Это просто нечестно — говорить такое и не брать никакой надлежащей ответственности. Римус никогда не слышал «Это наш Хвостик» или «Это наш Сохатый». Следовательно, какого черта, Сириус? И какого черта ты не в Хогвартсе?

Как бы он ни боялся встречи, Римус бы предпочел, чтобы Сириус был здесь. Чтобы наорал, а Римус наорал на него в ответ. Чтобы они разобрались, как всегда во всех непонятках. Может, даже подрались по-настоящему. Они бы выпустили весь скопившийся пар, разделили сигарету и пошли бы спать. Как обычно. Но что-то подсказывало, что как обычно уже не будет.

Они же неплохо проводили каникулы у Поттеров. Их уже узаконенный совместный июль в полном составе. Квиддич на заднем дворе, негласное поглощение на скорость пирогов миссис Поттер, настольные игры, распитие «одолженной» из кабинета мистера Поттера бутылочки медовухи до середины ночи, исследования окрестностей по кругу, продумывание планов на год.

Да, этим летом всё омрачалось сгущающимися тучами над волшебным сообществом — это невозможно было не почувствовать. Оно сквозило в разговорах на кухне за закрытой дверью, когда к Поттерам приходили самые разномастные гости, от внешности некоторых в прямом смысле бросало в дрожь сильнее, чем от принесенных ими новостей. В заголовках «Ежедневного пророка». В предосторожности, с которой их выпускали из дома. Но они — Мародеры, и когда они все вместе, им всё по плечу. И вселенское зло, и гора пирогов.

И все было относительно беззаботно до того вечера, когда на окно приземлилась огромная неясыть и оглушительным громоподобным стуком прервала их ужин. Все знали, кому принадлежала эта сова. Римуса она ввергала в ужас, Сириус же совершенно беспечно поднялся из-за стола и забрал конверт, будто пресловутый журнал по подписке, которую всё время забываешь отменить. Все смотрели, как он вскрывает письмо, в ожидании комментариев вроде «она опять недовольна, угроза лишения наследства, разочарована, угроза изгнания, обвинение… ага! Ещё одна угроза!». Но на этот раз Сириус молча бегал глазами по немногочисленным строкам. У Римуса сковывало внутренности каждый раз, когда тот доходил до конца и начинал читать заново с всё больше и больше мрачнеющим видом. Сириус будто уменьшался, становился прозрачнее. Все стали переглядываться, но Римус смотрел только на него, на то, как Сириуса начинает трясти.

— Простите, я должен уехать. Прямо сейчас. — Римус ни разу не слышал его голос, настолько налитый сталью.

— Дорогой, что случилось? — Обеспокоенно спросила Юфимия, с лицом не менее бледным, чем у Сириуса.

Сириус просто покачал головой и с опущенным взглядом промчался мимо них к лестнице на второй этаж. На мгновение Римус увидел в его глазах выступившую влагу. Естественно, Джеймс первым подорвался следом. Брошенные приборы звякнули о тарелку, но никто ему ничего не сказал. Римус мог бы тоже подняться, подслушать их разговор под дверью или постучаться, всё нутро требовало ответов, хотело знать, помочь Сириусу. Но то было обыденное в их компании явление: некоторые вещи их с Питером не касаются. Если сейчас кто-то Сириусу и нужен, так это Джеймс. Иначе он бы его позвал, так? Да, ему нужно приглашение, Джеймсу — нет. Питер совсем поник, но поглядывал на недоеденную котлету, будто решал задачу в голове, будет ли уместно в данной ситуации продолжить есть.

Римус честно удерживал себя на месте, потом вышел на улицу, отошёл подальше, потому что окно спальни Сириуса находилось с той же стороны, и закурил. Но когда вернулся — на взводе и отчего-то теперь закипающий от злости — уверенно направился наверх. Из спальни раздавался только грохот, сопровождающий сбор разбросанных по всей комнате вещей, и в двух его шагах от двери она отворилась, выпустив наружу абсолютно потерянного Джеймса.

— Он срочно должен вернуться домой, — бесцветно прошептал Джеймс.

— Это я уже понял. Почему? — Он чуть ли не зарычал, когда Джеймс поднял на него беспомощный взгляд, мол, он не вправе рассказывать или сам не особо понял. — Хрен с вами.

И Римус, не стуча, ворвался в спальню, проигнорировав предупреждения Поттера.

