– Удалили твой зуб, майор… пришлось медиков звать, дел то… и чего мучился…

– Я зубы лечить с детства боюсь… – прошептал Волков, потрогав языком ямку, оставшуюся от зуба.

– Ты? – Искренне удивился генерал.

– Я. – С облегчением выдохнул Волков. После того как сильная боль отступила, появилась слабость Волков подумал что наверное это ничего что он майор лежит а генерал-полковник сидит. Вроде как заболевший фельдмаршал Кутузов принимает своего адъютанта:

– А что вы здесь делаете, товарищ генерал? – Поинтересовался Волков, мысленно представив себе эту картину. И подумал, что Кутузов из него не получится. – Почему сами приехали…

– Да у нас тут вроде выездной сессии… – то ли в шутку, то ли всерьез ответил генерал.

– Ассамблеи ООН? – Решил поддержать шутку Волков.

Генерал по очереди посмотрел на молодцев, что молча, стояли в разных концах комнаты, подпирая стены. Их каменным лицам позавидовал бы сам Сфинкс.

– Скорее «особой тройки», майор… – покачал головой генерал. – Не хочешь, покается в грехах? – С улыбкой голливудского в исполнении Томми Ли Джонса Джокера на лице произнес он.

Волкова аж передернуло от такой ассоциации. Генерал изволил шутить, но его шутки иногда оказывались совсем не шутками. И судя по скрестившимся на Волкове взглядам молодцев, те такой функции не имели вообще. Волков серьезно подумал, что с генерала станется… Он и не такое способен, например многочисленные отставки и массовые переселения чиновников из своих комфортабельных многокомнатных квартир в неуютные бетонные казематы после его вынужденной двухдневной отставки. С тех пор прошло достаточно много времени, и генерал стал еще влиятельней. Чем он на самом деле занимается, Волков мог только догадываться. В стране, где на огромное ее территории находились индивидуумы, считающие, что никто им не указ иногда требовались не совсем формальные методы. Однако Волков эти свои догадки держал при себе, понимая, что у всего есть границы. Но видимо для генерала этих границ не существовало…

Волков не раз читал в газетах об очередной отставке какого-либо силовика или чиновника где-то на местах, а в последствие узнавал, что генерал-полковник Гаврилов посетил те места до этого. Совпадение? Возможно… Но Волков не верил в совпадении…

– Это что такое? – Перед генералом один из молодцев поставил спортивную сумку Волкова. С ней он ходил в спортзал, таская спортивную одежду. Молодец высыпал содержимое сумки на диван. – В бега собрался? – сморщил нос генерал, Потная спортивная форма которую Волков из-за зубной боли забыл, повесить просушиться пахла не очень.

– И бегаю тоже… – прошептал Волков. Выдранный зуб хоть и не болел, но слабость в теле еще оставалась, – Я хожу в спортзал, товарищ генерал… Я, же говорил вам когда-то… и сегодня вот хотел…

– А что же не пошел? – Генерал отодвинул спортивную сумку с одеждой в сторону от себя. – Решил сачкануть?

– Плохо мне стало…

– Умер, заболел, убили… – загремел генерал, – вот три причины, по которой не ходят на тренировку. Остальное от лукавого…

– Не нужно всуе упоминать имя врага человеческого… – поморщился Волков от громкого голоса генерала, – к тому же я и заболел…

– Что-о? – Рык генерала стал похожим на грохот танкового двигателя. – Заболел? – От смеси сарказма, и насмешки Волкову захотелось встать, и тут же пойти в спортзал не смотря, что на часах было полтретьего ночи. Именно так генерал оправлял своих подчиненных на задания, и никто даже и помыслить, не смел, чтобы не выполнить поставленной задачи. Волков это хорошо помнил, сам не раз отправляясь, на как он думал, безнадежные командировки. Но ничего выжил, поломало его конечно – не без этого, но все, же жив хоть и относительно здоров…

Генерал тот еще актерище паузу держать умел, будь здоров, при этом его обычно невыразительное лицо выражала сложную гамму чувств, основной из которой было недовольство взрослого над шалостью ребенка.

«Видимо, – подумал Волков, с кряхтением садясь на диване, – ребенок здесь именно я».

