Тут Вериса шевельнулась, и Сентур осекся.

– Однако слово я дал, ручательство за тебя принял, и решению останусь верен, – продолжал он, явно утратив к волшебнику всякий интерес и поднимаясь на ноги. – А еще я сию минуту, на этом самом месте, решил вот что. Мы уже на пути к Хасику. Не вижу причин, препятствующих как можно более скорому отправлению дальше, с тем, чтобы доставить тебя к кораблю. Пусть там с тобой разбираются, как сочтут нужным! С лагеря снимемся через час. Готовься, волшебник!

С этими словами лорд Дункан Сентур развернулся и твердым шагом двинулся прочь. Его верные рыцари немедля последовали за ним, оставив Ронина одного, если не считать следопытки. Подойдя ближе, эльфийка уселась напротив и взглянула ему в глаза.

– Как себя чувствуешь? Верхом ехать сможешь?

– Устал, пара ушибов, а в остальном я цел, эльф, – ответил Ронин, но тут же понял, что ответ прозвучал резче, чем следовало. – Прости. Да, верхом я ехать смогу. Все, что угодно, лишь бы вовремя добраться до порта.

Вериса вновь поднялась.

– Я приготовлю лошадей. Дункан взял с собой запасного коня, как раз на случай, если сумеем тебя отыскать. Я прослежу, чтоб он ждал тебя наготове к тому времени, как отправимся в путь.

Эльфийка двинулась прочь, и в сердце донельзя утомленного чародея шевельнулось незнакомое чувство.

– Спасибо тебе, Вериса Ветрокрылая.

– Забота о лошадях входит в обязанности проводника, – отвечала эльфийка, оглянувшись назад.

– Я – о заступничестве во время допроса, едва не обернувшегося пытками.

– И это входит в мои обязанности тоже. Я ведь дала старшим клятву доставить тебя до места назначения целым и невредимым, – пояснила она, однако, несмотря на эти слова, ее губы дрогнули, на миг сложившись в улыбку. – А ты, мастер Ронин, лучше готовься к дороге. Легким галопом дело не обойдется: слишком уж много упущено времени.

С этим Вериса оставила его одного, и Ронин, глядя в угасающий костер, задумался о случившемся. Эльфийка даже не подозревала, сколь близки ее простые суждения к истине. Да, до Хасика придется мчаться во весь опор, но вовсе не только из-за упущенного времени.

Дело в том, что всей правды чародей не сказал никому, даже эльфийке. Верно, обо всем происшедшем Ронин рассказал без утайки – при себе оставил лишь кое-какие умозаключения. Перед паладинами он никакой вины за собою не чувствовал, но вот забота Верисы о путешествии и о его безопасности пробудила в нем немалый стыд.

Кто заложил под стену мину, Ронин не знал. Весьма вероятно, гоблины, но на это ему было плевать. Тревожило его другое, о чем он обмолвился лишь мимоходом, и то не вполне откровенно. Рассказывая, как кто-то вытащил его из рушащейся башни, он умолчал об ощущении, будто был стиснут огромной рукой. Скорее всего, в этом ему не поверили бы, а тот же Сентур вполне мог бы счесть это доказательством сношений Ронина с демонами.

Да, Ронина вправду выручила из беды огромная рука, но вовсе не человеческая. Недолгого мига прежде, чем он лишился чувств, оказалось довольно, чтоб разглядеть и чешуйчатую шкуру, и кривые острые когти, намного превосходившие длиной его тело.

От верной гибели волшебника спас дракон… но для чего? Этого Ронин не мог себе даже представить.

– Ну, так где же он? Нет у меня времени разгуливать попусту среди всей этой гнилой роскоши!

В который уж раз – в тысячный, не меньше – король Теренас мысленно сосчитал до десяти и лишь после этого ответил на очередной возмущенный вопль Генна Седогрива:

– Лорд Престор вскоре прибудет, Генн. Ты же знаешь: именно он и хочет собрать всех нас на эти переговоры.

– Мне ни о чем подобном не известно, – пророкотал огромного роста, необъятной ширины человек в черных с серым доспехах.

