– Я унаследовал множество книг, ваше величество, но о хвори я знаю больше, чем об истории Наклава. Я так понимаю, что именно поэтому я здесь?
Королева отставила чашку и посмотрела на него.
– Клеменс не доверяет вам, вы знаете?
– Он умный человек.
– Хотите сказать, он прав?
– Я хочу сказать, что, если бы глава Стражи врат доверял всем подряд, это было бы не умно.
Дрёфна хмыкнула.
– Он сказал то же самое. Но ещё он говорит, что вы – выдающийся учёный и мы должны благодарить вас за то, что врата до сих пор работают.
– Он не скупится на комплименты, ваше величество.
– Ещё он говорит, что вы контролируете хворь. Вы правда её контролируете, Нафраим?
– Если бы так, это было бы чудом, ваше величество. У волчьей хвори много имён в разных странах, она мучила людей во все времена. Мы можем только уживаться с ней.
– Мы можем уживаться с ней, если у нас будет три случая заражения в год, но три случая в месяц? Подумайте о последствиях! Больные волчьей хворью, несчастные жертвы жестоких нападений, родственники… Что я должна сказать на заседании государственного совета? Что мы можем только уживаться с этой хворью? – королева поправила тяжёлую юбку такого же синего цвета, что и зал. – Я надеялась, вы дадите мне лучший ответ, чем Клеменс.
Нафраим сделал глоток чая, взвешивая в голове слова.
– Клеменс прав. До той степени, до какой это возможно, Стража врат контролирует ситуацию. Это не чума. Она не передаётся от человека к человеку, хотя люди об этом с лёгкостью забывают, когда наблюдается такое… увеличение числа заболевших. Клеменс практичный человек, он называет вещи своими именами, в отличие от каких-нибудь политиков. Но, если вы спрашиваете меня, что вам следует сказать государственному совету, это совершенно иное дело.
– Вот как?
– Ваше величество, я бы сказал, что последние случаи, очевидно, вызваны одной и той же поставкой, которая пришла окольными путями. Вполне можно предположить, что браконьеры завалили волка или что неверный слуга украл мех с кровью. Её даже могли привезти сюда из других стран, минуя все досмотры. Возможностей много. Скорее всего, кровь уже давно продали и употребили, так что наихудшие последствия уже проявились. Если же почтенные мужи и дамы из государственного совета не успокоятся, вы можете предложить истребить волков.
– Истребить волков? Вы с ума сошли? Неужели я предложу меру, которая убьёт каменные врата? Это приведёт к экономическому и политическому коллапсу во всей Шлокне!
Нафраим улыбнулся.
– Вот именно, ваше величество.
В её взгляде проступило понимание.
– Ааа. Государственный совет отреагирует в точности как я. И будет вынужден признать, что последствия приёма волчьей крови…
– Это то, с чем мы должны уживаться, всё верно, ваше величество. Но это, разумеется, не означает, что мы не сделаем всё возможное, чтобы заткнуть дыры. Страже врат будет трудно признать, что кровь поступает окольными путями, и совсем недавно начали обсуждать наказания за… ваше величество?
Внимание королевы отвлёк вбежавший большеглазый мальчишка. Он был в зимней одежде и походил на пушистого тюленёнка.
– Мама! Иди посмотри! Эта штуковина в круге зашевелилась! – сын тянул королеву за ногу.
– О чём ты говоришь, Эльяс?
– Круг Наклы! Железный перекрёсток между камнями ожил! Только что!
Взгляд принца бегал между собеседниками, пока он подыскивал слова.
Брат королевы с женой тоже быстрыми шагами вошли в зал, за ними следовало полдвора, все в одинаковом возбуждении.
Нафраим осторожно поднялся, чтобы никто не заметил, как у него внезапно подкосились ноги.
Камеристка помогла королеве надеть белое зимнее пальто, одновременно объясняя:
– Он хочет сказать: Очевидец, ваше величество. Старая ярко-зелёная башня в центре каменного круга. Говорят, она пробудилась к жизни! Сани будут поданы немедленно, ваше величество.
Королева рассмеялась и посмотрела на Нафраима.
