Он решительным жестом закрыл дверь. Проверил на всякий случай, она оказалась не заперта. Это его немного согрело, но он твёрдо решил не возвращаться и не менее решительно, чем в первый раз, направился по коридору в ту же сторону.

В этот раз он прошёл перекрёсток прямо. Довольно долго ничего не менялось. Потом попался ещё один перекрёсток, и на нём тоже он не стал сворачивать. Вопреки собственной воле, в голове он всё равно пытался запомнить обратный маршрут на всякий случай, и пока что это было не сложно. Главное будет после нужного перекрёстка найти дверь. Он гнал от себя трусливые мысли о возвращении в камеру, но прагматик глубоко внутри настаивал на том, что не стоит отбрасывать никакой вариант. Умереть в пустынных коридорах от жажды тоже было вполне возможно, потому что пустота, царящая здесь, пугала не меньше, чем испугало бы чьё-то внезапное присутствие.

Впереди он увидел конец коридора. Сначала показалось, что это тупик, но нет, это был поворот направо. После поворота, метров через сто, Сергей вышел в большой холл с лифтами. Их было пять штук, совершенно одинаковых.

Пришла мысль, что когда его вели от лифта в камеру впервые, то путь был гораздо короче. Значит, его всё-таки переводили из камеры в камеру. Или это другой лифтовый холл? Сергей огляделся. Как ни старался, но не получалось вспомнить, здесь он был или нет, когда его привезли в это место.

Немного удивляла обыденность происходящего, это всё было не очень похоже на побег после похищения. Он подошёл и нажал кнопку вызова.

Когда приехал лифт, и створки разъехались в стороны, внутри оказалось светло и пусто. Внезапно накатило ощущение, что он единственный оставшийся в живых человек во всём мире. Случилась катастрофа и всё человечество погибло, остался только он один. Иначе, как объяснить это запустение? Хотя, когда его сюда привезли, здесь тоже никого не было. И когда уводили из камеры, то он не видел ни одного человека. Возможно, это просто такое место.

Тут Сергей вспомнил про зрителей своего шоу и уверенно шагнул внутрь лифта. То же самое множество кнопок. Зачем их столько? Можно же было сделать клавиатуру, как везде, и просто набирать нужный этаж. Как и в прошлый раз было несколько сотен кнопок с минусом, потом ноль и три этажа без минуса.

Сергей нажал ноль. Ничего не произошло. Точнее произошло, но он не сразу это заметил. На самом верху загорелся экранчик с надписью: «Право доступа не подтверждено, отпечаток пальца не распознан. Попробуйте ещё раз». Внутри у него всё опустилось. Вот так, внезапно и бесславно закончился его побег. Что теперь делать? Идти с виновато опущенной головой к себе в камеру? Или поискать лестницу, по которой придётся подняться на пятьсот этажей? Да вряд ли такая здесь существует.

Он стал наугад тыкать в разные кнопки, начиная сверху, и каждый раз вспыхивала одна и та же надпись: «Право доступа не подтверждено, отпечаток пальца не распознан. Попробуйте ещё раз». Мелькнула мысль, есть ли здесь ограничение на количество попыток, после чего будет объявлена тревога и его заблокируют внутри лифта до прибытия охраны.

Он так отчаянно тыкал по кнопкам, что даже не заметил, что одна из них загорелась зелёным. После этого на остальные нажатия лифт перестал реагировать, табло больше не загоралось, и Сергей с удивлением понял, что он едет. Лифт двигался вверх. Мягко, едва уловимо, но он определённо ехал вверх, на минус двести пятьдесят шестой этаж.

Накатила волна радости, которая тут же сменилась тревогой. А куда он едет? Что его там ждёт? Почему именно этот этаж не заблокирован и для него не берут биометрические данные? Сколько тут таких открытых этажей? Вряд ли он попал на единственный существующий.

Наверное, это этаж охраны, а зачем ограничивать к нему доступ? Любой беглец, попавший туда, будет сразу пойман.

Сергей подумал, что опять забыл о том, что это телешоу. Он решил, что если на этом, двести пятьдесят шестом этаже всё пройдёт хорошо, если его не схватят сразу, а он найдёт какой-нибудь выход – тогда это будет точно телешоу, вне всяких сомнений.