Королю Генн Седогрив больше всего напоминал медведя, кое-как выучившегося носить одежду. Казалось, латы на нем вот-вот, не выдержав, лопнут – и, осуши правитель Гилнеаса еще кувшин доброго эля, либо отправь в брюхо еще одну из сдобных булочек по-лордеронски, испеченных кондитерами Теренаса, этого было бы не миновать.

Несмотря на медвежий облик и надменную прямолинейность речи, недооценивать воина с юга Теренас отнюдь не спешил. Хитроумие политических махинаций Седогрива давно стало легендой, а уж эта, последняя… Изяществом, с коим Седогрив ухитрился обеспечить Гилнеасу решающий голос в вопросе, на первый взгляд вовсе никак не касавшемся его отдаленного королевства, Теренас не уставал восторгаться по сию пору.

– Отчего бы тебе заодно не приказать ветру прекратить вой? – куда более светским тоном откликнулись с другой стороны зала. – Скорее ветер тебя послушается, чем это создание хоть на минуту замолчит!

Встретиться все они договорились в тронном зале – там, где в былые времена заключались и подписывались важнейшие соглашения во всем Лордероне. Украшенный богатейшей историей и древним, но величавым убранством, зал этот сообщал ореол небывалой важности любым дискуссиям, какие бы здесь ни велись… а Альтеракский вопрос в дальнейшей жизни Альянса, несомненно, значил очень и очень многое.

– Если тебе, лорд-адмирал, мой голос не по душе, – прорычал в ответ Седогрив, – добрая сталь в любой момент позаботится, чтоб ты ни его, ни чего-либо еще в жизни больше не слышал!

Изящным, привычным движением лорд-адмирал Дэлин Праудмур поднялся на ноги. Стройный и гибкий, опытный мореход потянулся к сабле, обычно висевшей у пояса, но только напрасно загремел пустыми ножнами. Ножны у пояса Генна Седогрива также были пусты. Первым, с чем нехотя согласились все, было условие: никто из глав государств не вправе являться на переговоры при оружии. Мало этого, все – даже Генн Седогрив – согласились подвергнуться обыску, а обыскивали их отборные часовые из Рыцарей Серебряной Длани – единственного воинского подразделения, пользовавшегося всеобщим доверием, несмотря на явную верность Теренасу.

Разумеется, причиной тому, что эта невероятная встреча достигла хотя бы данной точки, был Престор. Монархи великих держав собирались вместе нечасто. Обычно общались они через курьеров да дипломатов, лишь изредка нанося друг другу официальные визиты. Только неподражаемому Престору и удалось убедить неспокойных союзников Теренаса, оставив слуг с личной охраной снаружи, сойтись на переговорах лицом к лицу.

Если б еще сам юный аристократ явился сюда поскорее…

– Милорды! Джентльмены!

Крайне нуждаясь в помощи, король устремил взгляд в сторону мрачной фигуры возле окна. Несмотря на относительно теплый климат здешних краев, Торас Троллебой был облачен в меха и кожу. Из черт его сурового, точно каменное, лица Теренас мог различить лишь пышную бороду и крючковатый нос, но знал: несмотря на пристальный интерес к тому, что лежит за окном, владыка Стромгарда внемлет каждому слову и даже каждой нотке в голосах прочих сторон. То, что он не пришел Теренасу на помощь в сиюминутном кризисе, только лишний раз напоминало о пропасти, разверзшейся между ними в самом начале этой прискорбной истории.

«Будь проклят этот лорд Перенольд! – подумал король Лордеронский. – Если бы он не принудил нас ко всему этому!..»

Несмотря на караул из рыцарей святого ордена, стоявших неподалеку на случай, если среди монархов дело вправду дойдет до рукопашной, драки Теренас боялся куда меньше, чем крушения надежд на сохранение союза между человеческими королевствами. Нет, он ни минуты не тешил себя иллюзиями, будто с орочьей угрозой покончено навсегда, и в такой ответственный момент людям следует быть заодно. Оставалось только жалеть о том, что здесь, среди них, нет Андуина Лотара, лорда-регента беженцев из погибшего королевства Азерот, но об этом, увы, можно было только мечтать, а без Лотара оставалось лишь…

– Милорды! Полно вам, полно! Разумеется, подобное поведение ни одному из нас не делает чести!

– Престор! – облегченно вздохнул Теренас. – Слава всему святому!

Все повернулись к рослому, безупречно одетому человеку, вошедшему в огромный зал.