– Перед твоей бабушкой, – вяло запротестовала я. – И перед другими твоими родственниками, а в самолете совершенно необязательно продолжать этот спектакль.

– Я за естественность, Вика, а ты?

– В смысле?

– В том самом, что даже у самых гениальных актеров есть прогон роли, а мы с тобой даже не попробовали «спеться», – пошевелил бровями Демьян. – Нужно срочно исправлять этот косяк, иначе прогорим, Лисичка. Ты же не хочешь, чтобы Крейзольда раскусила нашу авантюру?

Вот так он и заговорил мне зубы, а потом полез целоваться. Бесчестным, жутко наглым и… м-м-м... ошеломительно прекрасным образом!

– Кхе-кхе-кхе, – донеслось до моего затуманенного страстью разума. – Кхе-е!

Это над нами старательно давилась стюардесса. В выражении ее лица явно читалось возмущение и черная з-з-з… зависть, да.

Меня сразу в жар бросило. А Власов знай себе лениво облизнулся, как кот, обожравшийся сметаны, и заявил мне:

– Неплохо, но навык определенно требует длительной, многочасовой практики.

Со стюардессой Власов разобрался сам. Ну как разобрался?

– Может, вам водички? – заботливо предложил он девушке, та незамедлительно покраснела. – Нет? Тогда к доктору? Очень мне ваш кашель не нравится, не стоит с таким тянуть.

– Уже все вышли, а вы задерживаете экипаж, – гневно сверкнула глазами стюардесса. Ну совершенно непрофессионально. – К тому же в общественных местах не принято…

– А мы молодожены, сделайте скидку на чувства, – ухмыльнулся Власов. – Или вы, девушка, скажете, что никогда не поддавались порывам?

Я стукнула его подушкой по башке.

– Мы сейчас выйдем, простите, – обратилась к стюардессе, та лишь губы недовольно поджала, но ничего не ответила.

Стоит ли говорить, что по трапу я спускалась, красная от стыда?

Власов тащил чемоданы и насвистывал какую-то незатейливую мелодию, явно довольный собой да жизнью. А я пыхтела от негодования и смены климата. Все же мой организм тонко чувствовал такие вещи.

Ожидаемой жары здесь не оказалось. Я-то думала, изнывать буду, а погода была умеренная, напоминающая теплую осень, а не жаркое лето. Похоже, благословленное Лариной бикини все же не пригодится…

– Ты совсем обнаглел? – прошипела я. – Убери лапищу!

Демьян даже бровью не повел, а его ладонь по-прежнему придерживала меня чуток ниже талии. Все норовила сползти на нижние округлости.

– Ты оглох? – нахмурилась я.

– Не бушуй, Лисичка, – спокойно улыбнулся Власов. – Мы уже на Кипре, а значит, должны придерживаться легенды. Вдруг нас заметят знакомые моей бабушки?

– В аэропорту?

– Крейзольда довольно известная личность, она связями разрослась по всему миру. Так что веди себя как молодая жена.

Я скрипнула зубами, но крыть было нечем, поэтому ответно обняла мужчину. Еще и большой палец просунула в шлевку его джинсов.

– М-м-м… – еще больше раздухарился мой договорной муж. – Мне нравится твоя обучаемость и покладистость.

– Все для…

– Меня?

– …общего дела. Губу закатай – наступишь.

– Обломщица, – беззлобно фыркнул Власов.

На стоянке нас дожидалась красная иномарка, от которой у мужчины имелись ключи.

– Специально оставил на оплачиваемом месте, когда в прошлый раз улетал, – ответил на мой безмолвный вопрос. – Предпочитаю ездить на своем, чем брать такси или машину напрокат.

Довольно скоро мы мчали по широкой трассе, а потом и по горному серпантину. Откровенно любоваться прекрасными видами у меня не получалось, эффект снотворного до конца не прошел, чувствовалась некая заторможенность, туман в мыслях, и дремота нападала.

Во время поездки покемарить мне не удалось, изверг-муж не дал. Вдруг решил устроить мне форменный допрос с пристрастием. Оказалось, что за разгребанием моих многочисленных проблем мы упустили главное – отсутствие легенды для родственников Власова!

А самое интересное, что к общему знаменателю так и не пришли.

