– Да мы на этого придурка ещё в деревне насмотрелись!– крикнул Савлий.

– А без вас в деревне чище стало,– парировал Кадуит,– Никто по ошибке не мочится в рыбу. А скотина теперь не боится, что сегодня ночью её…

Но тут пришёл Маес с шестами. Это прервало поток воспоминаний.

Ясеневые шесты были совершенно одинаковы. Лик взял их с собой по совету Евдокса. Опытный стратег предупредил, что ребята в пути могут поссориться и попытаться позвать друзей на выручку, так что отряд расколется надвое. Поэтому лучше, если два новых врага просто возьмут по шесту и уйдут в рощу решать вопрос между собой. Даже если один убьёт другого, – это лучше, чем если все друг друга поубивают.

Серьёзных ссор, к счастью, пока не случилось. Видимо, все прежние поводы для распрей остались в деревне. А шестами завладели близнецы. Почти на каждом привале они делали вид, что мутузят друг друга. Пару раз во время этих игр они получали по уху или подбородку – но это было совершенно случайно и потому смешно.

И только сейчас шесты пригодятся по-настоящему.

Лик сбросил накидку и остался в типичном летнем одеянии скифа-ликантропа – мохнатой набедренной повязке. Наряд достаточно пристойный, чтобы ходить даже по городу и достаточно лёгкий, чтобы легко скинуть, когда будет метаморфоза.

Конечно, Лик мог раздеться и полностью. Он никого не стыдился, да и тело выглядело достойно. Но удар ногой или шестом по яйцам – это слишком серьёзно. От такого лучше прикрыться.

Кадуит скинул верхнюю одежду. Теперь он был одет так же. Хоть и не оборотень, он тоже видел себя в будущем не только победителем, но и отцом.

Тавр был старше Лика и чуть выше. Волосы, по таврийскому обычаю, заплетены в две медно-рыжие косы. Мышцы казались горными камнями, а жилы – корнями деревьев, что ухитрились среди них прорасти. На востроносом лице – выражение насмешливой злобы.

– Готов к смерти, волк?– осведомился Кадуит.

– Зови не меня, а подданных, которых тебе Палак подарил,– ответил Лик,– Вдруг спасут?

Удар. Звон! Лик легко парировал первый выпад.

И бой начался.

Кадуит действовал методично. Сперва просто лупил своим шестом, как дубинкой или коротким копьём – но Лик легко отражал все удары. Тогда Кадуит взялся двумя руками за две стороны шеста – и начал наступать.

Удар справа – удар слева. Удар справа – удар слева. Удар справа – справа – ещё справа – слева!

Ни за что не угадаешь, какой стороной он ударит. И приходится реагировать на мгновение позже. Эта неопределённость выматывала ещё сильнее, чем сами удары.

Каждый удар звонко отдавался в палке и через неё – в ладонях и запястьях.

Слева – справа – справа – справа – слева – слева – справасправасправаслева….

Лик уже не чувствовал рук. Приходилось поглядывать – сжимают ли они ещё посох. К счастью, руки не предавали.

Струйки холодного пота текли по спине. Лик отступал, не оглядываясь и отражал удар за ударом с утомительной методичностью. Словно вращал тяжёлый точильный камень.

Слева – слева – справа…

Лик вдруг рявкнул и сделал выпад. Кадуит увернулся и попытался ткнуть его в бок. Но Лик легко отбил этот удар и пошёл на сближение. Кадуит контратаковал и снова оттеснил его на прежнее расстояние.

Справа – слева – справа…

Едкий пот пропитал брови и колол глаза. А Кадуит наступал. Вот его лицо, выпученные глаза и грязные разводы на щеках. Тавр дышал тяжело, но это было дыхание хищника, а не умирающей жертвы.

Запястья ныли. Пальцы ныли. И, что самое страшно, голова уже слегка кружилась. Лик не видел, куда отступает. Он переступил ногами несколько раз, нашёл нужное направление и теперь отступал на холм, где были шатры. Конечно, отступать в гору тяжело. Но зато он теперь чуть выше противника… и нет вероятности нечаянно навернуться с обрыва.

Кадуит фыркнул, расправил сверкающие от пота плечи. И снова атаковал.

В ушах уже звенело, словно перед метаморфозой. Лик попытался вспомнить, какая фаза сейчас у Луны, и чуть не пропустил очередной выпад.

