– А я тебя недооценила,  –  послышался сзади знакомый голос на английском…

Валерия резко обернулась и увидела физиономию Фатмы, той самой надзирательницы гарема… И вроде бы она не сделала ей ничего плохого, но все равно, стало до ужаса неприятно, от женщины исходила такая неприятная волна… грязи, порока, цинизма…, Наверное, это ее работа так замарала ее ауру…

– Когда ты стояла здесь, вырядившись в красное платье, а он пожирал тебя глазами, не видя больше никого, подумала, что его хватит на пару ночей, как это бывало обычно… Корсан увлекается женщинами… У него часто вспыхивает страсть в глазах, но удержать ее мало кто может больше, чем на неделю – другую… а ты молодец… Чтобы ради прихоти одной девчонки за день отослать всех девочек, да еще и меня лишить работы –  это неслыханно, конечно…

– Браво! Далеко пойдешь… – деланно похлопала в ладоши,  –  если не оступишься… Хотя… вот это вряд ли…

– Почему Вы так враждебны ко мне? Что такого плохого я Вам сделала?  – искренне спросила Валерия, чувствуя сочащийся в словах женщины яд.

Та лишь присвистнула в ответ.

– Я не враждебна. Я просто… реалистична… Ты его игрушка, малютка, что бы он сейчас ни делал, какие бы ошейники с килограммовыми изумрудами не цеплял на твою красивую длинную шейку,  – Фатма пренебрежительно махнула головой на ожерелье на шее Валерии, –  как бы ни закрывал гаремы, как бы ни обхаживал тебя, он делает это только для себя… Это такая игра… Запомни это хорошенько и не питай иллюзий. Наслаждайся, пользуйся, лови своей момент, пока это возможно, но не отдавай ему свое сердце и не строй нелепых иллюзий… Поверь мне, не за горами тот день, когда двери этого дома снова будут открыты… для девиц свежее и моложе прежних… Они тут будут, а ты нет…

– Вы все почему – то говорите одно и тоже, совершенно не зная человека, на которого работаете… Вам ничего не известно о Нуре…

– А ты типа хочешь сказать, что знаешь…

– Знаю… –  с вызовом посмотрела на нее Валерия…

Фатма снова усмехнулась… Глаза ее вспыхнули огнем…

– Единственная женщина, которая знает господина и что – то для него значит, это Балкис… Заруби это себе на красивеньком носике… – ответила высокомерно – торжествующе женщина…

– Только вот Балкис тут тоже нет, как и Вашего гарема, как и Вас в скором времени не будет,  –  парировала Валерия и даже сама не поняла, откуда в ее голосе появился этот язвительно – надменный тон…

Надзирательница лишь засмеялась в голос.

– Ошибаешься, глупышка… Балкис будет всегда! На острове, в жизни и в сердце господина… Запомни это… Потому что Балкис для него  –  не просто та, кому можно вставить между ног… Она его… – тут женщина словно осеклась… То ли боялась говорить дальше, то ли специально оставила загадку, чтобы заставить Валерию мучиться неведением и тяжким мрачным любопытством…

– А почему бы тебе самой не спросить у него, кто такая Балкис? – сказала Фатма и тяжелой, грузной поступью направилась в сторону выхода, прочь из дома, в котором еще вчера была хозяйкой…

Валерия не стала больше задерживаться в этом неприятном месте. Почти сразу за Фатмой выскочила наружу и, только вдохнув свежего морского воздуха, поняла, что там, в гареме, словно не дышала, словно ее горло зажали в тиски и не отпускали. В глазах рябило…

Быстро запрыгнула в машину и почувствовала долгожданное облегчение только тогда, когда водитель привез ее к знакомому уже и даже полюбившемуся, на мысли, о чем поймала себя Валерия, дому Корсана. Ожидаемо внутри она его не обнаружила. Правда, усталость последних дней, ненасытность ее любовника и постоянные эмоциональные качели сделали свое дело –  основательно подкрепившись уже готовой и сервированной к ее приходу едой, девушка провалилась в очередной глубокий сон, несмотря на то, что был только полдень.