Сириус носился из угла в угол, подбирая одежду. Его вышедшая из-под контроля магия кидала вещи мимо чемодана или отправляла в путешествие по комнате, и они метались по ней, подобно бладжерам. Сириус не взглянул на него, пытаясь разделаться с хаосом. Но он знал, что Римус здесь. Римус надеялся, что он просто решил передохнуть, и поэтому остановился спиной к нему, уперев одну ладонь в стену и другой устало зарывшись в длинные черные волосы. А не потому что собирается прогнать его отсюда.

— Сириус, что происходит? Если ты опять скажешь, что тебе нужно уехать, я за себя не ручаюсь.

Сириус не ответил, оттолкнулся от стены и продолжил ловить летающие шмотки. Это взбесило зверя ещё больше.

— Бродяга, — он ухватил Блэка за рукав незастегнутой рубашки, вынуждая посмотреть на него, — я не отпущу тебя. Объясни мне.

Сириус развернулся к нему. С таким одолжением и редкой, но характерной едкой ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего, словно он ждал этого повода выплеснуть переполняющие эмоции.

— А тебе так надо сунуть нос в не своё дело? Я понимаю, манеры не твой конёк, но за годы, проведенные с нами, мог бы и перенять пару фишек.

Римус даже не удивился.

— Не моё дело? Знаешь, пошёл ты.

— Пошёл ты.

— Ты моё дело, Сириус!

Что он только что сказал? Это могло прозвучать по-другому, по-дружески. Но оно звучало не так. Римус ошалело опустил взгляд на оголенный торс Сириуса — самый неподходящий момент! Блэк остервенело сбросил с себя его руку.

— Да неужели? То, что я нянчусь с твоим дерьмом, совсем не означает, что я обязан докладывать тебе о своем. Уж за столько лет, ты должен был это уяснить.

Сириус вернулся к чемодану, начав отчаянно закрывать его с тем, что есть. Видимо, таким образом показав, что разговор окончен на его последнем слове. Но Римус уже не мог остановиться.

— Нянчиться?! Ах, да, как я мог забыть! Сириус Блэк получает удовольствие от выворачивания чужих душ, но пустить в свою? Нет! Мы же такие, блядь, благородные и породистые! Я никогда не просил помогать мне. Это была твоя инициатива.

— Значит, это была ошибка! — С надрывом закричал на него Сириус, и уже снова отворачиваясь… — Кто ж знал, что волк может привязаться.

Римус был знаком с болью. Был с ней на «ты». Она стала его попутчицей с раннего детства. Но сейчас он не мог вспомнить, чтобы ему когда-либо было настолько больно, разве что… нет, не сейчас. Словно в его грудь разрядили целую обойму из обычного пистолета. Потому что раны от слов порой причиняют больший вред, чем магия. Он уже не мог говорить из-за подступающего к глотке тошнотворного кома со вкусом железа. Сириус шумно выдохнул и уронил голову в ладони.

— Оставь меня в покое, — опустошённым тоном — последнее, что Блэк сказал ему, прежде чем Римус вылетел за дверь.

====== Глава 1.2 За печатью ======

Сириус на следующий день не объявился.

Римус зарылся в учебу по макушку с первых уроков, хоть они и были вводными. Он пролистывал наперед учебники, повторяя то, что и так прочел на каникулах, пока преподаватели толкали вступительные речи. Все, так или иначе, практически идентичные. Отсутствие главных аттестационных предметов на шестом курсе — не повод расслаблять булки, бла-бла-бла, их всё равно ждут обязательные годовые экзамены, бла-бла-бла, никаких поблажек.

В кодексе Мародеров, видимо, под одним из пунктов числился запрет на веселье в отсутствие «звездного» члена. Поэтому Джеймс и Питер тоже особо не отличались энтузиазмом и разговорчивостью.

К счастью Римуса, их всех сразу завалили домашней работой, и он с полными карманами сэндвичей устроился в библиотеке на своём обычном месте — в самом конце перед запретной секцией. Желудок не поблагодарил его за вчерашнее халатное отношение к ужину, и сегодня, сколько бы еды Римус в него ни закидывал, он ощущал аномальный голод. Как правило, такое случалось перед полнолунием и после. Или когда он нервничал. А Римус нервничал. Изводился, маялся. Каждая поза казалась жутко неудобной, концентрация постоянно терялась, и приходилось перечитывать абзацы по несколько раз.