум несколько дней. Поместье, словно живое, изменялось на глазах. Но понаблюдав пять минут, вся мистика испарялась, и на виду оставался тяжелый, хорошо выверенный труд.

–Настоящее искусство. – замечала она, а слышавшие это рабочие улыбались и подмигивали.

Как и пообещал Дарран, через три недели всё было закончено. Он предложил ей осмотреть объект, но женщина ответила, что верит на слово, ведь сама видела, как поместье оживало.

– Это обязательно. Не ради вас, ради себя прошу. – настоял дворф. – раньше, я бы поклялся бородой, что вы будете довольны. Теперь приходится поступать иначе.

–Дарран, я несколько недель желала тишины. И если кто-то лишит меня её еще хотя бы на два часа, я клянусь здоровой рукой, что заставлю его всё переделывать.

Строитель хмыкнул, посмотрел на бригаду, которая убрала весь инструмент в телеги. Рабочие переоделись и играли в кости за воротами.

–Миледи. – дворф говорил в сторону. – мне было исключительно приятно работать для такого человека, как вы. – повернулся к Рохезии, – Учитывая, что пришлось исправлять ваши же деяния. И вместе с тем, я благодарен не только, что вы совершили здесь, но и за спасение моей любимой академии. Это было бы трагедией лично для меня. И учитывая всё ранее сказанное, вдобавок к моему уважению к вам, как к ректору, барду и авантюристу, предлагаю свою помощь в продаже этого поместья. Не подумайте плохого. Делаю это из лучших побуждений. Я бы сам посчитал оскорблением, если б после выполненной работы, клиент захотел продать свой дом. Но тут другие обстоятельства. Как знаю, вы намерены устроить здесь детский приют.