Литмир - Электронная Библиотека

– А князь где?

– Контужен, вниз свели.

– Серьезных ран нет?

– Господь миловал.

– Понял. Вставайте пока за нами…

– Ну-с, вот и все, господа, – обернувшись к своим офицерам, негромко проговорил адмирал. – Изрядно досталось. Повезло. Близко от нас в строю стояли, я увидел, что с ними творится… А если бы не «Пересвет», а кто-то в хвосте колонны? А к японцам бы миноносцы подошли?

Вопросы командующего повисли в воздухе без ответа.

– Похоже, уйдет нынче от нас Того… Плохо! Очень плохо мы стреляем… Никуда не годится, – невесело констатировал Макаров, бросив короткий, красноречивый взгляд в сторону флагарта Мякишева, угрюмо рассматривающего истерзанный борт «Пересвета», – чудес не бывает, да-с. И японцы с их регулярной тренировкой в этом главном для боя умении нас пока превосходят. Делайте выводы, Андрей Константинович. Хоть и стреляли мы стволиками часто, но без хода в гавани – все это не то… Можно, конечно, Бойсмана с Зацаренным прямо сейчас отправить в Артур, только все одно стреножить Того нам уже вряд ли удастся, если он, холера такая, не захочет «три на пять» воевать. Запросите, какой ход максимальный может поддерживать Щенснович. Полагаю, только мы вдвоем сейчас и способны приличную скорость развить.

Глава 2. Эндшпиль: принцип оппозиции… с торпедами

В море у Бицзыво и островов Эллиота,

6–7 июля 1904 года

– Степан Осипович, посмотрите! Японцы разворачиваются! – внезапно сверху, с крыши ходовой рубки, раздался высокий, взволнованный голос командира броненосца кавторанга Васильева.

Нахмурившийся было Макаров встрепенулся и быстро поднес бинокль к глазам. В его окуляры было прекрасно видно, что, отойдя от прежней позиции мили на две-три, «Микаса», последовательно разворачивая за собой два идущих в кильватер ему броненосца, ложится на параллельный Макарову курс. В отличие от русских, адмирал Того знал, что к месту «большой игры» приближаются ее новые участники. Но он не видел, как переворачивается «Фудзи»…

На серебряном швейцарском хронометре, подаренном ему адмиралом Ито Сукэюки после потопления «Коушинга»[6], было 13:20…

Пристально наблюдая в подзорную трубу за перестроениями противника, Того вскоре осознал, что маневр Макарова был вынужденным, и вызван он был, очевидно, повреждением какого-либо из его кораблей. Вскоре стало ясно и кого именно: «Пересвет» стопорил. И в итоге занял место за «Цесаревичем». После чего русская колонна продолжала двигаться на юг со скоростью не более десяти узлов.

– Господин командующий! Подходят миноносцы капитана Такэбо.

– Очень хорошо… Где сейчас корабли Асаи?

– Миноносцы полным ходом ушли на Эллиоты, на перезарядку, у них закончились мины Уайтхеда. А истребители могут быть здесь минут через сорок-пятьдесят, если прикажете, господин командующий. Но не раньше. Поскольку они сейчас сохраняют контакт с русскими крейсерами и грузят мины в аппараты на ходу. От довольно быстроходного противника им нужно будет еще оторваться.

– Не нужно. Прикажите Асаи быстрее идти на соединение с контр-адмиралом Катаокой, они должны помочь ему прикрыть наши транспорты. Мы упустили «Баяна» с четырьмя истребителями. Они, похоже, ушли именно в ту сторону. Мы Катаоке против них помочь не успеем. Слишком далеко. Дайте сигнал Такэбо, пусть подойдет к «Микасе». Я лично объясню, что ему предстоит сделать, – адмирал Того оторвался от подзорной трубы и, коротко глянув на флаг-офицера, с улыбкой добавил: – Что нам всем предстоит сделать…

Случилось так, что, увлеченные погоней за минной флотилией капитана Асаи, уходящей под берег, наши бронепалубные крейсера разминулись с малыми миноносцами флотилии Такэбо. Не открыл их и «Баян», прошедший с четырьмя его истребителями дальше к югу. И сейчас шестнадцать изготовившихся к бою миноносцев подходили к месту схватки Того и Макарова. И возле семи русских броненосцев, из которых один был подбит и не мог делать больше десяти узлов, а несколько остальных повреждены и имеют потери в противоминной артиллерии, не было ни одного своего крейсера. Лишь четыре миноносца типа «Сокол»…

