— Извините за то, что… — начал я извинятся.

— Мы благодарны тебе, дитя! Ты очистил лес от тех мерзких тварей, что создал наш отец, они были его ошибкой. Но заплатили за эту ошибку жители леса! Ещё бы больше времени и этот лес бы полностью кишел бы ими, проси меня, дитя, о чём, что я могу дать. Дам что попросишь, толковое, а если бестолковое, то лишь подскажу чего, — начал леший благодарить маня, весь радостный расцветает на глазах. Птички летают вокруг, а глаза его светятся зелёным огоньком, но улыбка самая благодарная что я видел.

— Мне бы в падальщиков земли, пешком идти долговато… И хотелось… — он меня перебил, сразу поняв, что я намекаю на транспорт.

— Хорошо, дитя, я тебя понял. Вот держи, — вручил он мне чёрный лист с красными прожилками. — Это лист из мест, не важно… Поставишь его на водную гладь какую, так оживёт тварь и довезёт тебя до места куда надо.

— Не сожрёт? — взял я лист в руки поглядывая на него… Ну чёрный кленовый лист с красными прожилками и идеальной матовой поверхностью… Разве что пыль тёмно-серого оттенка смущает… А ещё я вижу маленькую мордочку с глазками у основания листа. — И что это за тварь? Кто её творец?

— Это кленовый скат. Самое дорогое, что у меня есть, надеюсь так я смог отплатить тебе твой подвиг… Поверь, дитя, ты очень помог этому лесу, заходи как-нибудь в следующий раз угощу тебя. А лист этот береги, он помимо того, что живой так и не из этого мира. Это маленькая цена за твою помощь, если бы мог, отдал бы что дороже, но была лишь эта… Мне подарил её охотник на героев, давно его уже нет… бог ужаса кажется. Не помню его имени, но он говорил, что из другого мира. Вы, кстати, с ним похожи, и по поведению и лицам…

— Спасибо вам огромное за ваш подарок, я очень вам признателен. А лужа сгодится за водную гладь? — я не предавал значения ему словам, понял лишь, что это ценное животное и что это собственность бога узника… бога ужаса… Интересно, интересно… Бог ужаса, отчаяния и крови, про бога отчаяния я не знаю ничего, как и про бога ужаса, а про Ламея знаю лишь, что она девчонка, что загнала меня под свой каблук ну и что она управляет кровью… Надо бы разобраться в этих богах, а что насчёт других. Мне кажется, что остальные их рабы так как во сне они иссохли, да и клетки с так называемым енохианским были лишь на трёх… Этот бог ужаса, Шон ведь он мёртв. Что же делать? Освобожу свою должницу, а дальше как пойдёт.

— Годится. Ладно, дитя, бывай. Надеюсь тьма не поглотит тебя, — и исчез, скрывшись за деревьями. А я же и не обратил на это внимания, я искал лужи. Большие лужи, в которых нога утонет по колено.

Спустя путь минут поисков, я нашёл желанную лужу, поставил на её поверхность этот листок, и наблюдал дальнейшую картину того как лужа осушилась, а листик стал немного объёмнее. И начал активно шевелится, то, что выглядело как хоботок и что крепило этот листик к ветке отвалилось. Глаза немного распахнулись, являя мне фиолетово-малиновые глазёнки. И такой маленький ротик сейчас почмокивал, листочек леветировал. Сначала он обеспокоено озирался по сторонам пытаясь понять где он. И тут он наткнулся на меня… Знаете, такой маленький милый летающий и матовый… Вы же понимаете, что я хочу погладить эту тварь? Только посмотрите, маленький кленовый скатик! Он очень медленно приблизился к моей протянутой руке…

***

— Представляете, я избавился от твари иссушения! Вручил её идиоту, что убил тех уродцев. Теперь его проблемы будут заключатся в её прокорме! Ха! Двух зайцев!

— Молодец, отлично придумал.

— Да, наконец лес будет процветать. Ты отлично придумал Парий. Надеюсь, что она съест его за этим лесом.

— А если не съест его вообще?

— Не съест? Это шутка? Она съела половину наших братьев, проклятый бог ужаса… Если она его не съест, то может значить лишь одно.

— Что?

— Он ей понравился, что же ещё! Помнишь, как она на нас всех злобно зыркала? Метра два ростом становилась… И как давай парить над лесом издавая страшные шептания что сводили с ума всех… Если она станет пушистой и начнёт ластится, то он ей понравился… А если станет колючей, то ищи пропало…

***

Мою протянутую руку он… Никак не среагировал… Это меня не радовало, но ладно плевать. Хотя нет не плевать!!! Затискаю, тварина!