– Заболел? – Повторно выдал голосом гениального Левитана генерал.

Волков подумал, что в джунглях со своим походным рюкзаком и даже без оружия не смотря на всех диких животных – это не так уж и плохо. Да и зуб собственно и не болит уже. Ну, разве что слабость немного – так это мелочь…

Генерал психолог, каких еще поискать, заметив перемены в настроении Волкова, моментально переключился на светский тон:

– А что майор, не хочешь поработать на свою бывшую, так сказать альма-матер, вспомнить молодость… романтика плаща и кинжала… ностальгия…

Голос генерала был хитрющим как у того же лукавого, которого он упоминал.

«Неспроста все это», – озабочено подумал Волков, решив держать уши востро. – Так я же вне штата… – осторожно произнес он.

– И что с того?

– А как же…

– Да никак, майор… Никому нет дела до того, кто что скажет… Ты что думаешь, официальные лица будут всерьез что-то комментировать? Нет, конечно. Какой-нибудь заслуженный пенсионер бывший сотрудник, вся грудь в орденах… участвовал… бывал и так далее… выскажет свое сугубо гражданское мнение и все… Все довольны. Научно это называется информационное наполнение. Слышал звон да не знаю где он! Слышал?

– Звон?

– Так отставать майор! Что-то ты расслабился!

– Вы сказали, товарищ генерал – скажет? – Волков почувствовал, что генерал его подталкивают к какой-то своей новой авантюре. – Что это значит?

– Да так ерунда… – с несвойственной для него несерьезностью в голосе отмахнулся генерал и Волков подумал, что это не просто авантюра, а нечто большее. – Выступишь там перед журналистами, поулыбаешся, вон какой красавец, целый майор, – генерал улыбался не хуже Джинна из сказки, про Алладина стараясь убедить последнего полетать на ковре-самолете, – Скажешь типа все хорошо… И здесь хорошо и там хорошо, везде хорошо… короче зае…ись, но этого сам понимаешь, говорить не нужно…

– Что? – Мгновенно покрылся холодным потом Волков. – Какие такие журналисты, товарищ генерал? Вы это о чем?

– Импортные, – как ни в чем не бывало, ответил генерал, – то есть иностранные… больше конечно американские, но других всяких тоже хватает…

– А как же пресс-служба? – Пытался возразить Волков, понимая, что его отставного спеца тайных дел хотят вытащить на яркий свет информационного светила, который так сказать, противопоказан некоторым категориям граждан. К коим Волков причислял до недавнего времени и себя. Оказалось, что напрасно причислял.

– Майор, – генерал как заправский коммерсант покрутил пальцами типа фифти-фифти, – есть соображение, что это лучше сделает кто-то другой, не на действующей службе, например ты… – генерал наставил на Волкова указательный палец, который не хуже копья пригвоздил ответственностью опешившего майора.

Волков намериваясь что-то сказать, но под ехидным взглядом генерала только открыл рот в немом протесте и вновь его закрыл. Наступившую в комнате паузу нарушил генерал:

– Ладно, майор, шутки в сторону, готов говорить серьезно?

Волков мгновенно подобрался, словно борзая перед прыжком:

– Вы что товарищ генерал пошутили насчет журналистов? – У Волкова блеснула надежда, что генерал все это выдумал, чтобы позабавиться над ним, но ошибся.

– Нет, конечно, майор, какие шутки… – абсолютно серьезно произнес генерал, – но это только прикрытие… Основное задание совсем другое… Поэтому слушай и не перебивай… майор Волков, все очень и очень серьезно…

Глава 03. Из мухи мертвого слона

Около 18 часов вечера, когда уже смеркалось, но не смотря на это, по оживленной автотрассе ехала скромная девятка. За рулем девятки водитель – седоватый мужчина среднего возраста. Ничего привлекательного и примечательного в его внешности нет – обычный средне статический мужчина, которых миллионы в нашей необъятной стране.

Штаны хаки – любимая одежда дачников и пенсионеров, сейчас их разве что ленивый не носит, черная толстовка, удобные кроссовки на толстенной подошве и перчатки-безпальчатки из кожзаменителя на руках – вот тот скромный ансамбль из одежды, что был на нем.