Алексей

— Лёш? — позвала игриво Саша.

— М-м-м? — протянул задумчиво, продолжая печатать ответ в ноутбуке.

— Лёша…, — прошептала жена, проводя по моему бедру вверх, заигрывая, ожидая отклика на ее призыв, — Я тебя хочу…, — промурлыкала она, забирая с моих коленей гаджет и откладывая его в сторону.

— Саш, я вообще-то работал, — посмотрел на нее недовольно, — А ты, помнится, обещала лежать рядом и не мешать.

— Успеешь ты поработать, — проворчала она и начала стягивать с меня домашние штаны.

— Ты недавно из больницы, — напомнил ей, поддавшись и приподнимая бедра, — Тебе можно?

— Всё можно, — отмахнулась она, — У меня уже нет терпения никакого…

Приняв душ, вышел из ванны и прошел на кухню. Александра сидела за столом и без стеснения лазила в моем телефоне. От открывшейся картины волна раздражения прокатилась по телу, стирая все позитивные эмоции, что я испытывал минутами ранее.

— Тебе не кажется, что это мой телефон? — спросил насмешливо, складывая руки на груди и прислонившись боком к дверному косяку.

— И что? — фыркнула она, — Можешь взять мой. Или чего так напрягся? Есть что скрывать? — с вызовом спросила она.

— Есть понятие личного пространства, — холодно ответил ей, — И обычно люди сначала спрашивают разрешение, а потом берут чужие вещи.

— Можно? — ехидно уточнила она, махая в воздухе моим смартфоном.

— Нет, — ответил, с трудом сдерживая эмоции.

— Кто такая "Настя бух"? — ничего так и не поняв, вновь углубилась в мои контакты Александра.

— Бухгалтер наш, — хмыкнул, отвечая. Всё происходящее больше походило на абсурд. Или она такая ревнивая или просто не хватает воспитания, чтобы понять прописные истины.

— А "Катя Катя"? — требовательно произнесла Саша, не отлипая от экрана.

— Жена Стаса, — прожигая ее взглядом, проговорил недовольно. Мне это надоело. Преодолел разделяющее нас расстояние и выдернул грубо из ее рук свой телефон.

— Чего так нервничать? — проворчала Александра, — Просто спросить уже нельзя…

— Ты не просто спросила, — блокируя экран, бросил ей, но осекся и повернувшись, уточнил, — Как ты его разблокировала?

— Как-как? Ввела пароль, — с превосходством во взгляде вещала Саша.

— Спасибо, что палец ночью не отгрызла, — ядовито проговорил ей.

— Надо будет, отгрызу, — сузив глаза, парировала она, — Ну чё ты так сердишься? — притворно законючила жена, — Мне так спокойнее, — Александра поднялась со стула и, подойдя ко мне, попыталась залезть рукой в мои штаны. Поймал ее запястье и, смотря в глаза, серьезно отчеканил:

— Никогда не бери мои вещи без спроса.

— А то что? — вздернула она брови вверх, — Ты мой муж и я могу брать и проверять всё, что захочу. Или ты думал, я лохушка, которая будет ходить с рогами и верить тебе на слово?

— Не суди всех по себе, Саш, — теряя интерес к разговору и к ней, отталкивая ее руку, произнес безразлично, — Или ты считаешь, что все к женатым в штаны лезут?

— Так ты против и не был, — с обидой выпалила она, — Что-то не сильно сопротивлялся. Не строй из себя святого, Лёш, у тебя рыльце у самого в пушку. А-то я вся такая плохая, а ты порядочный и честный.

Не стал ничего больше говорить, отвернулся, доставая чашки из шкафа. Слова ее задели. Конечно, Александра права. Я сам был не против ее подкатов, сам изменял Наташе. Врал, крутился, как уж на сковороде. Какой смысл только ее в этом обвинять?

— Лёш…, — обнимая меня, прошептала мне в плечо Саша, — Я тебя люблю. Боюсь потерять. Ну, прости меня… Я сейчас так уязвима, мне страшно…

Голос у нее искренней, тихий, вкрадчивый, задевающий что-то внутри меня.

— Если хочешь что-то узнать или взять, просто скажи, — мягче произнес, вздыхая.

— Хорошо, любимый, — покладисто согласилась жена, кивая головой, — Я больше так не буду…

— Саш…, — остановил ее, так как женская рука снова юркнула под резинку штанов.