Пробуждение наступило не сразу. Оно было тягучим, сладким, покалывающим внизу живота от нестерпимо – томительной неги прикосновений Его языка к ее плоти… Чувственно, медленно, нежно, но решительно и горячо…

Резко распахивает глаза от очередной острой волны удовольствия, чтобы окунуть взор в непроглядную темноту. На улице глубокая ночь… И он, судя по всему, только пришел…

Все еще сонная, она чуть слышно постанывает, не в силах пока поймать его ненасытны ритм, его жар и энергию…

– Давай же, соня, просыпайся… –  шепчет хрипло – возбужденно, отрываясь на секунду от нее,  –  если не трахну тебя сейчас, умру… Хочу пить… Тебя пить…

– Корсан… – шепчет она деланно недовольно, тут же выгибаясь и игриво выворачиваясь,  –  я вообще – то спала… Некрасиво вот так вторгаться в чужие сны…

Он поднимает на нее горячий взгляд, его глаза в кромешной темноте светятся, как два пылающих угля… И почему так темно? На улице непроглядный мрак, заглядывающий в их комнату через огромное окно в пол. Где – то там, совсем рядом, спокойное ворчание спящего океана… а ее океан здесь, на постели, бушует, беснуется от желания…

– И кто же тебя снился, Златовласка?  – шепчет возбужденно и в то же время как – то ревностно…

Она ловит эти нотки и начинает играть…

– Не скажу… Это… секрет…

Не успевает ничего понять, как он уже над ней, грозно нависает, пригвождая своей массой к теплу кровати…Входит резко, без подготовки, но она и не нужна. Валерия уже готова для него, всегда готова.

Толчки жесткие, сильные, резкие. Если бы не ее ответное желание, было бы больно, а сейчас… Сейчас так хорошо… Дьявольски хорошо… До невозможности…

– Нур… –  шепчут ее пересохшие губы, вечно голодные по нему, а он стонет в ответ, властно проводит по ним большим пальцем, порочно погружает его в теплоту ее рта. А потом больно прикусывает зубами ее шею…

– Тебе теперь буду всегда сниться только я, Валерия… Только Я…  – толчок, еще один, она выгибается, расставляет ноги шире, давая возможность проникнуть глубже,  –  и ты всегда будешь готова для меня, когда бы я ни пожелал… Теперь тебе придется одной удовлетворять мои аппетиты, сладкая… Так что никаких больше «я сплю» или «не хочу»…

Она вовсе и не слышит его, потому что слишком хорошо… Потому что снова где – то там, на небесах… Секс с ним на этом загадочном острове какой – то другой… В Дубае была та же страсть, то же желание, то же удовольствие… Но здесь… Помимо всего прочего здесь есть еще и какая – то сакральность, их близость –  словно священный древний ритуал… Она не может понять всего того, что теперь творится на душе… Но это так хорошо, что невольно отступают даже самые ужасные мысли и сомнения…

Они не сомкнули глаз до самого рассвета… Даже после того, как насытились друг другом, просто лежали и ласкали прикосновениями, дыханием, легкими поцелуями… После соития с ним всегда оставалось сладко – пьянящее послевкусие, которое нужно было прочувствовать, пережить…

Нежно целует его шею, наслаждаясь теплотой объятий на фоне гладящего кожу бриза с океана.

Невольно цепляет глазами его шрам на шее…. Когда – то давно, еще в той жизни, Абу Самак сказал ей никогда не спрашивать про него, если не хочет Корсанова гнева… а сейчас… Сейчас она могла? Или все эти правила поведения с жестоким безжалостным Корсаном никогда не переставали действовать…

Нежно касается этого места пальцами, тут же накрывает таким же нежным поцелуем…

– Словно когти тигра. –  шепчет, трогая продолговатые выпуклости на шее…

– Льва… – отвечает невозмутимо он.

Валерия недоуменно поднимает на него полный удивления взгляд. Он так шутит?

– В смысле?

– Не знаю, в курсе ты или нет, но эмиратчики, как и многие другие арабы с Персидского залива, держат в качестве домашних животных тигров, львов и прочих хищных кошачьих… Воспитывают их с детства и приручают, так, что они начинают признавать одного хозяина… Считают это забавным и …шикарным… Вот с одним таким домашним питомцем мы и не подружились, как видишь…

– Как это произошло?  –  все еще ошарашенно смотрит на мужчину девушка.