Драко не знал, почему не посмотрел на нее тогда, в коридоре. Возможно, он испугался, что Гермиона увидит в его взгляде то, чего не должна видеть — ревность. Хотя его злость можно было списать на обычное негодование по поводу нарушения режима, но Малфой знал, что Гермиона умна, и она уже наверняка задумалась о том, почему с факультета сняли пятьдесят баллов вместо десяти, и почему Кормаку назначили отработку. Ведь за это никому не назначали отработку.

И почему отработку не назначили тогда уж и ей тоже.

Не хотел Драко, чтобы ответ на эти вопросы Гермиона прочла в его глазах.

Отныне на внеклассных встречах по поводу проекта Драко, когда в очередной раз напарывался взглядом на неизменно обнаженные коленки, старался вспоминать ее безразличие после того инцидента в «Трех метлах», недавний вечер, руки Маклаггена, сминающие девичье тело. И мысли о том, что уже есть кому залезать под эту юбку, немного остужали его пыл.

Тебе ничего с ней не светит. И никогда не светило.

В конце концов, если между ними что-то случится, и не дай Мерлин об этом кто-то узнает — их обоих вышвырнут из школы. Им категорически нельзя иметь никаких связей. Тем более половых.

Надо успокоиться.

Предстоящие праздники радовали не атмосферой, а тем, что ученики уедут домой на каникулы, соответственно, и Гермиона тоже. А значит, он не увидит ее почти две недели.

Почти две недели без ее улыбки, копны каштановых кудрей и голых коленок. Слава Мерлину, теперь эти коленки он будет видеть только на общих занятиях. Проект был успешно защищен. Больше никаких внеклассных встреч.

Пообедав, Драко направился в свою комнату, радуясь, что Хогвартс-экспресс вот-вот отправится с платформы и увезет с собой причину его постоянного возбуждения. Он намеревался почитать, или выпить чаю, или, может, он решит прогуляться. Он еще не определился.

Но у самых дверей в комнату его окликнули, и кровь застыла в жилах.

Только не это.

— Профессор Малфой!

Драко медленно обернулся, стараясь придать себе безразличный вид.

— Да, мисс Грейнджер?

Драко искренне надеялся, что Гермиона просто решила лично попрощаться с ним перед отъездом. Хотя это глупо, ведь они не подружки.

Пожалуйста, Гермиона, иди на платформу. Поезд не будет тебя ждать.

— Дело в том, — твердо начала она, но ее уверенности хватило ровно на три этих слова, и Гермиона, прочистив горло, заговорила на тон тише. — Моя мама прислала мне вишневый пирог к Рождеству, а все девчонки разъедутся по домам. Поэтому я бы хотела… — она, не отрываясь, смотрела на Драко и ковыряла пальцами заусенцы, что означало — Малфой это знал — она нервничает. И он занервничал вместе с ней, предчувствуя продолжение фразы. — Я бы хотела угостить вас.

Последние слова Гермиона выпалила на одном дыхании и уставилась на своего профессора, не моргая.

Драко молчал, перестав что-либо понимать.

Стоп. Она что, не едет домой на каникулы?

Грейнджер восприняла его молчание как намек продолжать, и добавила:

— Я могла бы зайти вечером после ужина. — Малфой нахмурился. — Впрочем, извините. Дурацкая идея.

Она махнула рукой и развернулась, чтобы уйти, но Драко моментально среагировал и тут же бережно взял ее за локоть, разворачивая к себе.

— Это хорошая идея, мисс Грейнджер. — Гермиона опустила взгляд на его ладонь, все еще мягко обхватывающую ее локоть, и Драко быстро отдернул руку. — Я буду рад вашему угощению. Заходите, когда будет удобно.

Надо ли уточнять, что все оставшееся до встречи время Драко был словно на иголках. Он понятия не имел, как должен пройти вечер.

Неужели она собирается прийти к нему в гости и пить чай с пирогом?

Ведь если бы она хотела просто отдать угощение, она бы не спрашивала заранее, верно?

Но как ей хватило смелости предложить такое? Неважно.

Малфой балансировал где-то между безграничной радостью и нервным срывом.

Он давно не был с девушкой наедине. Не представлял, о чем с ней говорить. Он — профессор, а она — его ученица, и эта встреча не изменит положение вещей, когда Грейнджер переступит порог его комнаты.