— Тш-ш-ш…, — шикнула она, — Я соскучилась…

Мне казалось, что мы притремся, ведь в нашей совместной жизни было и хорошее. Я привыкал к Саше, приобретал новые привычки, менял уклад своей жизни. И она старалась, даря мне свою любовь. Девушка начала готовить и стала поддерживать дома видимость порядка. И вот в этот момент, когда я смог расслабиться, иначе посмотрел на всё случившееся, судьба преподнесла мне сюрприз. Жестокий и неприятный. Еще утром, уходя на работу, я целовал свою жену, думая, что она хрупкий цветок, но после звонка тети Люды, рухнуло всё. Изменилось в миг. Розовые очки спали с олуха, что купился на ложь этой дряни и предал ту, у которой действительно был первым и единственным, ту, что на самом деле и была моим цветком..

Новоиспеченная жена лежала на диване с телефоном в руках и залипала в него. При моем появлении она встрепенулась, поднялась на ноги и стала судорожно собирать фантики от конфет с пола.

— Лёшенька, а ты чего не предупредил? Я бы кушать приготовила…, — елейным голосом пропела эта дрянь.

— Сколько их было? — сатанея, рявкнул так, что она подпрыгнула на месте и выпучила свои глаза.

— Кого? — поразилась она, не понимая вопроса.

— Сколько мужиков у тебя было до меня? Сколько абортов ты делала, Сашенька? — наигранно мило поинтересовался.

До нее дошло, взгляд стал холодным, с нее тут же спало всё напускное радушие.

— Какая разница? Тетка растрепала? — хмыкнула она, — Да, ты был не первым… Меня изнасиловали, Лёша! — выпалила она, резко начиная рыдать, — Я боялась, что ты мне не поверишь…

— Я и не верю, — жестко осадил ее, — Наелся твоей лапши. Изнасиловали? Кто? — требовательно бросил ей, подходя ближе.

— Какая разница? — выдала она опять возмущенно.

— Большая, ты завралась, дальше не куда. Из-за тебя я…, — кричал уже не сдерживая себя.

— Что из-за меня? — не менее эмоционально закричала Саша, — Со своей овцой развелся? Можно подумать, она святая? Чего у вас детей не было? Абортов у нее самой пади было не счесть…

Схватил, встряхнул так, что у нее зубы клацнули.

— Закрой свой поганый рот, — ледяным тоном прошипел, понимая, что сейчас готов убить ее, — Никогда больше не говори про Наташу в таком ключе… Никогда больше не сравнивай себя и ее… Ты и близко не стояла…

Ножом по нервам было упоминание имени бывшей жены, той у которой я действительно был первым и единственным, той, которая никогда мне не лгала и не делала абортов…

— А то что? Ударишь? Ты, Лёшенька, и развестись со мной теперь не можешь. По закону с беременными не разводят. А ударишь, я на тебя заяву накатаю, понял? — насмешливо выдала эта… приличных слов в голове не находилось.

— Если бы не твоя беременность, плевать мне на твои заявы… Прибил бы, — выдохнул зло, — Слушай сюда, — схватив ее за шею, прорычал, — Как родишь, сделаем тест ДНК. И не забывай, всю жизнь беременной ты ходить не будешь…

— Больно! — завизжала она, — Пусти придурок! Первым он быть захотел! Потянуло на девочек! Козлина!

Толкнул ее к стене и впечатал со всей дури кулак рядом с ее головой. Она запищала, закрывая голову руками и зарыдав, медленно опустилась на пол.

У меня душа горела, мышцы скручивало от бессилия, а из разбитых костяшек потекла кровь. Руку ломило от боли, но это чувство было ничем по сравнению с тем, что творилось в душе.

— Алёш, — размазывая слезы по щекам, плакала на полу Саша, — Алёшенька, я тебя люблю… Прости меня… Я без тебя не смогу… Любимый… Прости…

— Ты мне противна, — смотря на нее с презрением, выдавил из себя, — Врала про таблетки, про невинность… Что еще, Саш? Может и любви-то нет?

— Нет, Лёшенька, есть. Я тебя больше жизни люблю, — замотала она головой, встав на колени, она обняла мои ноги, продолжая жалобно причитать, — Ты единственный, родной, желанный. Ты не такой, как все. Милый, я так боялась тебя потерять, так боялась, что ты меня бросишь, узнав правду… Я бы никогда тебя не предала… Это было в прошлом… Так страшно, так ужасно… Я не могла рассказать о подобном… Прости меня…