– А в пещере нет ничего для жизни, – судорожно дернул кадыком Краузе. – Поглядите.

Обиталище монаха действительно было пустым, и в нем не было ничего кроме импровизированной подстилки.

Постояв еще несколько минут, вся группа неслышно вышла и с облегчением вздохнула. В пещере явно чувствовалось что-то непонятное и потустороннее, которое давило на психику.

– Пойдем назад? – спросил неподвижно стоявший у входа мальчик.

– Да, – не сразу ответил Шеффер, с трудом освобождаясь от навалившейся на него тяжести. Она была везде – в голове, теле, конечностях.

Оступаясь на мелких камнях и спотыкаясь, «ученые» поспешили от пещеры вслед за удаляющимся проводником, а оттуда, громко и явственно дохнуло, – а-г-а-р-т-а…

– Вы слышали? – оглянувшись назад, с мистическим ужасом прошептал шедший последним Винерт. Ответом ему были полные страха глаза спутников.

На следующее утро, с восходом солнца, оставив в монастыре Чжасчи (тот желал помолиться в уединении) и, захватив с собой мальчика – бандна*, вся группа, ведомая им, отправилась к первому озеру.

Оно, как уже знали путешественники, именовалось Манасаровар, отличалось небесной голубизной воды и с юга окаймлялось заснеженными пиками Гималаев.

– Неземная красота, – оглядев величественную панораму, сказал Винтер, когда в полдень они остановились на берегу, и в руках Краузе застрекотала кинокамера.

После этого все сняли рюкзаки, присели на прогретые солнцем валуны и, закурив, долго любовались водной гладью.

– А теперь нужно получить индульгенцию в рай, – затушив сигарету, первым встал Шеффер и, сняв альпийскую куртку, стал раздеваться.

Его примеру последовали остальные, и спустя несколько минут, в полном молчании, все вошли в воду.

Она оказалась ледяной, но каждый счел своим долгом окунуться.

– Не иначе ледниковая, – выйдя на берег и стуча зубами, обменялись мнениями «посвященные».

– Ши – ши, – с готовностью закивал, наблюдавший за всем этим юный лама.

Затем, чувствуя небывалое умиротворение, они обсушилась у разведенного на берегу костра, не спеша оделись и позавтракали.

– Ну что же, пойдем дальше, – оглядел спутников Шеффер. – Ко второму озеру.

– Там мы умрем и воскреснем, – ухмыльнулся Бегер. – Если, конечно, повезет.

Озера соединялись протокой, и, следуя вдоль нее по мелкой гальке, группа вскоре оказалось у второго, считающегося у тибетцев демоническим и носящим имя Ракшас -Тал.

В отличие от Маносаровара, Ракшас было серповидной формы, с небольшим, островком в центре и несколькими пузырящимися гейзерами на берегу, покрытыми издающий запах серы,

голубой дымкой.

– Где-то под ним сейсмическая активность, – констатировал Геер и принюхался.

– И это озеро намного прозрачнее, – отметил кто-то, и остальные согласились.

Затем состоялся второй этап, и вскоре вся группа, за исключением мальчика, с удовольствием плавала у берега.

Вода была не только кристально чистой, но и теплой, что вызывало приятное расслабление и негу.

– Послушай, Эрнст, – блаженно щурясь, сказал Шеффер. – А ну- ка, запечатли нас для истории.

– Будет сделано шеф, – рассмеялся Краузе и погреб обратно.

Для начала он снял коллег крупным планом, а потом, желая захватить и панораму, отошел на десяток метров в сторону, вскарабкался на базальтовую, нависающую над водой скалу и снова застрекотал аппаратом.

Съемка длилась несколько секунд, а потом, забывшись, оператор сделал пару шагов вперед и с воплем полетел в воду.

– Черт побери, мой «Арифлекс!» – показавшись через минуту на поверхности, и едва не плача, заголосил он. – Там десятки метров отснятой пленки!

Вся группа тут же направилась к берегу, вышла из воды, и, забравшись на скалу, стала вглядываться в место падения.

– Карл, – обратился Шеффер к Винерту, – попытайся ее достать.

Служивший в прошлую войну на подлодке Винерт был отличным ныряльщиком и тут же принялся за дело.

