— Всем привет! — немного громче, от того непривычно для самой себя, произнесла Гермиона.

Старосты Хогвартса, до этого перебрасывающиеся ничего незначащими фразами, прервали свой разговор и повернулись к гриффиндорке.

— Привет, Гермиона, — Невилл встал и подошел к однокурснице, заключая ее в объятия.

— Все не могу привыкнуть к твоему росту, — рассмеялась Гермиона и обняла друга в ответ.

— Он нас всех удивил. Особенно в мае, — к ним подошли близняшки Патил, Падма намекнула на храброе убийство змеи самого Волан-де-Морта. Они поочередно обняли главную старосту.

— Для нас честь быть под руководством Героини Войны, — дружелюбно рассмеялся Энтони и пожал руку Гермионе, когда она села напротив него вместе с Невиллом и близняшками.

— О, только не зовите меня Золотой Девочкой, не то лишитесь пары очков, — рассмеялась Грейнджер, подхватывая веселую и непринужденную атмосфера вагона старост.

— Неужели Шляпа ошиблась с факультетом? — протянул Малфой. На его губах появилась насмешливая полуулыбка.

Дафна пробормотала что-то похожее на «замолчи». Слизеринка незаметно поежилась под взглядами учеников с других факультетов, что привлек к ним Драко, и одними глазами попыталась убедить Забини повлиять на друга, заставив того молчать до конца поездки.

— На войне все средства хороши, — ответила Гермиона, привыкшая за предыдущие годы к словесным баталиям с Малфоем и уже успевшая столкнуться с ним до отправления.

— Быстро учишься, Грейнджер, — неожиданно подмигнул ей слизеринец и отвернулся к напряженной Дафне, оставляя других старост выражать недовольство или пребывать в некотором удивлении от его поведения более-менее дружелюбного тона.

Ханна, что не отличалась боевым характером, тихо заметила, что Гермионе придётся терпеть Малфоя в Башне Старост, что они будут делить в предстоящем году одну на двоих. Ее слова заставили близняшек Патил лукаво переглянуться и рассмеяться, вызывая недоумение на лицах всех остальных, кроме Гермионы, что уже была посвящена, благодаря этим двум известным хогвартским сплетницам, о всех любовных делах Малфоя, которого прозвали Слизеринским Принцем и покорителем девичьих сердец. Насколько правдивой являлась хотя бы половина этих историй, сказать не мог ни один человек из школы. Но, однозначно, что репутация бывшего Пожирателя Смерти только делала Малфоя в глазах девушек более привлекательным, а если они еще успевали вспомнить о банковских ячейках в Гринготтсе, что после заточения Люциуса Малфоя в Азкабан перешли к его сыну безраздельно, то можно было смело заявить — Драко Малфой не останется одиноким, обреченным на изгнание старостой, что, как и дракон, в честь которого его назвали, будет сидеть в Башне Старост каждый вечер.

Поезд быстро мчал учеников к привычным стенам старого замка, подлатанного после Битвы. Только первокурсники жались к мягким красным сиденьям в купе, делясь страхами и желаниями с друг другом. Чистокровные маленькие волшебники и волшебницы боялись сказать, что вопреки всему желают продолжить семейные традиции и учиться на Слизерине, вслух называя Рэйвенкло. Те, чьи семьи раньше считались предателями крови, полукровки и магглорожденные в своих мечтах видели себя и Шляпу, отправлявшую их на Гриффиндор, ставший популярным из-за Золотого Трио. За всеми этими разговорами пейзаж за окнами стремительно сменялся, солнце вторило ему, уступая место луне, что освещала прибывших учеников и возникший перед ними величественный замок.

Северус Снейп, выживший в непростой для него лично войне, как член Ордена будучи Пожирателем, считавшимся одним из самых преданных Темному Лорду, был реабилитирован перед общественностью Визенгамотом, а в должности директора Хогвартса восстановлен лично профессором Макгонагалл, не желающей оставить свой львиный факультет и брать на свои старые плечи обязанности директора Школы. Бывший декан Слизерина сказал короткую речь после распределения, что в этом новом году вызвало множество разочарованных стонов со стороны столов синих и желтых факультетов, и много радостных криков за красным, только зеленый молчаливыми кивками встречал новых однокурсников.