– Вот это да… Недопонимание года, как вы считаете? Поедемте посмотрим, Нафраим.
Нафраим попытался улыбнуться.
Она права. Это недопонимание. Наверняка.
Он вышел вместе со всеми на крепостную площадь, где бурлила жизнь. Придворные, слуги, дети, лошади и собаки, все вперемешку, все готовы отправиться к мосту Богов. Наклаборг по праву можно назвать страшной крепостью, но вот мост Богов был одним из чудес света. Широкий канал, проложенный по верху старых стен, окружающих весь Королевский холм, был наполнен водой и почти весь год его покрывал лёд. От крепостной площади мост изгибом уходил в сторону Языка, он сверкал, как северное сияние, и высоко вздымался над городом на гигантских столбах, которые терялись среди домов.
Слуги помогли членам королевской семьи забраться в сани. Кони били копытами об лёд и выдували из ноздрей клубы пара. Нафраим уже давно не чувствовал себя таким чужим среди них. Для них это всего лишь интересная новость, для него же – конец света.
– Поехали, Нафраим! Мы поедем на самый край, оттуда хорошо виден круг.
– Спасибо за приглашение, ваше величество, но…
Королева взмахнула рукой.
– Ах, ну да. Вы конечно же должны спуститься и всё рассмотреть. Скажите Клеменсу, что я с нетерпением буду ждать доклада, и увидимся позже.
Сани заскользили и плугом прорезали слой свежего снега.
Нет, ваше величество. Мы уже и так слишком часто виделись.
Нафраим спешно вышел в ворота, спустился вниз по ближайшей из множества лестниц, спускающихся в город со старой стены. Несколько раз он чуть не упал, но его влёк вперёд чистый ужас. Он знал, что ничего не сможет сделать, если всё окажется так, как он думает.
Конечно, всё так. Я уже давно знаю это, правда ведь?
В глубине души он знал это уже несколько лет. Беспокойство Нафраим заглушал работой, передвигая то одну, то другую фишку – просто на всякий случай.
Он пробирался сквозь толпу людей, которые ещё не слышали новость. Они шли так, словно впереди у них было всё время мира. На дверях магазинов звенели колокольчики, покупатели охотились за редчайшими товарами, чтобы потом хвастаться ими дома, и совершенно не догадывались, что ничто уже не будет как прежде.
Стена вокруг круга Наклы вздымалась в конце улицы, по которой новость уже успела распространиться. Люди толпились у ворот, стража держала оборону. Значит, они закрыли врата для изучения феномена. Наверное, первые исследователи уже внутри: историки, учёные, механики – все люди науки, способные передвигаться. Мужчина, который забыл надеть шапку и варежки, отчаянно ругался со стражей и махал руками в сторону университета, и в конце концов его пропустили. Толпа испустила общий стон зависти.
Нафраиму надо выбрать другой путь. Он обошёл огромную стену по улице. Ему приходилось поднимать глаза, чтобы не потерять её из вида, потому что самые дорогие магазины города плотно лепились к ней. Так было не всегда, и Нафраим долго тормозил это развитие, но постепенно ему открылись преимущества происходящего. Никто не заметит дверь в городе, переполненном дверьми.
Нафраим остановился у входа – у простой дубовой двери между двумя магазинами, торгующими старинными картами, ракушками, окаменелыми яйцами и какими-то ужасными штуками в стеклянных горшках. Теоретически дубовая дверь могла принадлежать любому из них, но не принадлежала ни одному.
Он отыскал ключи и открыл замок. За дверью оказался узкий коридор, ведущий прямо к железной двери в стене, окружающей каменный круг. Петли скрипнули, как будто жаловалась, что ими давно никто не пользовался. Внутри стены оказалось прохладнее, здесь стояла плотная темнота, насколько она могла быть плотной для его глаз. Нафраим теперь никогда не погружался в полный мрак, он всегда различал оттенки серого.
Нафраим нашёл лестницу и стал подниматься. Крики взбудораженной толпы едва слышались сквозь толстую стену. Беспокойство нарастало с каждым шагом. Он без остановок дошёл до самого верха, отпер дверь и вышел на узкий балкон, который опоясывал стену с внутренней стороны под самым деревянным куполом.
