– Есть, выгружаемся. Сейчас в пункт регистрации, а дальше расскажут, – сказал он, откидывая борт кузова. – Ну, удачи вам, что ли.

Ярослав облегченно вздохнул, передал Мальцеву на руки Аню и спрыгнул на землю. Тело затекло, но, несмотря на это, он сразу забрал девочку обратно.

– Спасибо, – пожимая руку Мальцеву, сказал Ярослав.

Капитан отмахнулся, мол, пустяк. Люди, тем временем, выгрузились из КАМАЗА.

– Заводись. Поехали на базу, – крикнул Мальцев своему отряду.

Солнце садилось. Группа беженцев под наблюдением местных военных цепочкой выстроилась перед палаткой с табличкой «Пункт регистрации». Ярослав и Аня оказались в середине очереди. Он держал ее на руках и качал из стороны в сторону, пока очередь медленно двигалась. Он улыбался и корчил ей мордочки, щекотал, от чего Аня хихикала и пищала от восторга.

Так они добрались до стола, за которым сидела старая прапорщица в толстых очках. Её волосы были гладко зачесаны назад и собраны на затылке в тугой хвост. Рядом с прапорщицей сидел молодой парень с погонами рядового. На столе лежали бумаги и бланки.

– Документы есть? – зычным голосом спросила прапорщица.

Ярослав замер.

– Нет, – сказал он. – Понимаете, я… забыл…

Прапорщица подняла на него строгий взгляд.

– Кого? Документы?

Ярослав мотнул головой.

– Нет, понимаете… себя как бы…

Его бросило в жар. Казалось глупым признаваться, что забыл, кто ты. Прапорщица подняла брови и осмотрела его с ног до головы.

– Все ясно, амнезия. Не вы первый, не вы последний, – сказала она.

Достав бланк из стопки бумаг, прапорщица записала в строку «Имя» – №432.

– Это кто? – ткнула она ручкой в Аню.

У Ярослава пересохло во рту.

– Это Аня, – ответил он дрожащим голосом.

Прапорщица подняла на него глаза и задержала долгий строгий взгляд.

– Как я понимаю, она не ваша дочь?

Ярослав посмотрел на Аню, а потом сделал глупость, о которой впоследствии жалел всю жизнь.

– Нет.

Спохватившись, он добавил:

– Но она со мной.

Почему он не догадался взять имя ее отца? Этот вопрос потом долго его мучил, пока он не похоронил его на дне своего сердца.

– Все ясно, – жестко сказала прапорщица и повернулась к одному из военных. – Девочку в приют к остальным беспризорным.

Затем она повернулась к Ярославу.

– А вы в медпункт.

Броднин, замотав головой, взял Аню на руки и попятился.

– Не отдам, – прошептал он.

Прапорщица нависла над столом и гневно посмотрела на Броднина.

– Молодой человек, прекратите цирк. Что вы собираетесь делать? Удочерить ее? С вашей амнезией этого ни один суд не одобрит. В нынешних условиях тем более.

Ярослав продолжал мотать головой и пятиться.

– Вы вынуждаете меня применить силу, – сказала прапорщица.

Сощурив глаза, она указала на военных рядом, следящих за каждым движением Ярослава. Сердце гулко стучало в ушах, пульс бил в голову, дыхание перехватило. Броднин, отступая, судорожно искал, куда бежать.

– Не отдам, – прорычал он.

Аня с испуганными глазами вжалась ему в грудь.

Один из военных подкрался сзади и ударил ногой под колено. Ярослав упал на землю. Тут же подбежали еще четверо. Двое схватили Аню, двое Броднина за руки. Крыса, сбившая его с ног, обхватила шею. Бешенство взорвало грудь. Ярослав начал выбиваться из оков, хрипя и рыча, как загнанный зверь.

– Аня! А-АНЯ-А-А-А!

Девочку уводили вглубь палаточного лагеря. Она рыдала и брыкалась так, что даже двое мужчин с трудом удерживали ее.

Пульс в ушах Ярослава заглушил все остальные звуки. Перед глазами появился красный туман. Броднин, заорав, сбросил с себя навалившихся солдат, побежал за Аней и получил прикладом в лицо. Свет погас.

Ярослав снова оказался в карцере. По его щекам текли слезы.

Отец Михаил стоял в подвале, оборудованном под лабораторию, и смотрел на закованную в цепи черную тварь, лежащую на столе. Очередная попытка убрать дым сорвалась. Как выяснилось, облучение для этого тоже не подходит. Но провал только раззадорил отца Михаила.