— Надеюсь, мне не нужно повторять, насколько серьезны ваши обязанности, а также какую большую ответственность вы несете за остальных учеников Хогвартса, — в общую комнату старост, что примыкала к Башне Старост, но ни с ней не сообщалась, вошел директор Снейп. Черная мантия привычно развевалась позади его высокой худой фигуры, нагоняя страх на младшие курсы и вызывая легкие мурашки у старшекурсников, вспоминавших прежние годы на уроках Зельеварения.

Директору никто не ответил, только кивки подтвердили, что старостам не нужно повторять дважды.

— Мисс Грейнджер, мистер Малфой, — Снейп перевел свой ледяной колющий взгляд с одного ученика на другого. — Я буду весьма разочарован вами обоими, если после минувших событий вы не вынесете урок, и продолжите и дальше вашу бессмысленную борьбу, — процедил директор.

— Я никогда не начинала первой, директор, — смело заметила Грейнджер.

— Это меня совершенно не волнует, мисс Грейнджер. Учитывая ваш ум, вам стоит быть мудрой, и не вступать в конфликт, если мистер Малфой решится его развязать, — Северус метнул предупредительно-грозный взгляд на Малфоя.

— Я не подведу вас, директор, — не моргнув, не устрашившись взгляда бывшего декана, ответил тот.

— Рассчитываю на это. Меня не волнует, как вы будете с мисс Грейнджер вести дела старостата, пока вы согласуетесь с правилами Школы. Расписание патрулирования и мероприятий, что вы составите, должно лежать у меня к концу этой недели на столе. В противном случае с ваших факультетов будут сняты баллы. Старосты факультетов должны подчиняться вам, и я не потерплю каких-либо внутренних препирательств. Недовольные покидают свой пост. Незаменимых старост нет, — быстро отчеканил Снейп и, пожелав доброй ночи, удалился так же стремительно и эффектно, как вошел.

— Вау, а Снейп не сдает позиций, — испуганно и в то же время восхищённо проговорил Макмиллан, как только дверь за нынешним директором закрылась.

— Не Спраут же ему быть. Представляю, как наш Снейпи с любовью и нежностью пересаживает растения, приговаривая: «Мои детишки, моя отрада и мое счастье!», — хохотнул Блейз, вызывая легкий смех у близняшек, улыбку на лицах старост других факультетов, предостерегающий взгляд Дафны и закатывание глаз у Грейнджер и Малфоя.

Последние трое шутки итальянца не оценили. Считавшиеся одними из самых серьезных среди своих сокурсников, они беспрекословно выполняли все правила Школы, нарушая их только под покровом ночи и так, что ни одна живая, да и мертвая душа не узнавала об этом.

— Так как мы все сегодня устали, предлагаю всем разойтись по своим спальням, а завтра за час до ужина встретиться здесь же, — предложила Гермиона.

— Поддерживаю, Грейнджер, — сказал Малфой и, не дожидаясь мнения остальных, вышел из кабинета.

Правда, далеко ему уйти не удалось по той простой причине, что они с Грейнджер еще не установили пароль. И Рыцарь никак не хотел его пропускать в Башню одного. Поэтому Малфой не только, как идиот, стоял около портрета, но и выслушал пожелания спокойной ночи от всех остальных старост, какой-то пошлый намек о Главной Старосте от Забини, нравоучение от Дафны. И только после всего этого Золотая Девочка соизволила предстать перед портретом, обняв всех, кто пожелал кинуться к ней в объятия, то есть всех, кроме старост Слизерина.

— Какой пароль Грейнджер? — устало спросил Малфой, подпирая спиной стену возле портрета.

— Я не знаю, — растеряно пролепетала гриффиндорка, переводя взгляд с Рыцаря на Малфоя и обратно.

Слизеринец недовольно выдохнул, закрыв глаза рукой.

— Юная леди, вы сами должны придумать пароль, — любезно сказал Рыцарь.

— Как я могла забыть! — воскликнула Гермиона и легонько стукнула ладошкой по лбу. — Благодарю, сэр, — она улыбнулась портрету. Малфой покачал головой.

— Пароль: Дружба в мире, — после секундного раздумья выпалила староста.