========== Глава 1. Леди из интерната ==========
…Вчера, в пятницу 30 июля 1971 года в небе над префектурой Иватэ в районе Сидзукуиси столкнулись авиалайнер Boeing 727 авиакомпании «All Nippon Airways» и японский истребитель F-86F. В результате столкновения пассажирский самолёт потерял управление и врезался в землю, пилот истребителя успел катапультироваться. На данный момент известно, что в происшествии погибли сто шестьдесят два человека — все, кто находился на борту «Боинга»…
Хината покрутила ручку радио, убавляя звук, и протяжно вздохнула. В последнее время новости не радовали. Постоянно приходили сообщения о всё новых и новых жертвах войны во Вьетнаме, крушений самолётов, переворотов в странах «третьего мира». В какой-то момент Хината зареклась слушать радиопередачи о мировых событиях, однако каждый раз что-то настойчиво тянуло её к приёмнику. Пожалуй, прав Итачи, когда говорит, что шиноби не могут жить без войны.
С момента окончания Четвёртой мировой войны шиноби минуло одиннадцать лет. Шесть — с появления в новой жизни Хинаты… союзника?.. соратника?.. товарища?..
Учихи Итачи.
— Ты вновь слушаешь? — негромко спросил он, тихо войдя в гостиную.
— Не могу не слушать, — опустив взгляд на колени, вздохнула Хината. В распахнутые настежь окна врывался вместе со смехом детей тёплый летний ветер, колыхая ситцевые занавески, но внутри дома всё равно было прохладнее, чем в саду. Почти все воспитанники приюта святой Анны были сейчас там, наслаждаясь солнцем. — В последнее время я всё чаще думаю о той войне.
— Есть предпосылки?
— Кажется, нет. Просто… — Хината снова вздохнула. — Наверное, эти воспоминания никогда не отпустят меня.
Картины крови, раскуроченной земли и тел со страшными ранами, устилающих её. Бледных от усталости и страха товарищей. Учихи Обито, стоящего на голове Джуби. Ужаса на лице Неджи-нии-сана и боли в небесных глазах Наруто-куна, когда она заслонила его собой…
Итачи подошёл ближе и опустился в соседнее кресло.
— Начало переходного возраста и посттравматический шок, накладывающиеся на последние новости, — спокойно произнёс он.
— Посттравматика? — Хината недоверчиво подняла голову. — После стольких лет?
— Всегда, если потрясение глубоко.
Хината сделала паузу, обдумывая.
— Пожалуй, ты прав.
— Хочешь обсудить?
— Спасибо, но я думаю, что нет.
После этого они оба замолчали и занялись каждый своим делом: Хината — вышивкой, а Итачи — изучением учебника по физике. Повисшая тишина была уютной.
За прошедшие годы многое поменялось. Их отношения, начавшиеся страхом и подозрениями, постепенно успокоились, укрепились, плавно перетекли во что-то лучшее, чем сосуществование в отсутствие лучшего варианта напарника. Они по-прежнему много тренировались вместе, но не только в мастерстве шиноби — в математике, физике, географии и прочих предметах начальной школы. В начале отношений боявшаяся оставаться с Итачи наедине, теперь Хината спокойно сидела рядом с ним часами, выполняя домашние задания или обсуждая литературу, медитируя или говоря о доме. Теперь Хината не страшилась закрыть глаза и повернуться спиной. Уснуть в присутствии нукенина. Довериться ему.
За шесть лет изменилось действительно многое, Хината и Итачи прошли сложный путь притирки двух прежде враждовавших шиноби. Тем сложнее было смириться с новой ситуацией. С тем, что пришла пора расставаться.
— Скажи, ты уже знаешь, когда приедут представители школы?
— Всё ещё нет, — отозвался Итачи, мгновенно отрываясь от любимой физики. Его также живо беспокоил поднятый вопрос. — Миссис Стоун не получала письма.
— Вот как… — Хината ковырнула иглой некрасиво лёгшую нить, чтобы расправить крестик. — А хотя бы примерно?
— По моим ожиданиям, в конце этой недели. Может быть, на неделю позже. Но явно не позднее начала августа — в порядке зачисления в этот интернат значится, что с кандидатом будет проведено личное собеседование. Финальное решение о принятии на учёбу должно быть вынесено не позднее середины августа.
— Хорошо, — брякнула Хината и отвернулась.
Итачи закрыл учебник и чуть наклонил голову к плечу.
— Расстроена?