Не важно. Не важно. Не время сейчас для Луны. Солнце высоко в небе, сейчас оно царствует. Как же печёт, чтоб его!

Ноги подкосились, словно соломенные и Лик грохнулся голой спиной на колючие травы склона. Чёрные мухи запрыгали перед глазами.

Кадуит зарычал от радости, его шест рванулся вперёд, словно копьё, целясь прямо в солнечное сплетение. Но за миг до удара пятки Лика врезались ему в голени и тавр полетел вниз, выпустив шест из левой руки.

Этого оказалось достаточно. Лик рубанул врага своим шестом, словно двуручным мечом, прямо по кисти правой руки. Хруста костей не услышал – но пальцы Кадуита дёрнулись, разжались, и шест полетел прочь от хозяина.

Тавры взревел, попытался подняться. Но Лик уже был на ногах и замахивался опять.

Один удар!

Второй!

Третий!

Кадуит размахивал руками в тщетных попытках защититься.

Четвёртый был под дых.

Тавр захрипел и скорчился на траве. Лик стоял над ним, сжимая шест ноющими руками. Мохнатая набедренная повязка сползла на колено.

Тело горело, словно кузнечная печь. Он чувствовал, что пряди длинных волос прилипли к мокрой спине.

А ещё Лик слышал крики, – где-то далеко, словно за пеленой. Это его соратники приветствовали победителя.

Но Лику не было до них дела. Сердце словно колотилось в ушах, а глаза были налиты кровью. Если будет надо, если будут мешать – он и их готов поубивать.

Вой рвался наружу. Но выть было рано. И Лик заговорил.

Это было непросто. Почти так же непросто, как сражаться. Казалось, ему приходится вспоминать каждое слово и в каком порядке они следуют.

Но Лик сумел одержать победу и над словами.

– Ты ошибся, Кадуит,– произнёс Лик,– Ты думал, я все эти дни просто ждал. Да, я ждал. Я ждал страшно, как ждут дня совершеннолетия, как ждут отца из военного похода. Но я ждал не больше часа в день. А остальное время я тренировался. Почтенный Евдокс оплатил мне лучших учителей, которых смог найти в Херсонесе. Я дрался на копьях, я дрался на мечах. Вспоминал, как стреляют из лука. За месяц много не выучишь. Но это оказалось полезно. Намного полезней, чем бегать по горам и копить яд. Как видишь, я успел что-то освоить. Я держу шест уже совсем по-другому, не как обычный горный разбойник. И даже если ты прямо сейчас пойдёшь в горы и будешь тренироваться там весь месяц – за этот месяц я уйду ещё дальше. Тебе не догнать меня, Кадуит. Смирись!

Кадуит смотрел на него с земли. И вдруг рванулся вверх, пытаясь перехватить оружие.

Лик ждал этого. И уже начал манёвр. Шест увернулся от рук тавра и снова обрушилось на его корпус.

Кадуит захрипел и повалился лицом в траву.

– Скажи, что ты выбираешь,– произнёс Лик,– Я могу тебя убить. Я могу тебя отпустить обратно в деревню, чтобы ты рассказал всем таврам о моей победе и твоём позоре. Что ты выбираешь?

Кадуит повернул голову и посмотрел Лику прямо в лицо.

– Убей меня, волк.– зарычал он.– Убей! Пусть все видят, как я дрался и умирал!

– Как скажешь,– Лик отправился к сваленной одежде.

Кадуит посмотрел ему вслед, очень удивлённый. Потом, осторожней, попытался подняться с земли…

Но близнецы уже держали его за ноги. И не собирались отпускать.

– Куда пошёл?– рявкнул тот, что был слева,– Здесь лёг – здесь и умирай!

Возможно, это был Дандалид. А может, и Ализон. Хоть они и росли в одной деревне, Кадуит так и не научился их различать. Ему никогда не было дело до этой мелочи.

Кадуит пытался сопротивляться, освободить ноги, лягнуть хоть одного из мальчишек. Но с локтями на земле и босиком у него ничего не вышло.

Его спутники смотрели во все глаза. Но никто из них не пришёл на помощь.

Лик уже возвращался спокойным шагом. В руке у него был акинак. Тот самый, что он добыл в бою с прежним правителем деревни.

Кадуит больше не сопротивлялся. Лежал, упираясь локтями в траву и смотрел во все глаза. Долговязый Савлий схватил его за руки и держал их, сжимая крепче железных оков. Правая кисть дёргалась – видимо, перелом.