Он вдруг подумал, что весь его свободный выбор это иллюзия. Открытая дверь, не его заслуга. По коридорам он ходил до тех пор, пока не нашёл лифт. Было подозрение, что если бы он исходил все коридоры во все стороны, то всё равно кроме лифтового холла бы ничего не нашёл. Да и в лифте, есть ли другие активные для него кнопки? Или все кнопки это бутафория, а приедет он всё равно в одно и то же место, независимо от цифры, горящей зелёным цветом.

Да! Его ведут по сценарию, а он по этому сценарию идёт как подопытная крыса в лабиринте. Без всяких сомнений, это телепроект. Наверное, какой-то новый, ему просто повезло попасть в пилотный выпуск.

Но, с успокаивающей мыслью о телевидении всегда спорила другая. «А что если нет? Что тогда? Вдруг это всё взаправду, и ты сам не понимаешь, во что вляпался?»

Независимо от того что было правдой, а что нет, приходилось следовать по этому пути. Сергей с тревогой стоял и ждал, когда створки лифта откроются. Наконец лифт остановился, и они поползли в стороны.

***

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите? – руководитель отдела, в котором работала Вика, довольно молодая девушка, судя по всему занимающая своё место не за профессиональные качества, была очень напугана и сбита с толку, – с каких это пор милиция занимается вопросами увольнения сотрудников в частных фирмах? – руки у неё дрожали, она не знала что делать.

– Ваши фирма не частная, – Виктор удивлённо поднял брови, удивляясь неосведомлённости собеседницы, – она с государственным участием и работает на госконтрактах. Но дело не в этом. Идёт следствие, и нам нужна информация. Вы эту информацию можете предоставить, но не хотите сотрудничать. Может вам самим есть что скрывать? Чего вы боитесь?

– Я ничего не боюсь! – с вызовом сказала девица, – но не думаю, что мы должны отчитываться в причинах увольнения своих сотрудников!

Виктор устало откинулся на спинку стула.

– А есть тут у вас кто-нибудь поумнее… простите, поопытнее и старше по должности, – спросил Виктор, умышленно стараясь её задеть.

Девица вспыхнула.

– Разговаривайте со мной! Больше никого нет!

– Вы, наверное, думаете, что я пришёл к вам от избытка свободного времени. Что мне просто заняться нечем. Я живой человек, я на работе и терпение у меня не безграничное. Если меня разозлить, а я очень не люблю злиться, так вот, если меня разозлить, то я могу и отомстить потом. Например, ваша компетентность вызывает сомнения, а зарплату вы получаете от государства, пусть и через прокладку. И что-то мне подсказывает, что зарплату завышенную. Уж не знаю благодаря чему: родственным ли связям или особым навыкам в постели… по вашей реакции вижу что второе. Вы правы, это не моё дело. Но есть те, кто с интересом рассмотрят эту ситуацию. Есть профильный комитет, который как раз занимается такими вопросами. А у нас, знаете ли, тесные взаимовыгодные связи. Мы им помогаем в сложных случаях, они нам. Думаю, ваше дело их заинтересует. А если даже и нет, то я настоятельно попрошу в нём разобраться. Негоже разбазаривать государственные деньги на некомпетентных сотрудников.

Руководитель отдела молчала, яростно глядя на Виктора, и часто дышала, раздувая щёки. Судя по всему, это было первое серьёзное испытание за всю её жизнь. До этого она жила легко и непринуждённо, хорошо зарабатывала и ни в чём себе не отказывала. У этого конечно была своя цена, но и её она воспринимала органично, как часть заведённого порядка вещей. И тут такое – шантаж и угрозы.

– Что вам нужно? – сквозь зубы прошипела она.

– Я вам свой вопрос озвучил с самого начала. Откуда поступило распоряжение уволить Викторию Мишину? – сказал Виктор.

– Вы не представляете, с кем вы связываетесь и кто я такая! – продолжала цедить сквозь зубы руководитель отдела.

– Ну почему же, очень даже хорошо представляю! Вы проститутка. Замаскированная под порядочную девушку, но проститутка. Вы продаёте свои услуги, но оплату получаете не напрямую, а через непомерно высокую зарплату, на должности, которой вы не достойны. И если вы думаете, что за проститутку кто-то будет рисковать своей карьерой или репутацией, то сильно ошибаетесь. Как только с вами начнутся какие-то проблемы, вас просто вышвырнут на улицу. И всё! Сказка закончится. А если вы думаете, что тут же найдёте себе подобного спонсора, то это не так. Вы уже б/у. Ваша цена снижается с каждым месяцем. На ваше место стоит очередь из более молодых и красивых. Так что, я провозглашаю конец вашей счастливой жизни.