– Я умер, да? – в глазах мальчишки читался испуг.

Фергусу было очевидно, что паренёк не ошибся. Его тело окружало белое, едва уловимое свечение, как и у любого другого покойника. Вторым признаком служило то, что лицо парня было изуродовано, а одежда залита кровью. Такое здесь не редкость. Время от времени Перекрёсток миров становился кочевой базой для умерших. Иногда Фергусу даже казалось, что люди специально умирают группами, чтобы было не так одиноко и страшно идти в новый мир. Заблудшие души частенько здесь появляются: не каждый может понять, что делать дальше, после того, как покинул своё тело. Вот и мечутся в агонии, пытаясь сообразить, что произошло. На этот раз Фергусу повезло: новый гость прекрасно знал о своём состоянии. Ему не было нужды это объяснять, отвечая на бесконечные «за что?», «почему сейчас?» и «я был так молод!».

Взгляд парня обратился к бутылке в руках Фергуса, и тот робко спросил:

– Нальёшь мне?

– Только взамен на твою историю. – Фергус понимающе улыбнулся и впустил юного гостя, несмотря на правила. Что-то ему подсказывало, что этот паренёк именно сейчас должен был появиться на пороге его бара. Да и какой свиньёй надо быть, чтобы прогнать с порога покойника, которому больше некуда идти?

Фергус откупорил бутылку ароматного эля и наполнил стакан, приглашая мальчишку присесть за барную стойку. Он всмотрелся в карие глаза, полные боли и утраты, и задумался: с каких это пор он стал таким сентиментальным? Но сделка есть сделка, и тот уже успел отпить из бокала. А значит, настало время заплатить его цену…

– Эй, Дейв! Смотри, что я нашла! – Эйва стояла у меня за спиной, втыкая в телефон. Её глаза светились – так бывало, когда она находила новую локацию для съёмки. – Давай проверим, а?

– Что там? Показывай! – Я взглянул на фото и адрес старого заброшенного особняка в полутора часах езды от города. – Неплохо! И как тебе удаётся находить такие атмосферные места?

Эйва пожала плечами и начала собираться. Светлый костюм, который она купила специально для съёмки нового клипа, полетел в чемодан вместе с белоснежными конверсами. По нашей задумке, кристальная чистота одежды должна была круто контрастировать с руинами разрушенных стен. Надо же было нам встретиться: Эйва – молодая певица, подающая большие надежды, я – начинающий сценарист и режиссёр. Идеальный творческий тандем!

Мы редко бывали дома, в основном, постоянно находились в поисках интересных локаций и идей для своих работ. Так случилось и сегодня: едва я налил кофе в термокружку и закинул оборудование в рюкзак, Эйва уже в нетерпении потирала руки, стоя на пороге квартиры.

Наш старенький пикап мчался по заснеженной грунтовой дороге. Из колонок звучали Red Hot Chili Peppers, под песни которых перестать трясти головой было просто невозможно. Руль дёргался под рукой, и машину мотало из стороны в сторону, а мы смеялись, как ненормальные, когда путали слова и пели полную белиберду.

Спустя пару миль нас догнал автомобиль с мигалками, извергая из громкоговорителя требование прижаться к обочине. Доигрались! С каких пор копы забираются в такую глушь? Я выжал тормоз, убавил громкость и опустил стекло, протягивая офицеру водительское удостоверение.

– Куда направляетесь? – Мужчина в фуражке внимательно посмотрел мне в глаза, после чего взглядом пробежался по салону.

– Да просто катаемся, – я пожал плечами. – Что-то не так, офицер?

Взгляд копа зацепился за раскрытый чемодан на заднем сидении и разбросанное оборудование: по пути мы успели сделать пару кадров посреди белоснежных сугробов. Перед рождеством снег всегда какой-то особенный. В кристаллах льда отражается солнце, отчего кадры получаются, словно из сказки.

– Вы знаете, куда ведёт эта дорога? – подозрительное выражение лица офицера сменилось участием.

Мы с Эйвой переглянулись. Странный вопрос, странная реакция. Я знал, что дорога приводит прямиком к особняку посреди леса. Он не был огорожен забором, въезд был открыт для любых посетителей. По крайней мере, никакой информации о запрете посещения этого здания мы не нашли.