— Чувствую себя некомфортно, — прошептала Хината, стыдясь признаваться в этом чувстве. — Я… очень привыкла, Итачи.
Повисла мимолётная пауза.
— Я понимаю, — в конце концов сказал Учиха.
Хината шумно вздохнула и посмотрела на него. Во взгляде Итачи не было лжи — лишь усталость и толика грусти.
Они смотрели друг на друга долю секунды, а после быстро вернулись к прежним занятиям. Шиноби нелегко говорить о чувствах, а бывшим врагам, сплочённым чужим миром, — и того труднее. Быть может, Хината и хотела бы обнять его, уткнуться носом в плечо и попросить не ехать в престижную школу в Глазго, остаться в Лондоне с ней — но не могла. Быть может, Итачи бы прижал её к себе и пообещал остаться — она так и не узнает.
В приюте святой Анны воспитанники содержались лишь до одиннадцати лет, а после перенаправляясь в другие детские дома или закрытые школы-интернаты — в зависимости от талантов и успеваемости конкретного ребёнка и текущих финансовых возможностей руководства приюта. Итачи и в этом мире показывал блестящие результаты в учёбе; кроме того, его «родители», даже сдав в приют, оставили ему определённую сумму денег, которую миссис Стоун также пустила в дело брони для Учихи места в одном из лучших интернатов Шотландии. Хинату, проявлявшую себя на занятиях не столь блестяще, но весьма хорошо, собирались направить в закрытую школу для девочек в пригороде Лондона.
В последние недели призрак скорого расставания тёмным облаком висел над шиноби.
***
Каждый день, пробуждаясь, Хината вздрагивала от мысли о том, что сейчас она спустится на завтрак в приютскую столовую, по привычке сядет рядом с Итачи, а он повернётся к ней и скажет, что за ним пришли. Но пока каким-то чудом каждый раз страх не сбывался — она спускалась на завтрак, подсаживалась к нему, и они в молчании ели, чтобы после уйти от прочих детей и засесть за книги или разговоры о вечном-насущном. Поэтому и в этот день Хината вздохнула с облегчением, когда обнаружила Итачи со всегдашним спокойствием на лице, обращённом к очередному учебнику.
— Доброе утро, Майкл.
— Доброе утро, Хлоя.
За столом, рассчитанным на четверых, они сидели вдвоём. В приюте Хината была серой мышью, изгоем, а Итачи с самого начала дал понять, что не ищет компании сверстников. Дети быстро это смекнули, и их интерес к закрытому молчаливому мальчику сменился неприязнью и нежеланием связываться. С тех пор, как приют покинул Ланс, милый мальчик, бывший одним из соседей Итачи по комнате, шиноби всегда ели одни.
Хината жевала варёные яйца и тосты и смотрела в окно. Июль стремился к концу, красивый и жаркий, так напоминавший лето в Конохе. А ещё — приносивший воспоминания о том, что прежде, когда ещё была жива миссис Пламм, основательница и прежняя директор приюта, в этом месяце для детей устраивались поездки в Брайтон, к морю. Но больше у приюта не было денег на это: миссис Стоун, теперешняя директор, считала, что устройство детей в хорошие средние школы важнее, чем отдых у моря. В отличие от многих детей, досадовавших, не умея заглянуть в будущее, Хината считала так же. И всё же порой она ощущала укол грусти от невозможности выбраться за пределы удушливого Лондона.
— Как насчёт позаниматься сегодня на улице? — неожиданно предложил Итачи, когда они допивали морс. — Погода хорошая.
— Конечно, давай, — кивнула Хината и, договорившись встретиться с ним на любимом месте под старым каштаном, побежала наверх, в свою комнату, за шитьём.
В этом мире Хината открыла для себя прелесть рукоделия. В прошлой жизни максимум, что она творила руками — икебана, традиционное и обязательное умение для девушки её положения. Однако здесь, в приюте, Хината научилась и нашла необычайно полезным умение вязать и шить; денег у приюта немного, и предпочтительно сохранять одежду пригодной для носки как можно дольше. Теперь Хината могла сама пришить оторванную пуговицу, починить порванную одежду или связать что-нибудь тёплое на зиму. В прошлом году перед Рождеством Хината участвовала в школьной ярмарке и даже заработала пусть небольшие, но всё же деньги своими поделками. Деньги было решено не тратить (хотя так и хотелось пустить их в ход, накупить сладостей к Рождеству…) и отложить про запас; они и по сей день спрятаны на чердаке, вне зоны доступа прочих детей.