Для начала, определяя глубину, он швырнул вниз небольшой, валявшийся под ногами скальный обломок, а затем попросил принести ему фальшфейер*.

Этот уникальный осветительный прибор, не так давно был изобретен в одной из секретных лабораторий «Аненербе» и весьма успешно применялся в экспедициях.

Через пару минут, приняв из рук Геера тонкий пластмассовый цилиндр, Винерт свинтил с него крышку, дернул за короткий шнур, и, в свете ослепительного фейерверка, ласточкой прыгнул со скалы.

– Как думаешь, Эрнст, он ее достанет? – наблюдая за исчезающим в глубине световым пятном, поинтересовался Бегер.

– Будем надеяться – пожал тот плечами и стал отсчитывать секунды.

Держа впереди себя фальшфайер, и чувствуя знакомое потрескивание в ушах, Винерт быстро погружался во мрак.

Наконец, в мертвенном пятне света он заметил что-то похожее на дно, и, изменив положение, коснулся его пятками.

– Не менее двадцати метров, – выдало сознание, и ныряльщик внимательно осмотрелся.

В пределах видимости колыхались длинные плети водорослей, меж них изредка проплывали обитатели дна, кверху неслись пузырьки воздуха.

Кинокамеру Винерт обнаружил почти сразу (она лежала на песчаном дне в нескольких метрах справа), после чего, прошагав туда, поднял злосчастный «Арифлекс» и нацепил на шею.

А когда собирался всплывать, заметил на границе света еще что-то.

Оно тускло блеснуло, и Винерт вытянул перед собой руку.

Прямо на него, из лежащего на дне сферического обломка, пялился зрачок иллюминатора.

– Что за черт? – пронеслось в мозгу, и человек сделал еще несколько шагов вперед.

Обломок был не один, рядом мутно виднелись еще несколько, а на песке, у самых его ног, в свете файера искрился крупный, необычного вида кристалл.

В висках у Винерта запульсировала кровь, нагнувшись, он схватил его с третьей попытки, и, испытывая муки удушья, из последних сил рванулся к поверхности.

Когда, отплевываясь и хрипя, ныряльщик появился из воды, все почувствовали неладное и бросились ему на помощь.

– Что случилось, Карл? – спросил у бледного Винерта Бегер, едва общими усилиями того вытащили на берег. – У тебя такой вид, будто ты увидел дьявола.

– Наоборот, – прошептал бывший подводник, и разжал побелевшие пальцы.

В лучах заходящего солнца, на его ладони ослепительно сверкнуло.

– Что-то похожее на гетеродин* – осторожно приняв находку, – выдавил Шеффер.

Все остолбенели, а потом придвинулись ближе, рассматривая то, что он держал.

Кристалл был размером с куриное яйцо и с геометрически правильными гранями.

– Там еще обломки корабля, – отдышавшись, продолжил Винерт, – я видел часть обшивки с иллюминатором. И, скорее всего, летательного.

После этих слов наступила звенящая тишина и все уставились на озеро.

– Вот вам и разгадка горы богов! – нарушил ее, лихорадочно блестя глазами гауптштурмфюрер. И первым выбросил руку в ее сторону.

– Зиг… хайль, зиг… хайль, зиг… хайль!! – дружно рявкнули пять глоток, и к небу троекратно унеслось эхо.

Когда первый восторг улегся, к Шефферу подошел наблюдавший за всем со стороны мальчик, и, показывая на воду, что-то сказал по-китайски

– Тот ему ответил, и монах почтительно поклонился.

– Что он сказал? – поинтересовался Бегер. – Переведи, Эрнст, нам интересно.

– Вернуть артефакт* обратно в озеро, поскольку он принадлежит богам.

– И ты согласился?

– Да, – осклабился тот. – Но чуть позже.

Поскольку с гор опускались сумерки, а путь назад был не близким, решили заночевать у каменных зеркал. Одно из них высилось метрах в трехстах от берега, и группа ходко направилась к древнему исполину.

Он был из черного гранита и с гладко отполированной со стороны востока, чуть вогнутой боковой поверхностью.

– Теплая, – коснулся ее рукой Геер, и все занялись организацией стоянки.