Лучше бы она просто оставила свой пирог и ушла. Так было бы проще. Но хотелось ли Малфою, чтобы все было проще? Определенно, нет.

Что ж, она сама это предложила. Кто он такой, чтобы отказывать?

Никого еще не судили за чаепитие с учениками. Проблема была только в том, что на этом чаепитии они будут лишь вдвоем.

В девять часов вечера раздался стук в дверь. Драко засуетился и быстро окинул взглядом помещение, будто бы он успевал что-то изменить, если бы заметил.

Но менять было нечего. Все было безукоризненно, ведь он готовился, словно к нему должен был зайти сам Министр магии.

— Добрый вечер, профессор.

И она снова в юбке.

На этот раз Гермиона надела, видимо, самую короткую из всех. Также на ней был укороченный лавандовый кардиган, а под ним виднелась белая майка, и Драко на секунду подумал, что Гермиона не надела лифчик, так как ему показалось, что под тонким слоем одежды он увидел выступающие напрягшиеся соски. Но Малфой быстро отогнал эти мысли, решив, что ему померещилось из-за его долгого воздержания. И вообще, его не должно волновать наличие или отсутствие лифчика на Грейнджер. Они собираются всего лишь пить чай.

— Проходи, Гермиона.

Драко раскрыл дверь, приглашая. Она осторожно вошла и осмотрелась. Комната напоминала гриффиндорскую гостиную, только стены были на тон темнее, а окна чуть меньше. В дальней стене была дверь, очевидно ведущая в спальню. Горели бра, едва слышно потрескивал камин, почти напротив которого располагался диван и маленький деревянный столик.

На нем уже стоял старенький металлический френч-пресс и две фарфоровые чашки на блюдцах.

Гермиона поймала себя на мысли, что атмосфера напоминает ей романтическую. Свет казался слишком приглушенным. А профессор явно готовился к встрече — от него приятно пахло парфюмом, и он уложил волосы.

Она аккуратно поставила коробку с пирогом на столик и присела на край дивана.

— У вас очень… уютно, — она замялась. Гермиона не знала, с чего начать беседу, и Драко, как назло, молчал.

— Я включу свет, — он спохватился и потянулся к выключателю у двери, но Гермиона подняла руку в останавливающем жесте.

— Не нужно. Так вполне комфортно. Давайте пить чай.

Он сдержанно кивнул и из буфета взял нож и пару тарелок. В молчании они провели несколько минут, пока он аккуратно разрезал пирог.

Гермиона не отводила глаз с его предплечий, вид на которые открывался из-за закатанных рукавов черной рубашки. Едва заметны были выпуклые голубоватые вены. Драко на секунду отвлекся и посмотрел на нее, и они обменялись неловкими улыбками.

Она наблюдала, как он подносит кусок ко рту и откусывает, и с трепетом ждала его реакции. Несмотря на то, что пирог пекла не она, волнения не убавлялось. Драко резко посмотрел на нее, распахнув глаза, отчего она слегка съежилась. В голове пчелиным роем бились предположения о том, что это невкусно, у него аллергия, или он просто не любит вишню. Но вопреки ее мрачным догадкам Драко воскликнул:

— Гермиона, это потрясающе! Твоя мама чудесно готовит!

Гермиона лишь улыбнулась и тоже откусила кусочек, по-прежнему наблюдая за ним, ища в его взгляде намек на ложь. Но, судя по всему, профессор не врал.

— Почему ты не поехала на Рождество домой? — вдруг спросил он.

Очевидно, этот вопрос застал Гермиону врасплох, что вызвало подозрения у Драко, и она торопливо поставила тарелку с пирогом на столик, а затем нервно стряхнула с губ несуществующие крошки.

— Родители собрались праздновать Рождество в Ирландии с нашими родственниками. Но я не очень люблю их компанию, поэтому уговорила маму и папу позволить остаться здесь. — Драко кивнул. — А вы сегодня разве не должны быть на вечеринке для преподавателей?

— Я заглянул туда совсем ненадолго, поздравил всех. Не люблю такие мероприятия, — скривился он. — К тому же мы договорились с тобой, и я не мог тебя подвести.