– Что же ты такое? – спросил он, протягивая руку к тени.

Дымная масса вытянулась навстречу, пытаясь поглотить ладонь священника.

– Или кто.

В дверь постучали и вошел вербовщик Сергей. На нем была черная форма с нашивками на плечах в виде белого креста, обведенного красной линией. Сергей сел на правое колено, склонив голову.

– Мир Вам, отец Михаил.

Священник торопливо подошел и протянул ладонь с перстнем. Сергей ее поцеловал.

– Встань, брат. Рассказывай, что удалось найти.

Сергей поднялся и с улыбкой посмотрел на священника.

– Есть, отец Михаил. Мне удалось почитать его личное дело. Оказывается, Броднин прибыл в лагерь под Екатеринбургом не один. С ним была девочка. Не дочь. Но она ему очень дорога. Я нашел там одну прапорщицу. Она рассказала, какой он концерт устроил, когда девочку в приют отправили. Весь лагерь на ушах стоял.

Отец Михаил просиял.

– Ну, а что сама девочка? Где она сейчас?

Сергей пожал плечами.

– Ищем. Когда тени атаковали Екатеринбург, детей вывезли в Омск. Там ее след теряется.

Отец Михаил опустил голову и нахмурился.

– Ищите активней. Нам нужна эта девочка, – сказал он и повернулся к закованной тени. – Нам нужен рычаг. Между Бродниным и этим дымом есть какая-то связь. И мы должны ее выяснить. Наверняка, это поможет найти лекарство.

Пять дней подряд Броднин толком не ел и не спал. Тренировки забросил. Он осунулся, зарос щетиной, взгляд его потускнел.

Воспоминания скакали с одного на другое без всякой логики. То он снова возвращался в торговый центр. То он в разведывательной учебке дрался с сослуживцем. То искал в Омске Аню. Или сидел в коридоре больницы.

Рядом остановилась каталка с трупом. Надпись на бирке гласила: Ярослав Романович Броднин, 1967 года рождения. Дата смерти – 1 июня 2012. Так Ярослав выбрал себе имя.

Воспоминания терзали, изматывали, выворачивали душу. Снова эта прапорица. «Молодой человек, что вы собираетесь делать? Удочерить ее? С вашей амнезией этого ни один суд не одобрит».

Броднин подскочил на шконке, как будто приснился кошмар. Сердце стучало, как пулемет. Растерянный взгляд приобрел осмысленность. Ярослав подошел к окну и уставился в мутное стекло.

Амнезия. Вот в чем проблема, так? Если ее убрать, то шанс на удочерение есть. Придумать себе биографию? Нет, могут проверить. Конечно, воды много с тех пор утекло, документы в архивах наверняка утеряны… Понадобятся свидетели. Можно найти подставных.

Броднин сел за столик и машинально закинул ложку оставшейся с обеда параши в рот. Пожевал, встал и выплюнул в унитаз. Нет, подставу придумывать рискованно. Тем более, после того, что я устроил в лагере. Если все раскроется, Аню мне точно не видать. Нужен стопроцентный вариант. Ярослав нахмурился и стал кружить по карцеру.

После десятого круга он остановился и, посмотрев на дверь, рассмеялся.

– Колдун!

Прошла минута. Вторая. Пятнадцатая. Броднин барабанил пальцами по раковине. Где его носит? Ярослав стал лупить стену кулаками. На очередном замахе он остановился и, улыбаясь, покачал головой.

– Мистер Перрилорд, – позвал он.

Через минуту дверь открылась, и в камеру прошел черный колдун. Как всегда, с широченной улыбкой.

– Голуби летят над нашей зоной, – пропел он. – Что, Ярослав, неужели соскучился?

Пожали руки.

– У тебя хоть план-то есть, как туда добраться? – спросил Броднин.

Колдун достал из-за пазухи карту.

– Ты меня недооцениваешь.

Ярослав забрал карту и внимательно посмотрел мистеру Перрилорду в глаза.

– Тогда действовать будем по-моему. Я – главный. Я говорю – ты делаешь. Беспрекословно. Походного опыта у тебя, конечно же, нет. Поэтому, все будем делать, как скажу я. Кроме памяти, мне нужна будет помощь в одном деле. Человека надо будет найти и… выиграть в суде, если понадобится. Сможешь? Устраивают такие условия?