– Значит, будем импровизировать, – резюмировал Демьян. – Как насчет пяти личных фактов, о которых мы должны знать?

– Я обожаю кофе и инструментальную музыку, – охотно стала загибать пальцы я. – Ненавижу, когда-то что-то выбивается из моих планов, это заставляет меня нервничать.

– То, что ты любительница контроля, я заметил.

– Мечтаю из «Совушки» сделать арт-кофейню, – еще один факт. – Иногда устаю от людей и…

Перед последним откровением я взяла паузу. Обнажить душу бывает пострашнее, чем прыгнуть с парашютом.

– И? – напомнил о себе Власов.

– Мой отец погиб, спасая жизни при пожаре. И я до сих пор тяжело переживаю эту утрату.

– Мне очень жаль, Лисичка… – Демьян коротко сжал мою ладонь, и в горле опять встал ком. Я ведь такие нюансы о себе мало кому доверяла. Почти никому, а тут…

– Твоя очередь, – напомнила ему, чтобы не развивать скользкую тему.

– У меня аллергия на мед и ромашку, – подхватил эстафету мужчина. – Я люблю скорость, рок и ощущение свободы.

Последнее послужило очередным напоминанием, что перекати-поле не пара домашнему цветку, отчего я досадливо закусила нижнюю губу.

– Я единственный ребенок в семье, и у меня натянутые отношения с родителями, – не подозревая о моих терзаниях, продолжал он. – Я построил бизнес на разработке IT- продуктов.

– Очень любопытно, – заметила я. Власов открывался с неожиданных сторон.

– В свое время я участвовал в уличных гонках и боях без правил, – завершил мужчина. – И до сих пор частенько ловлю скорость.

– Правда? – Ему удалось меня удивить.

Демьян пожал плечами, мол, ничего необычного.

За эту поездку мы стали друг к другу еще ближе. То ли обмен фактами поспособствовал, то ли воздух здесь был какой-то особый… В роскошный трехэтажный родовой особняк Власовых я входила с уверенностью, что все получится. Перестала дергаться от прикосновений Демьяна и нацепила на себя роль его молодой влюбленной жены. Или не роль…

В седовласом импозантном мужчине отца Власова я узнала сразу. Они были похожи. Теперь я даже лучше понимала, как будет выглядеть Демьян лет так через тридцать. Все еще красавчиком.

– Рад приветствовать, – сказал мужчина, когда спустился по главной лестнице в холл и подошел к нам.

– Отец, это моя Виктория, – представил Демьян меня, обнимая за талию. – Герман Игнатович – мой отец.

– С победой, – кивнул старший Власов. – Вы вовремя.

Мой договорной муж крепче сжал мою талию, почти на грани боли, отчего я тут же насторожилась.

– С какой победой? – поинтересовалась у мужчин.

Вот вроде совершенно обычный вопрос задала, а внутри меня все сжалось невыносимо болезненной пружиной в ожидании ответа.

Герман Игнатович глянул на сына, а тот хмыкнул мне в макушку.

– Виктория – победа, ты разве не в курсе значения своего имени? – бодро отрапортовал он. – Правда, отец?

– Именно, – после короткой паузы подтвердил старший Власов. – Изольда будет рада с вами познакомиться, Вика.

– Ну еще бы, – закатил глаза Демьян.

– Она в библиотеке.

– Сначала мы распакуем вещи и немного отдохнем, раскланиваться перед семьей будем потом, – сказал мой договорной муж, утягивая меня к лестнице. – Не провожай, я еще помню, где моя комната.

Герман лишь губы поджал, ничего не ответив.

– Зачем ты так? – шикнула на грани слышимости, когда мы начали подъем.

– Как?

– Грубо… Мне кажется, твой отец очень милый человек.

– Милый? – Власов не удержался от смешка.

– Ну да…

– Ты совсем его не знаешь, – покачал головой мужчина. – И это даже хорошо. Мне нравится твоя сверхспособность, Лисичка.

– Сверхспособность? – удивленно переспросила я.

– Прежде всего видеть в людях хорошее. Надеюсь, это распространяется и на меня.

Такой вот туманный ответ заставил меня нахмуриться.

– Я не понимаю… Что-то случилось?

– Да так, ерунда всякая в голову лезет, – беспечно отмахнулся мужчина. – Не грузись.