— Ути-пути-пути! — положил я на ладонь себе это чудо, что странно вибрировало, и становилось то пушистым, то колючим, то матовым. А глаза блаженно закрывались, я слышал что-то сродни рычанию, перешёптываниям, и мурлыканию. Из шёпотов я слышал:

— Ниже… Левее, о. Сильнее вооот… — слышал я шёпоты и послушно выполнял просьбы этого существа… Я и сам испытал удовольствие слыша эти шёпоты и рычания с вибрациями….

Это продолжалось не очень долго, но мы оба поумерили свой пыл. Знаете, говорят, что котята милые, так вот этот зве-… это существо милее всего, что я когда-либо видел и тискал… По окончанию акта "тюти-пути", листочек слеветировал мне на макушку и заговорил шёпотом, мужским. Потусторонним, словно с целью свести с ума.:

— Кто ты, и как я попал к тебе? — задало вопрос существо, мужского пола судя по шёпоту. Значит он…

— Леший сказал, что благодарит меня, и дал мне листик. Я опустил листик в воду и появился ты. Кстати, кто ты? Он говорил, что ты вроде можешь отвести меня, мне нужно вытащить богов узников из камер… Знаешь бога ужаса, бога крови и бога отчаяния.

— У-ужаса!? — обеспокоено переспросил обитатель моей головы. — Хозяин? Ты хочешь спасти моего хозяина?

— Ну да, поможешь? — надо же, Листочек предан тому узнику. — Я вижу ты существо разумное… Как тебя звал хозяин?

— Л…листочек… — прошептал мне чёрный листик.

— Меня Тони звать… И я бы хотел попросить тебя перенести нас на земли падших богов, или логово Морхада… Перенеси, лучше, на земли падальщиков а дальше решим на месте. Они там поблизости.

— Тони… Звучит знакомо, только не вспомнить никак… Хорошо, я перенесу нас. Только постарайся не кричать. И не пугаться. И кстати, лешие здесь отвратительные существа, я бы полакомился ими и даже тобой будь ты отвратительным. Ты кажешься не таким, но в следующий раз предупреждай, когда будешь делать мне как делал когда-то хозяин… — прошептал листочек слетев с моей головы на землю. Он начал увеличивать свои размеры… Вскоре он стал гигантским чёрным пятном. — Залезай, полетим на мне.

Я принял приглашение листочка… Скорее уж ЛИСТА, чем листочка. Я ступил на матовую поверхность своими мокрыми ногами, прошагал до середины и уселся. А потом мы начали подниматься. На десятки метров вверх, где воздух становился другим. И пошли шёпоты по всему лесу, что внушали страх и заставляли закрывать уши, и биться в конвульсиях от мыслей что проникали в голову жертв. Хорошо, что мне было фиолетово, я как никак уже безумец, так что на меня не действовало… Почему я безумец? Может потому, что во мне пребывала частица безумия? И безумие фиолетового цвета… А хрен его знает если честно, на мне плащ и шляпа безумия, может поэтому нет? Будь я болен я бы утверждал, что я здоров, но я говорю что я безумен что обычно говорят лишь здоровые… Я здоров или нет?! Да!?

— Безумие далеко не фиолетового цвета… Это лишь её оболочка, на самом деле это женщина что источает негативно-белый и тёмно-синий… — пояснил мне шёпотом Листочек. А чего он шепчет? — Я шепчу потому, что не имею голоса.

— А я здоров или псих?

— … — значит псих? Хотя так бы заявил здоровый. Значит я здоров. Хотя так бы заявил псих… Проклятие! — Ты на грани.

Ах, значит я на грани… Думал я дня три, сидя на Листочке и размышляя о том, что услышал. Я больше не произносил ни слова, как и мой новый друг. И да, я понял, что он читает мысли. Но вот на грани… Как-то мне, не по себе. Мы уже пролетали над знакомыми мне развалинами некогда бывшего дворца воронов.

— А почему ты оказался у леших? — спросил я Листочка.

— Он был вынужден. Иначе я бы с ним томился в темнице. А охотник на героев, это он себя так самопровозгласил, выбрался оттуда и меня прихватил, и по пути попал к лешим. Лешие не любили героев, а так больше доверия. Но вскоре они пожалели о том, что решились разбудить меня. Я съел половину из них из злости, им было велено моим хозяином не будить меня… Я съедал всех, кто причинял мне вред, а лешие безуспешно пытались меня выгнать. Ты не причинил мне вреда, но не думай, что ты мне нравишься. Тебя спасло лишь то, что мы идём за хозяином, иначе я бы давно тебя обглодал, — честно признался Листочек, заставив меня улыбнутся.