– Советую вам держаться подальше от этого дома. Там постоянно творится какая-то чертовщина. – Офицер почесал затылок. – Разворачивайтесь, пока не поздно, ребятки, и езжайте домой.

Мы сделали вид, что послушались совета копа и поехали обратно. Через пару минут молчания тишину нарушила Эйва.

– Мы же не уезжаем, верно? – она приподняла бровь и посмотрела мне в глаза.

– Конечно, нет! – я улыбнулся. – Нам просто нужно от него отвязаться.

Девушка одобрительно кивнула и прибавила громкость на приёмнике. Спустя милю, убедившись, что полицейская машина пропала из поля зрения, мы свернули в лес и вышли на прежний маршрут. Через двадцать минут мы уже стояли возле покосившейся калитки и с предвкушением смотрели на полуразрушенные стены.

– Это лучшая съёмка в моей жизни! – Эйва была в полном восторге, когда разглядывала получившиеся кадры. – Деееейв! Ты прелесть!

Она крепко обняла меня, затем повисла на моей шее, крепко сжимая в руках фотоаппарат. Я поцеловал её в макушку и обнял в ответ: её реакция каждый раз приводила меня в экстаз. Мы стояли посреди полуразрушенной гостиной и порядком замёрзли: отопления здесь, естественно, не было. Эйва продолжила смотреть снимки и напряглась. Она то приближала, то снова отдаляла одно и то же фото с нахмуренными бровями.

– Что там у тебя? – Я попытался понять причину её недовольства. Возможно, ей снова не понравилось, как падал свет на её лицо. Но, похоже, она всматривалась в пространство позади себя.

– Посмотри, – прошептала она и протянула мне камеру, – вон там, в дальнем углу коридора, видишь?

При таком приближении было сложно понять, что именно там было. Но что-то определённо стояло в углу: нечто похожее на невысокую худую фигуру с растрёпанными волосами.

– Похоже на статую? – Я оглянулся и посмотрел в сторону коридора, который только что был на фото, но никакой статуи там не было.

– Давай уедем? – Эйва выглядела напуганной. – Мы отсняли достаточно материала.

Я был солидарен с ней. Мы решили не медлить и возвращаться в город. Быстро собрали оборудование и реквизит обратно в чемодан, закинули его в машину и собрались уезжать. Последний раз кинули взгляд на дом, и Эйва вдруг вскрикнула:

– Кто это?!

Я посмотрел в сторону, куда показывала Эйва, но никого не увидел. Все было ровно так же, как минуту до этого. Но моя девушка стояла неподвижно и смотрела в окно второго этажа широко раскрытыми глазами.

– Там никого нет, – я пожал плечами. – Поехали.

В этот момент я увидел, как дёрнулись шторы, и вдоль окна прошла тень. Я вспомнил слова копа об этом доме и непроизвольно вздрогнул. Мысль о том, что всё это время мы были в доме не одни, заставила меня поёжиться. Мы поспешно сели в тачку: хотелось поскорее свалить из этого места.

– Вот чёрт! – Эйва судорожно рылась в вещах. – Кажется, я забыла свою сумочку в доме…

– И наши телефоны, документы… – я приподнял бровь.

– Всё там… – В глазах Эйвы показались слёзы. – Прости, Дейв.

Мне совершенно не хотелось возвращаться туда, но бросить всё из-за глупых видений и остаться без связи я был не готов.

– Сиди здесь, я мигом. – Я поцеловал Эйву в щёку и поспешно вышел из машины.

Я видел, как она волнуется: девушка нервно потирала руки и оглядывалась по сторонам. За пару минут ничего не случится. Ключи в машине, если что, она сможет уехать сама.

Дверь дома противно заскрипела, едва я коснулся её. Мне не хотелось привлекать к себе внимание. Всё, что мне было нужно – найти сумочку и уехать отсюда навсегда. Я обошёл гостиную, но пропажи нигде не было. Она что, в воздухе испарилась? Вдруг в коридоре что-то сверкнуло, и я заметил небольшое круглое зеркало, а рядом любимую косметичку Эйвы. Это был тот самый коридор, в котором мы заметили незнакомца. Наверняка, какой-то бездомный облюбовал это место, чтобы не умереть от холода на улице.