– Как бы много я дал, чтобы сейчас было часов шесть вечера, – прошептал адмирал Того, сжав в кармане тужурки кулак так, что свело пальцы…

Еще десятью минутами позже, когда расстояние между четырьмя и тремя идущими навстречу друг другу русскими броненосцами составляло чуть больше семи миль, стало окончательно ясно, что японцы вовсе не собираются прекращать бой. Три их линкора, развив максимальный ход, шли на сближение с явным намерением атаковать концевого в русской линии. Их целью был «Пересвет». Но не это было сейчас главным для адмирала Макарова. Поднявшись на боевой марс, он внимательно изучал в бинокль россыпь маленьких корабликов, в пенных взметах приближающихся из-за «спины» японских броненосцев.

– Да. Сглазил… Вы правы. Малые миноносцы второго класса… Но их – шестнадцать. Когда они только успели собрать здесь две минных флотилии? Да-с… А у нас задачка-то интересная, господа…

– С «Петропавловска» передали: броненосец «Фудзи» потоплен, Степан Осипович!

– Славно! Очень хорошо! Первый из их линии. Стало быть, за «Диану» нашу мы с ним поквитались! Поздравляю всех с почином. Сигнал им с моим «особым»… Как сойдемся поближе с Яковлевым, миль на пять, поднимите предварительный: «Строй фронта, двенадцать узлов, следовать флагману, к повороту на Артур». И прикажите сейчас же семафор Бойсману – выйти вперед флагмана. Нам пока – ход восемь узлов. И не смотрите на меня так, ибо выбора не имею. На фланге его теперь сожрать могут запросто, это точно. А вот нас – навряд ли. Вы же сами все видели, когда мимо прошли – у него на правом борту места живого почти нет: три шестидюймовки выбиты, а трехдюймовок вообще меньше половины осталось. И ветер ему сейчас будет в корму, с левой раковины – все проще чиниться будет…

Макаров рассчитал точно, хотя, может быть, ему чуть-чуть и повезло, но первые пристрелочные снаряды «Микасы» вспенили воду в паре кабельтовых от левого борта «Цесаревича», когда «Пересвет» уже обошел его на полтора корпуса, вставая в строй за «Ретвизаном». До «севастополей» оставалось всего мили три, а миноносцы противника пока еще даже не догнали свои линкоры.

Через пятнадцать минут русские броненосцы и шедшие перед ними четыре «сокола» уже уходили строем фронта на двенадцати узлах в сторону Артура, из гавани которого, как на пожар, выбегали пять миноносцев и два истребителя – последнее, что худо-бедно можно было наскрести и выслать навстречу своим, нуждающимся в поддержке линкорам. Однако ни крейсера, ни миноносцы, высланные к Бицзыво, Макаров назад не отозвал…

* * *

В 13:40 сторонний наблюдатель, окажись он милях в двадцати пяти к юго-западу от островов Эллиота, смог бы созерцать удивительную, почти фантастическую картину: за семью русскими линейными кораблями гнались три японских! Гнались за кораблями адмирала Макарова, чье кредо выражалось простым и конкретным постулатом: «Встретил слабейшего противника – нападай! Равного – нападай! Сильнейшего – нападай!»

И, наверное, это действительно выглядело бы смешным, нелепым и даже абсурдным, если бы с тремя вражескими броненосцами не было бы еще и шестнадцати миноносцев…

Сейчас на мостике «Цесаревича» стоял не просто отчаянно храбрый и решительный адмирал. На нем стоял убеленный сединами и облеченный грузом огромной ответственности командующий флотом, прекрасно осознающий цену своей ошибки. Кто-кто, а уж Степан Осипович-то прекрасно понимал, что самому сунуться на залп из 32 торпед с носовых курсовых углов, в данной ситуации вещь абсолютно непозволительная. Выйдя на крыло мостика, он внимательно следил за действиями японцев.

Разделившись на две группы по восемь кораблей, их миноносцы, подгоняемые свежеющим, порывистым зюйд-остом, начинающим срывать с гребешков волн мелкие барашки, медленно, но верно выдвигались на фланги уходящей русской броненосной фаланги, выдерживая пока дистанцию около четырех миль. А броненосцы Того, прервав огневой контакт, уравняли скорость с нашими кораблями и зависли по корме, сохраняя дистанцию порядка пяти миль с небольшим.

вернуться

6

См. комментарий 1 в конце книги.

9
{"b":"736457","o":1}